Возвращение в Терпилов - Михаил Борисович Поляков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я кивнул.
– Отлично! – ободрился Саша. – Так вот, Третьей волной, которая начала накатывать на мир где-то с середины семидесятых годов прошлого века, Тоффлер назвал информационную эпоху. Появились компьютеры, стала развиваться робототехника, возник интернет, давший людям бесконечный доступ ко всей накопленной за века информации. Конечно, коммунизмом Тоффлер, работавший в империалистических США, эту эру не называл, но мы-то с вами легко в ней узнаем напророченный Марксом строй! – всплеснул руками молодой человек. – Вот вы сами смотрите, – он встал и быстро заходил по комнате. – Что по Марксу коммунизм? Отсутствие государства, бесклассовое общество, уничтожение частной собственности. А что сегодня происходит? Нужда в государстве отпадает, его административные функции – выдачу документов, назначение пособий и так далее берут на себя машины. Различия между классами тоже стираются – в наиболее прогрессивных странах, уже перешедших в эпоху Третьей волны, разница между богатыми и бедными стремительно сокращается. Частной собственности тоже история поддых дала – современный человек предпочитает не иметь вещи, а арендовать их – от жилья и машин уже даже до одежды. А от аренды до полного обобществления – самый короткий шаг! И, наконец, самое главное что отличает коммунизм: огромный рост производительных сил! И ведь он тоже тут! – Саша с размахом шлёпнул тыльной стороной ладони о колено. – Доказать? Ну вот возьмём, например, связь! В эпоху Первой, аграрной, волны ни одно государство не могло себе позволить общенациональную связь. Хочешь послать в соседний город весточку – топай ножками или какого-нибудь калику перехожего проси. Вторая, индустриальная волна, такую связь обеспечила, но какой ценой! Потребовались грандиозные усилия миллионов рабочих, инженеров, учёных. В землю вкапывались бесконечные километры дорогущего медного кабеля, строились гигантские АТС, где трудились тысячи служащих! А что же Третья волна? Да всё просто – потребности в связи какого-нибудь миллионного мегаполиса легко закрываются парой сотен сотовых вышек, которые обслуживаются десятком-другим специалистов. Причём, если в эпоху Второй волны кабельная телефонизация того или иного города могла занимать целые годы, да и то не до каждого дома дотягивались, то современную сотовую сеть можно развернуть за сутки – было бы желание. Понимаете какой рывок? Вот она – мощь Третьей волны!
– Да, внушительно….
– Ещё бы! – гордо приосанился молодой человек. – И такими же темпами Третья волна действует везде, в любой сфере. Посмотрите на космос – ещё в 60-е годы только отдельные, самые богатые страны могли запускать корабли, а сегодня это становится уделом крупных компаний. Скоро и любители-энтузиасты спутники в космос станут пулять! Погодите ещё – наступление роботизации, искусственного интеллекта вообще вытолкнет человека из процесса производства. Физический труд, ярмо тысячелетиями висевшее на обществе, будет сброшено навсегда! А затем – всеобщее изобилие. Близок Золотой век, о котором мечтали тысячи поколений! – вскочив со стула, вдохновенно произнёс Саша. – Подыхает Гобсек-капитализм, этот грязный алчный старикашка, разжимаются его ледяные пальцы на горле человечества! Но за будущий Эдем ещё предстоит побороться…
– Как это – побороться? – аккуратно поинтересовался я.
– А вы думали? Конечно! Третья волна лишь _обеспечит_ материальные условия для существования коммунизма, причём их создание, ну условий этих, только началось. А до самого нового строя ещё ой как далеко! Ведь если вам в квартире поставили пианино, это ещё не делает вас виртуозным музыкантом – нужна учёба, нужна практика. И вот тут-то и вступаем мы – ультракоммунисты! Мы проводим человечество из мира потребления в мир гуманизма!
– Не слишком ли амбициозно? – улыбнулся я.
– Вот ждал этого вопроса! Ну да, куда же мне, никому не известному провинциальному журналисту замахиваться на судьбы мира, да? – саркастически улыбнулся Саша. – Так ведь в этом тоже сила технологий Третьей волны! Это в эпоху Второй волны Вам для того чтобы набрать политический вес необходимо было сначала заручиться поддержкой политических партий, капитала, влиятельных газет. В информационную эпоху в этих громоздких инструментах так же нет необходимости как в уже упомянутых дорогостоящих сетях связи! Сегодняшнему политику не нужно ничего кроме интернета да компьютера. Вон, посмотрите на наших блогеров, которые буквально из воздуха, безо всяких связей и денег, вырастают в огромные политические фигуры, грозящие Кремлю. Это, кстати, прообраз будущей прямой демократии – не только политики будут возникать сами по себе, но и жизнь станет организовываться сама собой, без посредства неуклюжей административной системы, – увлечённо произнёс он, – Решения об установке детских площадок, организации парков, люди станут принимать сами, а не идти на поклон в какую-нибудь мэрию. А исполнять их будут машины, безо всякого участия человека. Вот тут-то и проявится наша гуманная суть! Воля, освобождённая от диктата администрации и капитала, разобьёт на Земле сады, превратит планету в земной рай, о котором мечтали Аристотель, Томас Мор, Кампанелла, и это, в свою очередь…
– Но ты всё до практики никак не дойдёшь, – с улыбкой оборвал я.
– Нет, но надо же было основные азы осветить… – смущённо помялся Саша. – Короче, у нас, ультракоммунистов, три задачи, – с новым вдохновением продолжил он. – Раз, – поднял он над головой тонкий бледный палец, – бороться со Второй волной, разоблачая её отсталость, всячески язвить капитализм. Два – способствовать образованию, то есть готовить людей к переходу в новую технологическую формацию. И три – прививать обществу коммунистическую мораль!
– А разве ж мораль не во все времена одинакова? Не укради, не убий…
– Это вы по телеканалу «Спас» слышали? – скривился Саша. – Общая мораль, конечно, более-менее одинакова, но разница между, скажем так, моралью подразумеваемой, идеальной, и прикладной, по которой в реальности существует общество, огромна. Прикладная мораль для каждого времени своя. Люди всегда знали, например, что нехорошо красть, убивать ближнего, но веками прекрасно делали и то, и другое. Причём, зачастую те, кто проповедовал смирение и воздержание, были в первых рядах насильников – вспомнить хоть те же крестовые походы, над которыми развевались алые стяги с ликом Спасителя… Прикладная же мораль чётко завязана на текущие экономические условия… – как бы в поисках аргументов, Саша повёл глазами кругом себя. – Ну вот, скажем, Христос с его заповедями и в Средние века был известен, но тогдашние
