Стреляющий компромат - Аркадий Карасик

-- Ерофей, - буркнул обиженный парень. - И вовсе не родители - дед с бабкой. Отец по пьянке попал под поезд, мать спилась. В больничке умерла... А что имя? - расфилосовствовался он, выруливая на трассу. - Есть и посмешней. К примеру, баба одна знакомая - Ефимия...

День обещал быть жарким, поэтому в "волге" опущены все стекла и ветер выдувает из салона застоявшиеся ночные ароматы.

Вертаев разложил на коленях карту и водит по ней пальцем. Ищет хутор, догадался Чегодин. Зря ищет, вряд ли картографы потрудились нанести несколько ветхих домишек. Удивительно, Виктор никогда не бывал в Ручьистом, между тем, наглядно представляет себе эти домишки, жилища стариков и старух, упорно не желающих перебираться в станицу либо в город.

Неожиданно водитель выдал неприятную новость.

-- Сейчас заскочим к одному леснику. Дело к нему имеется. Ненадолго минут на десять. От его усадьбы - километров пятнадцать до поворота в плавни. Дорожка там - не приведи Господи, все рессоры полопаются на буераках и рытвинах. Хорошо еще нет дождя, лужи подсохли... Значит, сызнова ремонтироваться, лежать под днищем.

Очередной плач, рассчитанный на дополнительную оплату.

-- Куда заезжать собрался, водило? - подозрительно спросил Семен, оторвавшись от разглядывания карты. - Мы так не договаривались.

-- Не обижайся, хлопче, по пути остановка. Кстати, чайку попьете, небось, не завтракали...

Чегодин обменялся с помощником насмешливыми взглядами. Не только не завтракали, но и не спали. В гостиницу решили не поселяться, к чему на одну ночь? Провели ее в железнодорожном вокзале на жесткой скамейке. Какой уж там сон, провертелись до ломоты в суставах!

-- Почему не завтракали? - самолюбиво отверг ехидное предположение Семен. - Чайку попили... с бутербродами. Если твой лесник пригласит на сметанку да молочко, ей Богу, не откажусь.

Ерик заверил - пригласит, обязательно пригласит. И не только на молочко, у друга отыщется кое-что мясное - слыхал, недавно по лицензии двух коз завалил.

Жилище лесника оказалось не по пути, как заверил Ерик, - километров пять ехали, переваливаясь с корня на корень, проваливаясь в глубокие рытвины и елозя днищем по глинистым горбам. Водитель втихомолку матерился, Семен поругивался, Виктор вел себя необычно спокойно. Только проверил легко ли вынимается пистолет из кобуры, притороченной к внутренней поверхности бедра. Его охватило никогда еще не обманывающее чувство тревоги. Почему, спрашивается, вчера вечером Ерка ни словом не обмолвился о посещении лесника? С кем он ночью консультировался, кому докладывал?

Разве выйти из машины, посидеть на травке, ожидая возвращения таксиста? Правильней именно так и поступить, но Виктора, как всякого сыщика, привлекали неразгаданные варианты, которые вполне могли быть связаны с поездкой на хутор.

В стороне от лесной дороги - усадьба лесника: обычная деревенская хата с поленницами дров, в стороне рубленный из бревен сарай, за ним такая же рубленная банька. Из трубы вьется легкий дымок. Возле поленницы широкоплечий парень в распахнутой на груди рубашке рубит дрова.

-- Это и есть твой приятель?

Ерик промолчал. Он неожиданно превратилсмя в угрюмого, замкнутого человека - ничего похожего на недавнего улыбчивого болтуна.

-- Я спрашиваю, дрова рубит лесник?

-- Нет, лесник - в хате. Сейчас вы его увидите, - отвел он глаза в сторону. - И - позавтракаете...

В хате так в хате, чему быть, того не миновать. Чегодин незаметно для таксиста достал пистолет, заткнул его за пояс, прикрыл вытащенной из-под ремня рубашкой.

Богатырь бросил топор, подошел к машине и открыл дверцу. Сделал приглашающий жест свободной рукой. Дескать, милости просим, дорогие гости, хозяин ожидает, поторопитесь. Улыбнулся Ерке и, не таясь, передал ему пачку денег. Плата за предательство.

В сопровождении дровокола Виктор и Семен вошли в хату.

В углу горницы за столом сидел... Николаев.

-- С прибытием, Шерлок Холмс, - неуклюже поднялся он, отодвинув миску с похлебкой. - Признаться, соскучился.

Сопровождающий застыл возле дверей. В окне появился еще один человек с автоматом на груди. Засада, самая настоящая засада!

-- Прошу вас, Виктор Юрьевич, положите на стол ваш пистолет. Для дружеской беседы, которая сейчас состоится, оружие - лишняя помеха.

