Сын ярла - Андрей Посняков

— Словом можно убить не хуже, чем этой секирой, — наставительно произнес кузнец, и Хельги усмехнулся: кто бы спорил? — Учись владеть словом так же, как мечом, — продолжал Велунд. — Ибо бывают случаи, когда меч твой, копье и секира окажутся вдруг бесполезными. Никогда не давай выводить себя из терпения, следи за своими словами и не менее внимательно следи за словами других, помни: враг многое может узнать из неосторожно произнесенного слова.

Познай руны речи,Если не хочешь,Чтоб мстили тебе.

Хельги вздрогнул, услыхав эти слова, и его волнение не укрылось от Велунда. Ни о чем не спросив, старый кузнец продолжал обучение:

Совет тебе мой —Клятв не давайЗаведомо ложных;Другой же совет —На тинг придешь ты,С глупцами не спорь;Злые словаГлупый промолвит,О зле не помыслив.Но и смолчатьТы не должен в ответ —Трусом сочтутИль навету поверят;Славы дурнойОпасайся всегда…

Велунд замолк, давая возможность ученику осмыслить сказанное. Хельги сильно изменился за год: стал выше ростом, раздался в плечах, на верхней губе и подбородке появился пушок, правда, лицо его оставалось с виду таким же детским, как и физиономия малыша Снорри. Детским, если не смотреть в глаза — взгляд Хельги был даже не юношеским, это был взгляд взрослого, много чего повидавшего человека. И один только Велунд догадывался почему…

Заике неожиданно повезло: хозяйка Гудрун вызвала его из лагеря через узколицего Конхобара Ирландца, управителя домом. Зачем он понадобился Гудрун — об этом Заика мог только гадать, впрочем, Ирландец просветил его еще на подходе к усадьбе.

— Это я посоветовал хозяйке вызвать тебя, — тихо сказал он, останавливаясь на узком мосточке через Радужный ручей. Слева от них шумел водопад, справа высились скалы. В синих водах залива отражалось утреннее желтое солнце. — Гудрун пошлет тебя в усадьбу Альвсенов, — продолжал Конхобар, и Дирмунд вздрогнул: слишком уж памятна была ему та ночка, когда в коровник неожиданно ворвались Альвсены. Одни боги знают, чего стоило тогда Фриддлейву не допустить кровопролития: младший из братьев, рыжебородый Бьярни по прозвищу Тупой Котел, так дико вращал над головою секирой, словно берсерк, выбежавший из дальних лесов покрушить черепа. Разговор шел в основном только со старшим братом, Скьольдом, — тот хоть и прозван был Жадиной, однако понимал еще слова, а более того — свою непосредственную выгоду.

— Что я должен д-д-делать у Альвсенов? — спросил Заика, не показывая виду, что изрядно напуган.

— Ты скажешь им о Хельги, сыне Сигурда, — оглянувшись, пояснил Конхобар. — Братья должны знать: в случае смерти Сигурда ярла — а она не за горами — их главный соперник на усадьбу вовсе не Гудрун, как они думают, а этот молодой щенок, Хельги.

«Он и мой ближайший соперник, — усмехнулся про себя Заика. — И не только по усадьбе Сигурда».

Дирмунду внезапно вспомнилась Сельма, дочка Торкеля бонда, как приезжала она прошлым летом в усадьбу: высокая, красивая, с длинной светлой косой, кожа у нее была белая, словно морская пена. Дирмунд тогда пытался заговорить с девушкой, та что-то отвечала, Заика не слышал что, будучи не в силах оторвать взгляд от этих глаз, темно-голубых, бездонных, глубоких, как воды фьорда.

— Ты в точности исполнишь все, что попросит тебя хозяйка Гудрун. — Ирландец посмотрел прямо в глаза Заике, — ну и взгляд у него, аж мурашки по коже! — За это я тоже помогу тебе кое в чем. — Конхобар улыбнулся. — Тебе ведь нравится дочка Торкеля из Снольди-Хольма?

Откуда? Откуда он узнал? Проследил, иль сказал кто?

— Не волнуйся так, Дирмунд, ты ж вовсе не дурак, — засмеялся Ирландец. — И не смотри на меня такими глазами. Помни, сказал: помогу — значит, помогу. Не стой же изваянием, иди в усадьбу.

— Значит, Хельги… — тихо протянул Скьольд, старший из братьев Альвсенов. — Значит, Хельги.

— Кто такой этот Хельги? — встал младший, буйнобородый Бьярни. — А, тот желторотик, сын Сигурда! Да я с ним одним пальцем справлюсь! — Бьярни громко захохотал.

— Э, не торопись. — Скьольд недоверчиво посмотрел на Дирмунда Заику, что сидел перед ним тихо, словно амбарная мышь. — Ты, парень, часом, не хочешь ли нас подставить?

Заика побелел, представив, что с ним могут сейчас сделать Альвсены.

— Ну, убьем мы этого Хельги — и что скажут все люди в Бильрест-фьорде? — обернувшись к младшему брату, продолжал Скьольд.

— Что скажут в Бильрест-фьорде? — эхом повторил тот и вопросительно уставился на брата.

