Близкое далёко(СИ) - Дария Дмитраш

Уже придя домой, Виктор долго обдумывал всю эту ситуацию. Терзая скрипку, он отрешился от посторонних раздражителей. Так ему было легче. Так ему всегда лучше думалось.

Родной инструмент подхватил его импровизацию, вторя его мыслям, выводя грустную песнь. Родной инструмент, что пробыл с ним рядом без малого двадцать пять лет. Изученный до мельчайших подробностей инструмент. Он стал не просто продолжением его рук, он был частичкой его души.

И скрипка будто чувствовала его тревогу и грусть. Она пела, выплёскивая наружу его неуверенность, страх и боль.

Они решили бороться? В глубине души, мужчина был согласен со своими коллегами. Такое спускать с рук нельзя.

Но ведь это будет война. Если он перешагнёт эту черту, пути назад не будет. А вдруг не справится? Тогда пострадают остальные. Ноша ответственности давила на плечи, вызывая в душе неуверенность и страх.

Но ведь они уже страдают. Евгений Борисович. Ольга, Сергей, Стас. И Степан. Как оказалось, последний пострадал по его вине. Из-за глупой зависти Краморова.

Последний факт вызвал прилив ярости. С-с-сука. Отыгрываешься на других? Ну, мы ещё посмотрим, кто пожалеет об этом больше.

Виктор не спал всю ночь, вспоминая всех своих знакомых. Тех, кто хоть немного, кто хоть чуть-чуть сумел бы помочь. И, к удивлению мужчины, таковых оказалось невероятно много.

Когда он учился в консерватории, Виктор прослыл хоть человеком не от мира сего, но ещё и довольно бескорыстным. Он никогда не упускал возможности лишний раз попрактиковаться. Он участвовал во многих мероприятиях, чем ни раз выручал преподавателей и деканов. Так как он умел неплохо играть на фортепиано, Виктор часто выступал в роли аккомпаниатора. Даже помогал отстающим студентам. Ведь чем чаще ты что-то повторяешь, тем прочнее твои навыки и знания.

И сейчас все эти люди, его бывшие должники, должны были превратиться в его силу.

Как оказалось, его товарищи знали, кому доверить свои тылы. Виктор бросился в битву с остервенением саблезубого тигра. Он вообще не умел работать в пол силы.

Не жалея ни моральных, ни физических сил, мужчина делал всё, чтобы отвоевать обратно потерянные ими позиции. Виктор научился по-настоящему презирать. Искренне ненавидеть. Он научился интриговать, язвить, врать. Он понял, что такое ответственность.

Оказалось, что связей у Виктора как бы ни больше, чем у Краморова. Сделав ставку в этой игре на директора, мужчина познакомил его с несколькими нужными людьми. На этой волне получилось даже вернуть обратно Стаса и Ольгу.

Но атмосфера в коллективе накалялась всё больше. Он раскололся на два враждующих лагеря - блатники во главе с Краморовым и старый состав, во главе с Виктором.

В какой момент Виктор начал получать от этой игры удовольствие? Сложно сказать. Но такая власть над судьбами людей опьяняла. Каждая, даже самая маленькая победа, приводила его сознание в эйфорию.

Виктор изменился, стал жестче, научился подмечать детали и больно бить в слабые места. Даже некоторые его старые коллеги начали опасаться мужчину, так как в случае расхождения мнений он бывал очень резок.

Эта война продолжалась не меньше года. Атмосфера в коллективе стала уже просто невыносимой. Приходя на работу, оркестранты едва ли не шипели друг на друга. Это не могло не сказаться на качестве музыки. Прибыль упала, они начали терять зрителя. Закончилось всё дело тем, что какой-то юркий журналист провёл по этому поводу целое расследование и опубликовал его.

Не смотря на то, что высшее руководство тут же поспешило дать опровержение, репутация оркестра довольно сильно пошатнулась. Чтобы хоть частично её восстановить, был объявлен конкурс на место концертмейстера. И принять в нём участие мог любой желающий.

Случайности не случайны...

Никто не знал, но этот скандал был тоже работой Виктора. В своём желании добиться победы любой ценой, он совсем забыл, что и сам работает в этом оркестре. Что им больше нельзя терять публику, так как уменьшение прибыли может привести к катастрофе. Скандалы были никому не нужны. Но в тот миг Виктора это уже мало интересовало.

На следующий день все бурно обсуждали предстоящее мероприятие. Залесский запаздывал, репетиция всё никак не начиналась, чем в полной мере пользовались остальные.

В какой-то момент Виктор обратился к Краморову. И ведь вроде не повысил голос, а все его услышали. Разговоры начали затихать.

- Олег Григорьевич, а вы тоже будете участвовать?- невинно спросил он.

Мужчина подобрался, глядя на своего соперника ненавидящим взглядом.

- Естественно,- бросил тот и собирался уже добавить что-то едкое, но не успел. В следующий миг Виктор сорвался на ноги и быстро подошел к нему с улыбкой на губах.

- Я знал,- воодушевлённо сказал он.- Это будет интересное испытание. Желаю удачи,- и протянул руку для рукопожатия.

Установилась гробовая тишина. Все смотрели на Виктора, в желании найти подвох. Но видели на губах мужчины лишь искреннюю улыбку. И они поверили в искренность его слов.

Все, но не Краморов. Заглянув в глаза мужчины он прочёл обещание. Продолжая радостно улыбаться, глазами Виктор внушал своему сопернику совсем иное.

Я уничтожу тебя Краморов. Растопчу. Развею по ветру. Я не упущу свой шанс поставить сокрушительную точку в этой истории.

Одержимость Виктора перешла на совершенно новый уровень. Он не замечал никого и ничего, приняв полубезумный вид. Дни и ночи он оттачивал своё мастерство. С маниакальным блеском в глазах он терзал скрипку. Да так, что струны приходилось менять в два раза чаще обычного.

Дни шли. Атмосфера всё более сгущалась. В воздухе повисло физически ощутимое напряжение. Дата конкурса прыгала, сдвигалась то туда, то обратно. Не верилось, что этот дурдом когда-то закончится.

Но выступить Виктор так и не смог. Ведь через час после начала прослушивания ему на мобильный поступил телефонный звонок.

Звонила милиция...

Дальше он всё помнил смутно. Всё казалось сном. Страшным, абсолютно нереальным сном.

Долгие часы под дверью реанимации. Когда хрупкий лучик надежды всё ещё живёт в душе.

Сумрачное здание морга. Застывшие восковыми масками лица самых дорогих в мире людей.

Долгие переговоры с похоронным бюро. Когда суть каждого произнесённого вопроса доходит через раз.

Выворачивающая душу наизнанку музыка. Серые силуэты знакомых и малознакомых людей.

Неверие. Неужели он больше никогда их не увидит? Не поговорит с ними? Не прикоснётся? Не заглянет в глаза?

В какой-то момент он очнулся в гримерке. Рабочий день давно закончился, все уже разошлись по домам. Но в воздухе всё ещё продолжал летать приторно-сладкий запах духов, которые обожала одна из сотрудниц.