Пришлось лишиться единственной защиты. А что делать? Не успеешь вскинуть безотказный "макаров" либо стоящие сзади прокнут ножами, либо автоматчик через открытое окно прошьет очередью.

Пистолет лег рядом с миской.

-- Люблю настоящих мужчин, умеющих достойно проигрывать, - похвалил Сергей Степанович. - Присаживайтесь к столу, позавтракайте. А я пока займусь своими делами... Ай,ай,ай, как же вы опростоволосились, российский Мегре? А еще специалист по "сложным проблемам"! Надо бы поаккуратней, попродуманней. Выведали у Сергеевой о хуторе, а Зубу сказали: "прокол". Понимали же - обязательно проверим... Впрочем, разговор с вами впереди.

Он повернулся к Семену.

-- Скурвился, Вертушка? Пошел на мерзкое предательство... Знаешь, как оно карается?

В лице Вертаева - ни кровинки, восковая бледность мертвеца. Но держится с достоинством - не падает на колени, не вымаливает пощады. Просто смотрит на босса в упор. Пытается улыбнуться, но помертвевшие губы не раздвигаются.

-- Знаю.

-- Ну, что ж, сам выбрал судьбу. Пока посидишь в подвале, подумаешь. Я назначу тебе... наказание, соответствующее проступку... Уведите его.

Семену заломили руки на спину, застегнули на них наручники. Не дожидаясь, когда его уведут, Николаев повернулся к Чегодину. На губах расцвела доброжелательная, укоризненная улыбка.

-- Если говорить прямо, вы тоже заслуживаете наказания. Я заключил с частным детективом договор о поиске взбаламошной девицы, похитившей важные сведения. Государственной значимости, - подчеркнул он. - Казалось бы, имею право на честное выполнение договорных обязательств. А вы что делаете?

Выпирающее брюшко, одутловатое лицо с красными прожилинами, аккуратно причесанные седые волосы - облик добродетельного папаши, отчитывающего непутевого сынка. В бесцветных глазах - ни гнева, ни угрозы, обычное равнодушие человека, знающего беспредельность своей власти.

-- Что я делаю? - переспросил Чегодин. - Выполняю условия договора ищу Новожилову. Там ни слова о том, что я должен отчитываться о каждом своем шаге.

-- Для себя ищете?

-- Для клиентки, уплатившей солидный аванс. И для вас.

-- По пословице "ласковый теля двух маток сосет", да? Забыли, что я далеко не матка, скорее - вожак волчьей стаи... А ваш предыдущий клиент мать девчонка давно на небесах... Значит, отчитываться не желаете? А ведь придется!

Удивительный человек сидит напротив частного детектива! Ни следа жаргона, ни одного матерка - самый настоящий интеллигент. И в то же время преступник наивысшего ранга. Возможно, тесно повязанный с властными структурами, которые оберегают своего союзника от любых неприятностей, связанных с опасной его профессией. Не зря Николаев свободно передвигается по стране, безмятежно, не оглядываясь, делает свой бизнес.

-- Почему-то мне хочется быть с вами предельно откровенным, - Сергей Степанович огорченно вздохнул, вытер потный лоб белоснежным носовым платком. - Впрочем, откровенность - не то слово. Знаете ли, Виктор Юрьевич, вы мне просто симпатичны.

-- Благодарю, - привстал Виктор и отвесил предельно ехидный поклон. Не знаю, чем я заслужил столь высокую оценку...

-- Перестаньте ерничать, - поморщился Николаев. - Мы с вами разыгрываем очень ответственную и важную партию. Игра в поддавки отменяется - она в нынешнее время - несуразица... Перейдем от эмоций к реальному делу.

Босс поднялся и заходил по горнице. Проходя мимо стоящих возле дверей охранников, повелительно повел рукой. Парни послушно вышли в прихожую. Пистолет - под рукой, в комнате - один бандитский босс, схватить оружие и... Нельзя, автоматчик отслеживает каждое движение, не успеешь шевельнуться - прострочит.

Голос Николаева потерял недавние дроброжелательность. Будто его подсушили в духовке, провялили на жарком кубанском солнце. Одновременно исчезло напускное равнодушие.

-- Не стану скрывать - намеревался жестоко покарать вас вместе с Вертушкой. Ибо вы заслужили это. После недолгих раздумий изменил решение. Партия подходит к концу, - он картинно поднял руку и внимательно поглядел на циферблат часов, будто проверяя: идут они или остановились. - Сейчас на хуторе Ручьистом известная вам Новожилова на коленях вымаливает пощаду. В зубах держит украденные дискеты. Не стану обманывать - пощады ей не дождаться. Слищком много секретарша знает, за значительно меньшие знания отправляют на тот свет. Такая же судьба уготовлена и ее хахалю с косичкой на затылке. Лично вас спасает одно обстоятельство - вы не читали компромата, записанного на дискетах, следовательно, не представляете перспективной опасности.