Загадочный пациент (СИ) - Форс Элен

Его собеседник значительно напрягся, сжимая в руках нефритовые чётки. Ему не нравилось такое внимание к его дочери, которая еще училась в университете и была на сорок лет младше говорившего.

Согласно традиций, он собирался подыскать ей достойного жениха из приличной семьи. Мужчина должен быть старше женщины, но не намного.

- Я бы хотел познакомиться с ней поближе. Может быть я даже женился на ней.

- Даже слышать это не хочу. Тебе было мало, что ты забрал у меня жену? – Зураб Басиев с ненавистью сжимает предмет в своей руке. Если бы он мог, если бы не дочь в соседней комнате, то он бы попробовал бы придушить этого наглеца. Сделать это сейчас без свидетелей, пока может, когда нет толпы его охранников.

- Зураб, не говори глупости. Твоя жена сама запрыгивала на мой член, отбиться от нее не было возможности. – мужчина отвратительно смеется, его смех напоминает скулёж гиены. – А теперь мне нужна жена, мать моего будущего наследника.

Басиева даже передернуло от испытываемого отвращения.

Мало кто знал о связи Арсена Алиева и его жены Яны Басиевы, развратной потаскухи, променявшей его и детей на толстый кошелёк. Самый настоящий позор, унижение всей его жизни. Предательство. Она обвела его вокруг пальца.

Юношеская любовь затмила разум мужчины и он не видел очевидного, не замечал связи любимой жены с партнером и другом. Отрицал очевидное, о чем догадывались и на что указывали многие знакомые.

Правда была слишком шокирующая, она разбила сердце мужчины. Выжгла все светлое в его душе.

Так, Зураб Басиев стал пить. Развестись он не мог, и рядом с этой женщиной находиться было невыносимо.

- Я не отдам тебе дочь. – чеканит раздраженно Басиев. – Только через мой труп.

- Зураб. – мужчина поднимает руки, поджимая губы и издевательски улыбаясь. – Разве я спросил тебя разрешения? У тебя красивая дочь, и было бы грустно, если бы ее лицо изуродовали кислотой, а потом перепродали в Марокко, как проститутку. Жаль, что твоего сына больше нет, и защитить ее некому.

- Ты не посмеешь!

Мужчина вскакивает, становясь похожим на бешеного быка. Его глазные яблоки наливаются кровью.

- Я привык получать то, что я хочу. А хочу я именно твою дочь. Мне нравилось обладать ее матерью. Уверен – дочь будет не хуже. Захочешь помешать, я убью ее, отдам на потехе всей своей охране, они выдерут ее в три дырки одновременно. Либо моя, либо в земле.

Аня.

Мне давно так сладко не спалось. Ничего не болит и на душе не было никаких переживаний. Мне было хорошо, как в детстве. Спокойно. Словно ничего и не было.

Даже не хотелось открывать глаза, чтобы случайно не прервать минуту блаженства.

Сделала глубокий вздох, нежась под шелковым покрывалом. На моем животе лежало что-то тёплое и тяжёлое, вжимающее меня властно в матрас.

На моем животе мирно покоилась мужская рука, на которую я смотрела не понимающе и с недоверием. Тёмные волосы покрывали загорелую кожу, рука была словно частью идеальной скульптуры. Даже в спокойном состоянии был виден рельеф мышц.

Приподняв тяжёлое одеяло я судорожно всхлипнула. Дежавю.

Я снова голая в объятиях врага с истомой по всему телу. И ничего не помню.

Что же у меня с головой, господи. Это уже не нормально. Провалы в памяти участились.

Трудно выбраться из этих стальных объятий. Практически невозможно. Я осторожно пытаюсь выскользнуть из-под его рук так, чтобы не разбудить. Проявляю чудеса гибкости.

Мои ноги касаются тёплого пола и я судорожно выдыхаю. Такое чувство, что только что мне удалось выскользнуть из львиной пасти. На носочках, не издавая ни звука, я прокрадываюсь в ванну, чтобы одеться. Я могу испачкать кровью простыни.

Вроде бы мне удается не разбудить хищника.

Трудно скрыть удивление. На моем лице за одну ночь затянулись все синяки, шишка на лбу прошла будто и не было. Мое лицо преобразилось, с него сошла годовая усталость. Я недоверчиво провела рукой по лбу и скулам.

