Полудемон. Счастье короля - Галина Гончарова

Резкий вой бьет по нашим ушам. Иннис хватает меня за руку, мы невольно разворачиваемся…

На полу бьется Синя.

Припадок, который бьет его сейчас, намного страшнее. Он воет, корчится, из носа и ушей его идет кровь – густая, чуть ли не иссиня-черная…

– Алекс?!

– Я не лекарь. Да и лекарь тут не поможет.

– Но что с ним?!

– Ты же видела. Аморта умерла.

– И?!!

– Когда умирает колдунья, обмороченный возвращается в прежнее состояние.

– Н-но…

– Да, именно так, и чем дольше он был в таком состоянии, тем страшнее.

– Он же не выдержит!

– Мы ему ничем не поможем.

– Я все равно позову лекаря, – решает тетушка Меди. И вылетает за дверь.

Я пожимаю плечами.

– Надеюсь, она не позовет сюда храмовников.

– Я тоже. Алекс, а ты…

– Нет. Следов не осталось… не останется, если ты помоешь тарелку.

Только сейчас я понимаю, насколько устал. Безумно, бешено устал. По лбу катятся капли пота, руки ощутимо подрагивают.

– Я прилягу?

Сидон Андаго по-прежнему бьется в углу, теперь уже без крика, теперь он просто хрипит, сорвав окончательно голос…

Выглядит это жутко, но чем мы можем ему помочь?

– Да… Алекс, спасибо.

– Не стоит. Скоро ты сможешь вернуться домой.

– А ты?

– А меня ты отпустишь, – усмехаюсь я. – Я тебе не нужен. Ты просила о тебе позаботиться – я так и сделал. Ты будешь свободна, богата, довольна жизнью – разве мало?

– Дурак.

Иннис гордо отворачивается.

– Демон, – напоминаю я.

Лгу, конечно. Но… что я еще могу для нее сделать?!

Только это.

Поворачиваюсь и иду наверх. Отдыхать.

Внизу шумят, возвращается тетушка Меди, приводит лекаря, тот пытается напоить Сидона успокоительным, потом по-простому вставляет ему в горло трубку и заливает успокаивающий отвар в желудок, но – зря. Я и так мог бы сказать, что ему это не поможет.

Милосерднее было бы добить. Так ведь не добьют же… добренькие.

И засыпаю. Мне просто плохо… Я же тоже живой! Слишком многое на меня свалилось.

Лавиния, теперь вот это… легче демонов призывать, чем смотреть на такое расстояние. Куда как легче. Вниз я спускаюсь только вечером и натыкаюсь на обеспокоенный взгляд тетушки Меди. А приятно…

Она боится не меня, а за меня.

– Как тут?

– Сидона унесли в Храм. Иннис тоже ушла туда.

– Что?! Зачем?!

– Лекарь ничего не смог сделать, заподозрили порчу…

– Проклятье! Давно она ушла?!

Я начинаю лихорадочно собираться.

– Алекс, вы просто разминетесь по дороге. Куда ты пойдешь?!

– Найду куда! Зачем вы ее отпустили?!

– А не должна была?!

– НЕТ!!!

Тетушка Меди встает у меня на дороге, берет за плечи.

– Успокойся. Ей ничего там не грозит!

– Вы просто не знаете…

– Знаю. Она хорошая добрая девочка. А ты сейчас можешь сослужить ей плохую службу.

– Да неужели?

– Если ты сейчас бросишься спасать и защищать ее – да. Она – графиня Андаго. Соседка Моралесов. Если сейчас она не докажет свою благонадежность Храму…

– Да вы хоть знаете, как там могут… что там могут?!

– Догадываюсь. Тиррима – моя дочь, и я все это проходила. Я ходила в Храм, умоляла оставить мою девочку в покое, предлагала деньги, в ногах валялась… думаешь, помогло?

Фыркаю. Тетушка не обижается.

– И – да, меня проверяли там. Алекс, милый, потерпи. Она скоро вернется. Но если ты пойдешь за ней сейчас… вот что ты будешь делать, если проверку предложат пройти тебе?

– Вы… знаете?

– Догадываюсь. Некромантия, конечно, под запретом, ну так что ж? Не побегу же я доносить на тебя храмовникам? Они и так мне десять лет жизни должны. И дочь.

Я улыбаюсь.

– Тетушка, вы прелесть. Скажите, а если Инни похлопочет, чтобы этого холопа назначили к ней в замок? И ваша дочь поедет с ним?

Тетушка Меди вздыхает. Задумывается.

– Нет, Алекс. Я оказала бы плохую услугу Иннис и вдвое худшую – своей дочери. Я слишком любила ее и опекала, пора взрослеть. Если сейчас она сама не поймет, что так нельзя, если не прекратит этот бунт сама, если опять я решу ее проблему – она найдет себе более глубокую и грязную лужу. И следующую. И когда-нибудь ни меня, ни тебя не окажется рядом.

Интересно, смог бы я так со своими детьми?