— А то и скажут: Альвсены специально его убили, чтобы в будущем завладеть усадьбой Сигурда. Вот как скажут! — Скьольд с размаху ухнул кулаком по столу.

— Так вы т-т-тайно, — вздрогнув от удара, осмелился посоветовать Заика.

— «Т-т-тайно»! — передразнил его старший Альвсен, светлая, щеголевато заплетенная в две косички борода его задрожала от гнева. — А что, считаешь, в Бильрест-фьорде одни дураки живут? Не догадаются?

Спавший с лица Заика попытался было улизнуть, да не тут-то было: Бьярни крепко схватил его за шиворот и, приподняв над лавкой, встряхнул так, что клацнули зубы:

— Ну, длинноносый, готовься отправиться в Нифлхейм.

Старший Альвсен едва успел вырвать кинжал из руки братца. Воспользовавшись этим, Дирмунд Заика освободился от мощной хватки Бьярни и в страхе забился под лавку.

— А ну вылезай, червь! — с угрозой произнесли братья. Бьярни потянулся к копью.

— С-с-стойте, с-с-стойте, — встав на ноги, замахал руками Дирмунд. — Я п-п-придумал, что вввам делать, п-п-придумал.

— Придумал бы лучше, как тебе сейчас в живых остаться! — поднимая копье, гулко захохотал младший братец.

— Постой-ка, Бьярни. — Скьольд придержал копье за древко и обратился к Заике: — Ну, говори, что ты там придумал?

— Н-надо в-в-вызвать Хельги н-на бой, в-вязаться в какой-нибудь спор, чтобы он… ну, в-вроде как в-в-вас оскорбил бы где-нибудь н-на людях.

Скьольд задумчиво почесал бороду. Хоть и прозывали его Скупой На Еду (а в просторечье — Жадиной), мозги у него были в полном порядке, в отличие от младшего братца.

— Оскорбил, говоришь? Угу… Где только вот у нас людное место?

— Да хоть на рыбном причале напротив усадьбы Сигурда, — неожиданно подсказал Бьярни. — Там всегда народишко трется.

Скьольд с удивлением посмотрел на брата — не ожидал от него подобной быстроты мысли.

— Ладно. — Жадина положил мощную длань на дрожащее плечо Заики. — Задумка неплохая. Только смотри не проговорись, червь! — Он красноречиво поднес огромный, поросший рыжими волосами кулак к самому носу Дирмунда.

Заика от всего сердца возблагодарил богов, когда ему наконец удалось покинуть усадьбу. Да и то, младший Альвсен нагнал его уже у дороги.

— Есть разговор, — зачем-то оглядываясь на ворота, тихо произнес он.

Дирмунд вопросительно поднял глаза. Бьярни снова оглянулся и вытащил из-за пазухи небольшой предмет в виде золотого молоточка — Мьелнира:

— Случайно не знаешь чей?

Заика присмотрелся. Изящная золотая вещь, украшенная рунами. Похоже, подобная была у Хельги.

— Опять этот Хельги! — злобно ощерился Бьярни. — Так точно его?

— П-п-по крайней мере, очень п-п-похожа, — пожал плечами Заика.

Полные серебристой рыбой лодки покачивались на волнах у причала. По причалу сновали люди, в основном, конечно, с усадьбы Сигурда, но была лодка и из Снольди-Хольма, приплыли за солью. Молодежь весело перекликалась, отгоняя обнаглевших чаек, рабы деловито таскали рыбу в больших плетеных корзинах. Шумел невдалеке радужный водопад, в спокойных водах фьорда отражалось лазоревое небо с медленно двигающимися по нему белыми, как морская пена, облаками.

Хельги с друзьями — Ингви и малышом Снорри — тоже спустился с усадьбы к причалу, якобы сильно интересовало его, где сейчас снуют треска да пикша, на самом-то деле — просто хотелось повидать Сельму. Ну неужели же она не приехала, не воспользовалась такой возможностью? Хотя вполне могла и не приехать, если задержалась в гостях на Ерунд-озере, у тетки своей, Курид. Еще когда вышли из усадьбы, Хельги все выглядывал — не мелькнет ли где светлая коса? И вот наконец увидел. Вернее, сначала услышал.

Сельма сидела на скамейке, перед самым причалом, и что-то со смехом рассказывала сестрице Еффинде. Та громко смеялась.

Когда подошли ближе, Хельги тоже повысил голос. Сельма обернулась — на губах ее на миг заиграла улыбка. Заиграла и тут же погасла. И в самом деле: открыто, при всех, улыбаться кому-то — не очень-то скромно для юной девушки, потом пойдут пересуды, кому улыбнулась, да как, чего и не было придумают, особенно долгими зимними вечерами. Подойдя ближе, Хельги почтительно поздоровался, не сводя глаз с девушки. Та выглядела как истинная красавица — примоднилась в дорогу: синее плиссированное платье из заморской ткани, красно-коричневый сарафан с орнаментом, заколотый двумя бронзовыми застежками-фибулами с причудливым рисунком. К одной из фибул на тонкой цепочке были привешен большой ключ, видимо, от амбара — немалый знак почтения для юной девушки. На висках поблескивали кольца, ожерелье из темного янтаря красиво оттеняло белизну кожи. Для кого нарядилась?