Джон Леннон навсегда - Руди Бенциен

Это были симптомы той же звездной болезни, из-за которой Брайан Джонс, Джимми Хендрикс, Дженис Джоплин и другие поп-знаменитости трагически ушли из жизни.

Бремя славы

В конце 1963 и начале следующего года Джон, Пол, Джордж и Ринго переехали из Ливерпуля в Лондон. Джон и Синтия въехали в квартиру в Кенсингтоне, поблизости от «Вест-Лондон-Эйр-Терминал».

Жизнь Синтии не стала легче. Больше того, если в Ливерпуле ее все-таки поддерживала тетя Мэри, то в столице она оказалась предоставленной сама себе. Джон жил в своем мире, куда жена доступа не имела.

Столичную сцену Леннон описывал так.

«Когда мы приехали в Лондон, нас восприняли там как настоящих провинциалов. Но ведь так оно и есть… Мы были тогда вроде королей первобытного леса и очень дружили с „Камнями“. Не знаю, как другие, но я водился с Брайаном Джонсом и Миком Джеггером и просто восхищался ими. Они мне понравились с первого раза, я видел их в том шалмане, где они всегда торчали — в „Ричмонд-клабе“. Я часто проводил время с ними вместе, это был действительно класс. Мы чувствовали себя королями и все еще стояли в начале пути. Мы гоняли на своих автомобилях по Лондону, посещали друг друга, говорили с „Энималз“, Эриком Бардоном о музыке и всяких других вещах. Это было действительно отличное время. Это как бы сопутствовало известности, даже лучше — тогда еще за нами не гонялись эти фанатики. Просто не знаю, как и сказать, — это было, как курительный клуб для мужчин, просто приятно до жути» (Интервью Вемеру, 1970).

«Таймс» назвала Джона и Пола самыми выдающимися английскими композиторами 1963 года. Что же принесет следующий?

В международном поп-музыкальном бизнесе может выстоять только тот, кто участвует в гонках американских хит-парадов. Разумеется, Эпштейн знал это и прилагал все силы, чтобы устроить гастроли за океаном. Десятилетиями считалось в порядке вещей, что английским рынком распоряжаются звезды из Америки. В то же время британских музыкантов, добившихся признания в США, можно было пересчитать по пальцам.

Джордж Мартин послал нашумевшую на острове песню «Плиз, плиз ми» в Нью-Йорк, на фирму грамзаписи «Кэпитол». «Мы не видим для „Битлз“ шансов на нашем рынке» — гласил ответ. С песней «От меня — к тебе» повторилась та же история.

И даже знаменитой «Она любит тебя» тоже не удалось пробиться в «Хот 100» Биллборда.

Эфиром между Нью-Мексико и Аляской, Нью-Йорком и Лос-Анджелесом распоряжались бесчисленные частные радиостанции, которые покровительствовали любимой местными тинэйджерами группе «The Beach Boys».

Однако не знавший отдыха Эпштейн все же нашел в Нью-Йорке союзников. Среди них был Эд Салливен, двадцать лет представлявший в своем развлекательном шоу на телестудии «Си-Би-Эс» неизвестные таланты со всего света. Салливен однажды уже видел «Битлз» — он стоял в толпе, собравшейся в лондонском аэропорту «Хитроу» и ждавшей группу после шведского турне.

Долгие переговоры Салливена и Эпштейна в декабре 1963 года в Дельмонико-отеле увенчались многообещающей договоренностью: битлзы должны были прилететь в Америку в феврале 1964 года для записи на телевидении.

1 февраля, за семь дней до вылета в Америку, их зонг «Я хочу держать твою руку» занял первое место в национальной таблице популярности.

Итак, 7 февраля 1964 года, через трое суток после возвращения из Франции, где битлзам впервые не удалось завести избалованную парижскую публику до штурма сцены, Джон с женой, Полом, Джорджем, Ринго и заметно увеличившейся командой сопровождения поднялся на борт лайнера «PAN AM», летевшего из Лондона в Нью-Йорк.

Впервые Синтия сопровождала мужа в концертной поездке. Втайне она надеялась, что теперь это будет происходить чаще. Сын остался под надежным присмотром тети Мэри.

Чувства Джона во время перелета были двоякими. Конечно, он радовался, что сможет наконец показать Америке действительно прекрасную группу, но в то же аремя опасался сильной конкуренции.

Ринго потом говорил об этом путешествии: «В тот раз у нас на душе было тревожно-весело. Так происходило всегда перед чем-то значительным, хотя мы и делали вид, что ничего не случилось. Перед выступлением в Палладиуме мы чувствовали себя так же плачевно. Поездка в Штаты была важным шагом. Но почему это мы непременно должны быть популярны там? Только потому, что прославились в Англии?»

Разве незадолго до этого в Америке не был поколеблен авторитет Клиффа Ричарда, проведшего турне по этой стране?

Во время полета над Атлантикой на борту господствовало нервозное настроение, которое битлзы пытались погасить преувеличенной веселостью.

Брайан Эпштейн, который предпочитал ничего не доверять случаю, через своего рекламного агента установил контакт с производителями футболок и двумя нью-йоркскими радиостанциями. С интервалом в пятнадцать минут оба передатчика обещали каждому фану, который придет в аэропорт имени Кеннеди встретить самолет с бортовым номером 101, футболку «Битлз» — бесплатно.

Диктор радиостанции «WMCA» подогревал всеобщее воодушевление. Прерывающимся голосом он вещал: «Сейчас 6.30, время „Битлз“. 30 минут назад они покинули Лондон. Ребята летят над Атлантикой, следуя курсом на Нью-Йорк. Температура воздуха — 32 градуса по… битлзам».

Спектакль, который увидел Джон, покидая борт самолета, превзошел все его ожидания. Теперь уже он не сомневался: битлзы «прибыли» в США раньше, чем радары машины нащупали американскую землю.

Их ожидали 10.000 бушующих фанов. Навстречу им неслось: «We Love You Beatles, Oh Yes We Do!».

Сразу по прибытии в здании аэропорта прошла пресс-конференция. Джон показал себя в лучшем виде. Почти две сотни журналистов «обстреливали» его вопросами, перекрикивая один другого. Джон предложил им заткнуть глотки.

«Вы нам не споете что-нибудь?» — спросил один репортер.

«Деньги — вперед», — парировал Джон.

«Чем вы объясняете свой успех?»

«У нас есть свой пресс-секретарь».

«В чем выражается ваше честолюбие?»

«Приехать в Америку».

«Вы не собираетесь подстричься?»

«Мы это сделали вчера».

«Что вы хотели бы увезти домой?»

«Рокфеллер-центр».

«Не бунтуете ли вы против старшего поколения?».

«Это подлая ложь».

«Что вы скажете о движении в Детройте, которое хочет уничтожить „Битлз“?»

«Мы уже начали кампанию по уничтожению Детройта».

Не без волнения Эпштейн следил за динамичной и захватывающей игрой «вопрос-ответ». Он опасался, что необдуманные реплики повредят имиджу «Битлз», созданному с таким трудом. Как показали последующие события, опасался не зря. Но тогда он еще радовался произведенному эффекту. Джон и другие вели себя именно так, как этого хотели репортеры, как того требовал образ «Битлз».