Убить зону - Владислав Выставной

Через несколько часов непростого пути показалась окраина Болота. Обычная в Зоне растительность уступила место чахлым деревцам, торчащим из мокрой почвы, появились обильные комариные стаи. Антонов с Петлей, надрываясь, тащили тело майора под неодобрительными взглядами Монаха. Тот шел рядом с Букой: в нем он сразу признал лидера и человека, нуждающегося в его, Монаха, спасительном слове.

Бука двигался вперед, словно влекомый какой-то мощной силой: все его существо сосредоточилось на главной цели, и теперь эта цель казалась как никогда близкой. Он спас четверых, осталось спасти майора — и он выполнит условие Монолита. Но не давала покоя эта красная точка прямо в центре экрана ПДА. Она могла означать одно из двух: либо она указывала на все еще бездыханного военного, что, в общем-то, выпадало из общей логики событий, либо прав был Маус в своем внезапном озарении — спасти он должен себя самого. Но что при этом имелось в виду, сказать бы не мог и сам сталкер.

Зато было что сказать новому спасенному. Прибившийся к группе Монах быстро вошел в тему. Это настоящий боевой монах — ибо не было в нем никакого смирения, и в глаза Зоне он смотрел открыто и без всякого почтения, свойственного сталкерам.

Это обстоятельство удивляло и немного пугало. Про Зону можно думать что угодно: что это зараза, медленно убивающая Землю, что это бесконечный источник уникальных артефактов, которыми кормится обширное сталкерское сообщество, что это опасный полигон для отморозков всех мастей, для тех, кто предпочитает жить по законам силы и собственной удачи. Можно было даже согласиться с тем, что Зона — это земный филиал Ада. Нельзя было только плевать Зоне в лицо, особенно шагая по ее земле.

А Монах плевал. Он пришел сюда с вызовом, и в этом очень походил на теперешнего Буку. Наверное, оттого и шел рядом, прощупывая тайные струны странной Букиной души и ненавязчиво вербуя того в собственную веру.

— Ты, Бука, правильно делаешь, что желаешь уничтожить это поганое место, — бубнил Монах. — Но главное — очистить собственную душу. И тогда божественный свет укажет тебе истинную дорогу. Вот кто тебя ведет этой дорогой?

— Монолит, — бесцветно отозвался Бука.

— Сатанинский идол — вот что такое твой Монолит, — немедленно прокомментировал Монах, похлопывая по цевью дробовик. — Вот послушал ты это богомерзкое идолище — и теперь скитаешься, как неприкаянный…

— Это «идолище», между прочим, тебя помогло спасти, — заметил шедший чуть позади Маус.

— Меня Господь спас, — не моргнув глазом сказал Монах. — Но здесь, в этой Зоне поганой, у всех будто пелена на глазах: все тут поклоняются идолам — кто Черному Сталкеру, кто Золотому Тельцу…

— Тогда уж — Золотому Шару, — не выдержав, уточнил сталкер. Эти религиозные речи начинали его всерьез доставать.

— Нет, — твердо сказал Монах. — Именно Золотому Тельцу. Ведь вы, сталкеры, ползаете перед ним на брюхе, собирая подачки Зоны. Все, что вам нужно, — хабар. Жадность вас ведет, стяжательство! Вот и выходит, что, идя в Зону, вы снова и снова кланяетесь своему идолу…

— А ну стойте! — Вскинув руку, Маус прервал эту проповедь. — Тихо!

Все замерли, вслушиваясь в болотную тишину. Собственно, это была только граница болота, недвусмысленный намек на то, что идти дальше стоит поостеречься. Но Маус слушал не эти болотные звуки: в небе раздавалось пока еще плохо различимое, но явственно нарастающее жужжание. Наконец его услышали и остальные.

— Вертолет? — неуверенно предположил Петля.

Маус покачал головой:

— Вряд ли. Какие психи решатся до болота лететь? Такие вот на окраине Темной долины умудрились шваркнуться…

Он быстро стянул с плеча винтарь. Подскочил к торчащему из грязной жижи почерневшему голому стволу, прижал к нему винтовку — чтоб не дрожала — и припал к прицелу. Оба глаза оставались открытыми: левый для грубой наводки, правый — чтобы разглядеть цель в оптике. Худшие предположения оправдались: это был беспилотник, и шел он прямехонько к ним. А это могло означать только одно: их пасут. Пасут надежно, цепко. А сейчас вот решили вообще взять под колпак.

Маус облизал пересохшие губы — он целился. Цель была мелковата: крохотный винтовой тактический БЛА, все назначение которого — отслеживать и передавать координаты цели оператору. Идеальное решение: компактный, дешевый, его не жаль потерять и легко заменить новым — и не нужно рисковать людьми. Люди придут потом — и будут действовать уже наверняка.

