«Попаданцы» Карибского моря - Сергей Анпилогов

— Лейт, ответь-ка мне, пожалуйста, на один вопрос. — Эрк, не обращая особого внимания на маячившего у начала пирса Эспаду, переводил задумчивый взгляд то на нее, то на новенькую табличку с названием на носу пакетбота. — Вы с Тигрой, так, совершенно случайно, не родственники?

— Нет, конечно! А с чего ты взял?!

— Да просто у вас одинаково странные представления о том, как следует называть корабли… или это была не твоя идея? Сравни-ка… — Эрк ткнул пальцем сначала в красующуюся на корме катера табличку «BEDA», а затем на пакетбот, с недавних пор носящий новое название. На его носу сияла ярко-желтая надпись — «PECHKIN». — И вот как после этого не подумать, что вы родственники?!

— Слушай, Эрк, а как еще, по-твоему, мы должны были назвать ПАКЕТ-БОТ?!

— С одной стороны, конечно, своя логика в этом есть… — внезапно он согнулся от хохота и сел на причальный кнехт.

— Эй, Капитан, ты чего?

— Да нет, все нормально… Просто мы договорились с немцами, что оружие они нам будут поставлять через Майами… ага, контрабандой. А вот теперь представь себе такую ситуацию. Ночь… Вот эта вот самая бухта… Перемигиваются азбукой Морзе светосигнальные фонари… «Тук-тук». — «Кто там?» — «Это я, пакетбот „Печкин“, привез винтовки для ваших мальчиков…»

Теперь на кнехтах под удивленным взглядом Родриго сидели и корчились от неудержимого смеха уже двое…

Артем теперь очень хорошо понял одно из любимых высказываний Эрка — «Как все запущено!!!». Пока что в последнее время в его мысли, кроме этой фразы, ничего больше не приходило… Все действительно было очень запущено. И не в хорошем смысле этого слова, например: «запустить бумеранг», или, что еще лучше, «запустить ракету», или, что было бы просто великолепно, «запустить производство»! А вот именно оно-то, блин, чертово (ну, и так далее…) производство ну никак запускаться не хотело. Хоть ты тресни, но — не желало! Просто-таки сопротивлялось этому запуску изо всех своих производственных сил!!!

А как хорошо все начиналось! После того как герр Френкель перестал влиять на ситуацию и растаял где-то в туманной дали, на Ковбоя снизошла благодать. В роли «благодати» выступил нагрянувший (как подозревал Билли, по доносу) «гном». Ой! То есть не «гном», а герр директор Краусберг… Контракт был подписан в тот же день. Уже к вечеру все три образца пулеметов, чертежи и прочая документация были на столах у инженеров из Sweizerische Industrie-Gesellschaft.[37] Эти маньяки-оружейники набросились на них, как стервятники на падаль. Даже Билли, сам тоже страдавший от неодолимой тяги к огнестрельному оружию, до такого никогда в своем увлечении не доходил. Эти… нет, действительно, маньяки… засели у себя, в здешнем аналоге КБ, на несколько суток. Без сна и с обедом на рабочем месте! Увидев такой энтузиазм, Ковбой, почувствовав себя лишним на этом празднике жизни, решил, что не стоит мешать людям, которые занимаются любимым делом…

Стоило к тому же закрыть, раз уж он теперь обладал относительно свободным временем, еще один из пунктов общего плана. До которого, пока он возился в Цюрихе с хитровывернутым герром Френкелем, просто не доходили руки. Съездить в гости к еще одним знаменитым оружейникам — Маузерам. Поездка его слегка разочаровала. Не в том смысле, что он не добился, чего хотел… Добился. Договорился. Но, хотя сам завод MauserWerke[38] и не уступал SIGовскому по мощности, а его продукция по нынешней популярности весьма превосходила швейцарскую («Ненадолго! — злорадно подумал Билли. — Знали бы вы, господа, ЧТО скоро начнет выпускать SIG…»)… по сравнению с «маньяками из Цюриха» братья Маузеры как-то не смотрелись. Ну, вот разве что их третий компаньон — Федерле, который был главным конструктором фирмы (именно он, в сущности, создал С96-й… знаменитый, прославленный и т. д.). Кстати, договаривался Ковбой как раз с ним и даже получил в подарок пару С96-х последней модели (как представитель оптовых покупателей). Но вот после возвращения в Цюрих… тут-то и появилась в голове Билли эта самая фраза — «Как все запущено!». Если с MG34-м и ZB30-м дело уверенно (хотя и слишком, по его мнению, медленно, как любит говорить Тигра, — «с ужасающим скрипом») продвигалось, то вот с MG42-м…

