Рожденная чародейкой - Дэвид Фарланд

Джурим, Биннесман, вильде и маленькая Аверан заняли место рядом с королевскими советниками близ авангарда. А неприметная повозка с форсиблями находилась почти в самом конце кортежа.

Когда Габорн выехал из конюшни, его встретили приветственными криками. Биннесман подъехал к нему и подал вместо скипетра дубовую ветвь, на которой еще сохранился обвивший ее плющ.

Так Габорн тронулся в путь, на вид – вылитый Король Земли из старинных сказаний.

Но Иом видела, что он полностью погружен в свои мысли.

Они проскакали по дороге всего шесть миль, когда герольды, уже поднявшиеся на вершину холма, вдруг развернули лошадей и закричали:

– Милорд, впереди великаны!

Кричать им, однако, не было нужды, ибо в тот же момент на вершине появился великан Фрот и, остановившись, уставился на Габорна.

На спине он нес большого рыжего жеребца со сломанной шеей. Свалявшийся золотистый мех великана покрывала грязь. Он был старый, седой, с огромными, как плошки, серебряными глазами. В уши его и в нос были вдеты железные заклепки. Шерсть под длинной нижней челюстью была связана особыми, означавшими ранг воина, узлами.

– Вахут! – вскричал великан, задрав морду. С дубов поблизости в испуге сорвалась стая голубей и закружила в небе. Иом не знала языка великанов Фрот и не поняла, что он сказал, хотя в голосе его как будто звучало торжество. Тут к вершине холма подоспели еще великаны. Их тяжелые доспехи громыхали, как цепи разводного моста.

Первый великан сбросил мертвого коня со спины на дорогу. Остальные подошли и сделали то же самое. Всего их было двадцать два. И на пути процессии образовалась внушающая ужас груда лошадиных трупов.

«Похоже на то, – подумала Иом, – как кошки приносят пойманных мышей к порогу хозяина». Предводитель великанов наклонил голову, закрыл глаза и вытянул вперед огромные передние лапы, скрестив их в запястьях.

– Вахут! – снова прокричал он.

Габорн казался совершенно сбитым с толку. Свита его смотрела на великанов со страхом.

У них на глазах происходило нечто странное. Еще сто двадцать лет назад никто и слыхом не слыхивал о великанах Фрот. Но однажды суровой зимой из северных льдов вышло племя этих существ числом около четырехсот. Многие были ранены, покрыты шрамами, словно бежали от какого-то неведомого врага.

На языке людей им было трудно говорить, поэтому они так и не смогли объяснить, что за чудовища согнали их с насиженных мест. Однако со временем, используя жесты и несколько слов, некоторые из великанов стали работать с людьми – они таскали огромные валуны в каменоломнях, срубленные деревья в лесу или же шли в наемники.

Но в Рофехаване Фрот появлялись редко. Они жили в глухих чащобах вблизи гор.

Эти великаны пришли с войском Радж Ахтена и в королевстве Иом поели немало людей. Иом видела их вообще впервые в жизни. Она была одновременно испугана и очарована.

– Может ли кто-нибудь поговорить с ними? – обратился Габорн к своей свите. – Чего они хотят?

– Вахут! – снова закричал великан и быстро-быстро замахал головой вверх и вниз. Затем показал на Габорна – Вахут!

– Он говорить по-индопальски, – сказал с дармадским акцентом один рыцарь, статный, темнокожий Неодолимый. Он скакал рядом с Габорном. – Он говорить вам махоут, или «наездник слона». Самый великий. Самый могущественный.

– Вахут! – снова закричал великан, указывая на трупы лошадей.

– Я думаю, вы ему нравитесь, – шутливо сказал Габорну другой лорд.

– Нет, – сказал переводчик. – Он скрестить руки. Отдавать себя. Он вам служить.

Великан открыл пасть, зашипел и прицокнул языком. Затем вскинул морду и засопел. Не пытаясь более объясняться на ломаном индопальском, он заговорил на языке Фрот.

– Что это значит? – спросил Габорн.

Но языка великанов Фрот не понимал ни один человек в мире. Переводчик из Индопала не мог даже догадаться, о чем речь.

– Ты будешь сражаться за меня? – спросил Габорн у великана. Фрот хорошо показали себя во вчерашней битве в Каррисе.

Великан фыркнул, издал какой-то гортанный звук. Потом поднял свой длинный, окованный железом посох, на котором еще виднелась запекшаяся кровь опустошителей.

– Может быть, – сказал переводчик. – Он предлагать свою работу.

Габорн с улыбкой взглянул на рыцарей.

– Кто знает, для чего может пригодиться великан?

– Я знаю, – весело крикнул кто-то в ответ. – Из его шкуры получится прекрасный ковер!

Остальные буйно расхохотались, но Габорн вновь пристально взглянул на великана. Тот потряс посохом и проревел:

– Вахут?

Затем широко раскинул лапы, как будто обнимая весь мир.

– Он говорить, вы великий махоут, – сказал индопалец. – Величайший наездник в мире.

Но Иом призадумалась. «Нет, – вдруг поняла она. – Он задает вопрос. Он хочет знать… вправду ли Габорн Король Земли!»

И не успел никто слова молвить, как она, показывая на Габорна, прокричала в ответ:

– Да. Он величайший наездник. Райах махоут.

Великан посмотрел на нее с задумчивым видом. В его широко раскрытых серебряных глазах светилось понимание.

Остальные великаны что-то быстро заворчали. Они все уставились на Габорна, щуря глаза. Затем опустили головы и оскалили зубы, но оскал не казался угрожающим. Так они постояли несколько мгновений, потом дюжина великанов развернулась и побежала вприпрыжку на восток, к горам Хест.

– Эй, куда это они? – спросил Габорн.

В голову Иом пришел только один ответ. Говорили, что в этих горах живут дикие Фрот. Возможно, великаны отправились домой. Оставшиеся же десять стояли и не отрываясь смотрели на Габорна, совсем как собака следит за хозяином. Они явно намеревались следовать за ним.

Габорн обратился к рыцарям:

– Нас ждут в Каррисе. Можем ли мы взять этих великанов с собой? Ответил Биннесман:

– Конечно, поскольку в нашей свите очень не хватает танцующих медведей, полагаю, они сойдут за таковых.

Все засмеялись шутке, и отряд двинулся дальше, объезжая груду лошадиных туш. Десять оставшихся великанов пристроились в самый конец процессии, позади повозки с форсиблями.

Несколько минут Габорн скакал молча. Иом заметила на его лице выражение беспокойства.

– Твоя ложь мне не в помощь, – тихо сказал он наконец, – даже если ты лжешь всего лишь великану Фрот.

– Лгу? – удивленно переспросила Иом.

– Кто бы я ни был, я больше не Король Земли. И не смогу оправдать их доверие и надежды.

Она видела, как он мучается из-за своей неудачи. И понимала, как ему трудно держаться сейчас с достоинством. За это достоинство она и любила Габорна, за его порядочность и благородство.