Маус сделал поправку на скорость, на ветер, задержал дыхание, прислушался к ритму собственного сердца: жать на спусковой крючок следует в промежутке между ударами. Выстрелил. Первая пуля прошла мимо, вторая тоже. Беспилотник, очевидно, засек стрелка и пошел на разворот. Это плохо: БЛА вполне может держаться на безопасном расстоянии, не давая покоя ни на минуту и продолжая следить — как назойливый овод, жужжащий у самого уха. Стиснув зубы, сталкер прицелился снова. Взмолился Черному Сталкеру, прося у того прощения и за себя, и за слова неразумного Монаха.

Выстрелил. Жужжание в небе будто икнуло — и изменило тональность. В своей оптике Маус видел, как кувыркнулся и, потеряв управление, раненой птицей понесся к земле проклятый беспилотник. Исчез за деревьями — и все смолкло. Ни тебе взрыва, ни прочих спецэффектов.

Маус повернулся к остальным. Лицо его было красным от напряжения, капли пота стекали из-под банданы.

— Значит так, — сказал сталкер, внимательно разглядывая спутников. — Сначала на нас вышли бандиты. Потом — этот долбаный беспилотник. Они четко знали, где мы. А значит, знают и сейчас. Может, кому-то есть, что сказать?

— Сначала был вертолет, — сказал Бука.

— Что? — нахмурился Маус.

— Первым нас нашли те, кто был в вертолете, — повторил Бука, кивнув на тело, приваленное Антоновым к сосне.

Антонов среагировал мгновенно:

— Вертолет нашел нас по сигналу датчика в моем детекторе аномалий. Но я сразу же отключил его — чтобы катастрофа не повторилась…

— Допустим, — разглядывая ученого, сказал Маус. — А где еще могут быть датчики? Может, они вживили тебе такой под шкуру?

— Это исключено, — помотал головой Антонов. — Я скажу, где были датчики слежения: в детекторе аномалий, в тактических шлемах бойцов и в контейнере для образца. Все.

— В каком именно контейнере? — спросил Маус. — В том маленьком футляре с «мамиными бусами»?

— Нет, — покачал головой Антонов. — В керамическом, предназначенном для образца «Зет-восемь».

— То есть для этого вашего эликсира разума, — уточнил Маус. — Но если так, то они должны были кружить вокруг Свалки. Верно я говорю?

Все разом посмотрели на Петлю. Тот стал вдруг смертельно бледен. Захлопал глазами, растерянно вытер рукавом лоб.

— Та-ак… — недобро протянул Маус. — Сдается мне, что кто-то считает нас за идиотов. Но при этом и есть главный идиот. Показывай!

Ничего не пришлось специально объяснять. Непослушными пальцами Петля принялся разматывать тесемки своего сидора. Сунул в глубину руку и извлек на свет что-то тяжелое, завернутое в грязную тряпицу. Петля размотал тряпку: в руках у него был белый матовый контейнер с непонятной маркировкой ближе к торцу.

— Так он действительно был у тебя?! — прорычал Маус, отбирая контейнер. — Нас же убить могли, идиот!

— Ну не бросать же такое добро… — пробормотал Петля. — Я просто место узнал — мы как раз рядом на ночлег остановились. Ну я и прикинул — отчего не откопать контейнер-то? И слепых собак рядом не было… И я подумал…

— Чем ты подумал?! — гаркнул Антонов. — А о том, что там маячок стоит, не подумал?!

— Откуда ж мне было знать? — огрызнулся Петля. — Я ж не ученый…

— От нас, значит, прятал, крыса… — недобро процедил сталкер, ткнул Петлю в живот толстым стволом винтаря. — Пришлепнуть бы тебя — да Бука расстроится…

Петля согнулся, осел на землю и прикрыл голову руками. То ли ему было стыдно перед товарищами, то ли просто боялся, что бить начнут. Маус нахмурился, почесал подбородок и задумчиво произнес:

— Все это понятно — но почему бандиты не забрали его раньше, еще со Свалки? Сколько он там пролежал?

— Наверное, новую наводку на маячок дали из-за Периметра, — предположил Антонов. — Ведь все информированные бандиты были к тому моменту мертвы — заказчику потребовалось время, чтобы нанять новых.

— Возможно. Но я знаю только одно, — твердо сказал Маус, подкидывая керамический цилиндр на ладони. — Контейнер придется бросить. Иначе и бандиты, и те, кто за ними стоит, так просто с нас не слезут…

— Как это — бросить?! — вскрикнул вдруг Антонов, вырывая контейнер из рук Мауса. — То, что он у нас — это же… это же огромная удача! Вы понимаете?! Понимаете?! Ради него столько людей погибло! Мы просто не имеем права…

Глаза ученого горели лихорадочным огнем, он осматривал контейнер с разных сторон и бормотал что-то бессвязное про «научный прорыв», «поколения ученых» и «революцию в смежных дисциплинах». Никто не разделял его восторгов. Особенно мрачен был Маус.