Когда Артем, довольный поездкой, вернулся в Цюрих и зашел к «маньякам», его тихо отвел в сторонку один из инженеров. Швед Ольсен, с которым он познакомился, еще когда первый раз показывал работу своих «машинок» и давно уже успел перейти на «ты», обычно спокойный и невозмутимый, был просто вне себя. Как выяснилось, пулемет MG42 — да, тот самый образец, на который Билли возлагал особые надежды, вызвал у весьма опытных в оружейном деле SIGовцев состояние, близкое к полному и окончательному охренению! «Вильгельм! — сказал Нильс. — Где и, главное, кто, черт бы тебя побрал, это сделал?!» А когда получил в ответ озадаченный взгляд, пояснил: «Поверь мне как оружейнику из семьи воинов, кузнецов и оружейников… мы такое — повторить не сможем! Кое-кто здесь даже предположил, что ЭТО было сделано не иначе, как с помощью магии! — Он с размаху врезал кулаком в стену, но даже не поморщился. — Так обработать такую сталь…». Как Ковбой тогда сумел отбрехаться (и сумел ли вообще), он, тоже весьма обалдевший от таких новостей, не помнил. Но сразу же забрал данное изделие к себе домой и, упаковав его потщательней, на всякий случай отправил в Гавану, так сказать, от греха подальше. Чертежи оставил — они ни у кого охренения не вызвали… кстати, на основе этих чертежей было уже оформлено несколько патентов на отдельные узлы.

Вокруг других пулеметов такого ажиотажа не было, и Артем понял, наконец-то, почему Эрк взял у своего таинственного поставщика именно их. Капитан привез тогда девять MG34, да еще три чешских ручника ZB30. Ковбой, по всем расчетам которого выходило, что запускать в производство надо как раз MG42, решил утереть ему нос. Подняв на ноги всех своих московских друзей-приятелей-знакомых и не поспав ночь перед отбытием, он притащил-таки к утру вот этот самый пулемет! Эрк тогда, пожав плечами, спросил: «Ты все же хочешь полезть в окопы и лично сам пострелять?» А после длинной и эмоциональной лекции Билли на тему «Образец военного времени гораздо проще в изготовлении, и потому…» еще раз пожал плечами и с улыбкой произнес фразу, смысл которой полностью и до конца стал ясен Ковбою только после слов Нильса Ольсена, инженера-оружейника…

«Вообще-то я считаю, что Вернер Грюнер и Курт Хорн, — сказал он тогда, — были гениями…». Гениальность этих немецких конструкторов, как и причина того, почему Эрк остановился не на их изделии (несмотря на его простоту), а на предыдущих моделях (несмотря на их металлоемкость и более сложную конструкцию), состояла, как понял Билли, в следующем — «упрощенный образец военного времени» по отношению к остальным тогдашним образцам был… следующего поколения. И, кстати, с весьма небольшой модификацией, в том мире — все еще состоял на вооружении! «Да уж… — думал он, заколачивая ящик с MG42 и хороня, таким образом, свою идею, — иначе как гениями их не назовешь…».

Эрк, Киборг и Миледи только что проснулись и пили утренний кофе в гостиной, когда туда зашли Хорджес и О'Лири. Джеймс с торжественным выражением на лице застыл у двери. Патрик сразу же, печатая шаг, подошел к Эрку.

— Мистер Гауптманн, сэр! — громко отчеканил он, став по стойке «смирно».

— Слушаю вас, О'Лири… — решил поддержать неожиданный официоз тот.

— Солдаты построены, сэр! — Патрик вытянулся еще больше, хотя, казалось, куда дальше-то… — Майор Джеймс Хорджес приглашает вас присутствовать, сэр!

«Интересно, что бы это все могло значить? — думал Эрк, вставая и вместе с остальными направляясь к выходу. — Что придумал этот хитрый старик Хорджес? И почему меня ну никак не оставляет ощущение, что мы опять во что-то вляпываемся. Точнее, уже вляпались. Прямо сейчас».

Зрелище, открывшееся перед ним с веранды, заслуживало быть увиденным. Вот только, скорее, с киноэкрана… «Да-а… Это уж точно не „Унесенные ветром“… — решил он. — Это больше похоже на „Север — Юг“… Или что-то еще в этом роде. Билли бы оценил… и привел примеры».

Перед парадной лестницей, лицом к ней, застыли ровные и четкие ряды солдат. С оружием и снаряжением. На правом фланге каждого взвода отдельно — второй лейтенант и взводный сержант. Перед строем — короткая шеренга. Офицеры… два первых лейтенанта и капитан. Рядом с нижней ступенью лестницы — еще одна… Эти — все старые, уже седые. Четыре офицера, три сержанта. Один из сержантов сжимает в руках закрытое чехлом древко.

Блестят в лучах восходящего солнца звездочки и шевроны молодых. Ярко сияют новехонькие серебряные кокарды. В полной форме. В серой форме Юга.