– Н-но…

– Раньше я этого не понимала. Но когда остаешься в одиночестве, мысли приходят не самые приятные. Я сделала много ошибок – и мне не так много лет осталось на этой земле, чтобы творить их дальше. Исправить бы успеть. Хотя бы часть.

Дверь открывается.

– Иней!

Я крепко обнимаю девушку, которая с плачем повисает у меня на шее.

– Алекс! Ох, Алекс… это такой ужас!!!

Глажу ее по темным волосам.

– Все, маленькая моя, все кончилось. Тебя никто не обидит. Ты дома… ты рядом со мной, я голову оторву любому, кто хоть подумает тебя обидеть, обещаю…

Только через пару минут я таки замечаю холопа, который проводил Иннис домой. Сейчас он стоит у входа и смотрит на меня… с раздражением?

Да, это неприязнь и… недовольство? Мной? Я же его еще не бил?!

Он молод, строен, в достаточно дорогой рясе… определенно, пользуется успехом у дам. Я что – ревную? Ничего не понимаю…

– Инни, а это – кто?

Иннис отлепляет от меня личико, поворачивается, смотрит непонимающим взглядом, словно на бродячую собаку.

– Это? Ах да… Спасибо вам большое, что проводили.

Так и я бы храмовника не опустил. Иннис по нему просто ногами потопталась. Ни имени не вспомнила, ни предназначения. Спасибо, любезнейший, вот тебе монетка за услуги…

– Возьмете пирожков на дорогу?

Тетушка Меди не отстает. Вынесла кулечек и протягивает его храмовнику. Какое ж у него лицо стало возмущенное!

– Госпожа графиня, если вы позволите, я навещу вас завтра?

– Зачем?

Иннис выглядит искренне удивленной, храмовник негодует. А, кажется, в Храме начали окучивать новую жертву? Только это не Тиррима, тут классом повыше нужно героя подбирать. Они и подобрали. А Иннис не повелась?

Как она могла!

– Проверить, как вы себя чувствуете. Не нужно ли чего…

– Полагаю, любезнейший, что моя кузина впредь обойдется без ваших личных услуг. Не расстраивайтесь, вы еще найдете даму, которой сможете их предложить.

– Что?!

Смотрю насмешливо. Храмовник вспыхивает, понимает, что сейчас получит на орехи еще и не так, и гордо уходит. Я покрепче притягиваю Иннис к себе.

– Что там случилось, малышка?

– Мой отец… он сошел с ума.

Оставляю при себе комментарий, что там не с чего было. Вместо этого интересуюсь – как?

– Мне сказали, что Аморта наводила на него порчу, и когда она умерла, когда все это начало покидать его разум, он осознал все, что творил…

– И сошел с ума. Понятно. Что делать с ним будешь?

– Заберу в Андаго, найму сиделку.

Киваю. Иннис его не простила, это понятно. Но и… сейчас его уже наказала сама жизнь. Мстить овощу или бросать его в богадельне? Это могу сделать я. Иннис на это не способна.

К тому же… Я ей этого не скажу, но такие, как Сидон, все равно долго не живут. Так, с полгода, может, с год протянет – и отойдет в мучениях. Для него безумие – это не наказание, а милосердие.

– Тебе не сказали про Моралесов?

– Сказали. И меня проверяли на порчу, на черную магию… я боялась. Все-таки призыв…

– Ничего же не нашли, верно?

– Верно. А почему так?

– Считай, что я позаботился. Ты чиста, как стеклышко.

– А вот то, что я маг воздуха, они углядели. И вообще были очень любезны со мной.

– Еще бы им не быть. Тиррима – намного менее завидная добыча. А ты – графиня Андаго.

– Думаешь…

– Уверен. И тетушка Меди так думает. Так что тебе сказали о Моралесах?

– Что они… колдовали. Что там было серьезное сражение. Погибло более пятидесяти воинов Храма…

– Отличный результат!

– Алекс!

– А что ты от меня хочешь? Сочувствия Храму?

– Бессовестный! Так вот, и почти десяток служителей. Оказывается, Моралесы уже давно этим занимаются, их кто-то прикрывал из местного Храма. Они очень извинялись…

– Угу. А если б ты не сбежала? Уроды!

Иннис согласно кивает.

– Храмовники, – подводит итог тетушка Меди. А я вдруг вспоминаю.

– Инни, а что с твоим братом?

На лицо девушки наползает тень.

– С этим… прижитком? Он был вместе с Амортой. Хорошая мать ведь берет своего сына с собой?

– Погиб?

– Не знаю. Храм сказал, что его судьба – теперь их забота.

Хмурюсь. А вот это плохо, очень плохо.

– А ведь он может претендовать на Андаго.

– Алекс, ты мне предлагаешь попросить их убить ребенка?

– Нет. Но тебя могут этим шантажировать.

– Пусть.

Ладно. Если что – я позабочусь. Ох…

– Мне просто надо выйти замуж и завести детей побыстрее.