После чего недоверчиво ощупала бёдра и складочки. Они были влажные и припухшие после ночи, на них была смазка, но никаких менструальных выделений.

Не могли же они пройти всего за один день.

Со мной происходит что-то странное.

Паника захлестывает все тело волнами. Мне страшно.

Я ничего не помню после джина. Тогда я провалилась в темноту и пришла в себя только сейчас. Сколько я спала?

- Колибри. – в дверях показывается абсолютно голый Майлз, но он не пугает меня, лишь застаёт врасплох. Никогда не видела его без одежды при днем свете. Его кожа была бронзовая без единого недостатка, только шрамы, грубые рубцы покрывали тело, они только украшали его, демонстрировали его силу. Тело Майлза было словно из камня, кожа обтягивала бугристые мышцы, которые устрашающе играли при каждом его движение. Ни единого грамма жира. Одни мышцы. – Ты опять ходишь босиком?

Мужчина двигается лениво, как кот, ступает мягкой поступью. Он подходит ко мне, мягко притягивает к себе и целует. Меня это завораживает, даже не хочу сопротивляться. Растекаюсь в его руках. Как же хорошо…

Его шероховатый язык проникает мне в рот и я послушно принимаю его. Отдаюсь поцелую, стараюсь ответить взаимностью. Все тело охватывает приятная слабость.

Майлз подхватывает меня, отрывает от пола, чтобы мои ноги не касались пола. Чувствую себя маленькой девочкой, которую убаюкивают.

- Я хочу есть. – неожиданно выдаю я, обхватывая его шею. Делаю инстинктивно, не желая злить его и прерывать эту минуту единения. Когда этот мужчина не злится на меня с ним намного проще договориться. Он мягок и обходителен, очень бережен со мной. Я бы смогла влюбиться в него, втрескаться по уши, если бы не одно огромное, но, которое никогда не исчезнет. Любая влюбится и будет от него без ума.

Мужчина смеется так тихо, его смех исходит из груди. Слышу, как его груди вырываются утробные звуки. Прикладываю ладонь к груди и смеюсь в ответ.

- Я тоже хочу позавтракать. Только тобой… потом все остальное. – почти вскрикиваю при его словах. Майлз возвращает меня в спальню, укладывает на кровать. Трепыхаюсь как бабочка.

Простыни обжигают мою кожу, как тысяча змей. Ноги дрожат с такой силой, словно это мой первый раз. Майлз накрывает колени огромными ладонями и дрожь постепенно отступает.

Облизываю припухшие губы.

Если мой мозг боится и не признаёт этого мужчину, то тело вывесило белый флаг и готово на все, что он прикажет. Слушается его, а не меня. Оно становится в его руках куском глины, он раскатывает и лепит все, что хочется. Захочет и буду вазой или чашкой, все зависит от его рук…

Выставляю ладони. Слабая попытка защититься от дикого зверя. Голодного волка. Ладони только упираются в грудь, похожую на разгоряченный камень. Он наклоняется ко мне, подминает под себя, не оставляя ни единого шанса убежать. Мои колени разведены в разные стороны, позволяя ему плотно прижаться ко мне. Чувствую как матрас прогибается под тяжестью его тела, и как он придавливает меня.

Его твёрдый орган потирается о мои складочки, будоража и пробуждая во мне неизвестную до этого жажду. Я истекаю от голода. Даже страшно от этих неизвестных ощущений. Должна извиваться и сопротивляться, а я жмусь.

Жмурюсь. Вдыхаю спертый воздух, которого так мало. Весь мир сжимается до этой кровати. Запах мужчины пропитывает меня..

Его руки касаются меня сразу повсюду. С каждым новым прикосновением он звереет, становится все возбужденнее и необузданнее. Из его груди доносится дикой рычание. Меня же охватывают голодные спазмы, скручивающие низ животы.

Я хочу этого дикаря…

Майлз проникает в меня рывком, наполняет полностью, растягивая и выталкивая воздух. Чувствую жаркую пульсацию и как его и, без того огромный орган, пульсирует и увеличивается во мне еще больше. Господи, не дай ему разорвать меня.

Жмурюсь от страха, жду боли.

Он двигается медленно, лениво, покусывая моё тело, пробуя на вкус, придерживая мои ноги чуть ниже колен, запрещая отодвинуться даже на миллиметр. Вколачивается с такой силой, что кровать бьется о стену под нами. Слышу как стена стонет от таких ударов.