Гоголь в Москве (сборник) - Дмитрий Ястржембский

Член кружка А. Н. Островского, поэт Н. В. Берг, познакомившийся с Гоголем у Шевырева в конце 1848 года, подчеркивает в своих воспоминаниях замкнутость Гоголя в среде малознакомых ему людей весьма сгущенными красками. «Он держал себя большею частью в стороне от всех. Если он сидел и к нему подсаживались с умыслом „потолковать, узнать: не пишет ли он чего-нибудь нового?“ — он начинал дремать или глядеть в другую комнату или просто-запросто вставал и уходил. Он изменял обыкновенным своим порядкам, если в числе приглашенных вместе с ним оказывался один малороссиянин (О. М. Бодянский. — Б.З.)… Каким-то таинственным магнитом тянуло их тотчас друг ко другу; они усаживались в уголок говорили нередко между собою целый вечер горячо и одушевленно…»12.

Воспоминания Берга вызвали справедливые возражения сына актера Щепкина: «Н. В. Берг едва ли верно подметил ту черту характера Гоголя, что он был в обществе молчалив и необщителен до странности… Гоголь в нашем кружке… был всегда самым очаровательном собеседником: рассказывал, острил, читал свои сочинения, никем и ничем не стесняясь. Нелюдимом он являлся только на тех вечерах, которые устраивались так. часто с Гоголем многими из его почитателей»13. Гоголь не выносил праздного светского любопытства к своему труду, бесцельных и пустых расспросов, над чем он работает, от которых, по его словам, он «улепетывал по проселочным дорожкам». Его творческая скромность возмущалась тем, что его приглашают на вечер для любования им, как «диковиной». Ведь и «Пушкина выводило из себя то, что на него стекаются смотреть, как на собаку Мунито»14.

Характеру Гоголя был в высшей степени свойствен демократизм. Встречавшийся с ним в Одессе актер А. П. Толченов отмечает, что «…с людьми наименее значащими Гоголь сходился скорее, проще, был более самим собою, а с людьми, власть имеющими, застегивался на все пуговицы»15. Кажущаяся нелюдимость и замкнутость Гоголя были своеобразным средством самообороны от светской назойливости, от попыток сделать его очередным развлечением светской гостиной.

Требуя уважения к своему труду, он великолепно умел ставить на место «надменную гордость безмозглого класса людей, которые будут передо мною дуться и даже мне пакостить»16. Некий москвич Н. И. Перелыгин рассказывает красноречивый эпизод, происшедший в доме его тетки, «одной из самых элегантных дам сороковых годов»: «Салоны ее посещались не одними великосветскими людьми, но и писателями, художниками и артистами, в числе которых бывали Гоголь, Загоскин, Скоти, Рабус, Щепкин и другие… Особенно сильное впечатление производили на меня: Тургенев — своей колоссальной фигурой и Гоголь… Раза два читал и Гоголь отрывки из своих сочинений; он читал превосходно и любил, чтобы его слушали со средоточенным вниманием, а потому, я помню, он во второй раз не докончил своего чтения, так как заметил, что двое из слушателей начали перешептываться между собою. Гоголь, ни слова не сказав, встал, сложил свою рукопись, раскланялся с тетей и, несмотря на ее просьбы, рассерженный, уехал домой»17.

К сожалению, уточнить место, где Гоголь дал заслуженный урок светским невеждам, невозможно. Автор воспоминаний не называет фамилии своей тетки, ограничиваясь сообщением, что она «жила в собственном, хорошеньком особняке на Арбате».

Осип Максимович Бодянский

К числу наиболее близких Гоголю лиц в Москве принадлежал в эти годы О. М. Бодянский, которого имеет в виду Н. В. Берг в своих воспоминаниях. Бодянский занимал должность профессора истории и литературы славянских наречий в Московском университете и был секретарем Общества истории и древностей российских. Он выпустил 23 тома «Чтений» общества, содержащих богатый фактический материал по русской истории. Гоголь с ним познакомился еще в 1832 году, в свой второй приезд в Москву, но в последующие годы не встречался, так как О. М. Бодянский из своих длительных научных путешествий вернулся в Москву лишь в 1842 году, но уже после отъезда Гоголя. В 1848 году О. М. Бодянский жил в доме Кузнецова на Малой Никитской (ныне улица Качалова, № 10, дом не сохранился).

По-прежнему Гоголь посещал Аксаковых. С. Т. Аксаков вспоминает: «Гоголь в эту зиму прочел нам всю „Одиссею“, переведенную Жуковским… Часто также читал вслух Гоголь русские песни, собранные Терещенко, и нередко приходил в совершенный восторг»18.

Надо полагать, что Гоголь бывал и у M. Д. Ховриной, близкой знакомой Аксаковых. С Ховриной он познакомился еще в прошлый приезд и нередко вспоминал о ней в своих письмах. Ее вечера посещались образованнейшими москвичами. С 1845 года она жила на казенной квартире своего брата И. Д. Лужина, московского обер-полицеймейстера (Тверской бульвар, № 22, дом не сохранился). Здесь в 1820–1830-х годах известный танцмейстер Иогель устраивал привлекавшие всю дворянскую Москву платные балы, на одном из которых в декабре 1828 года А. С. Пушкин впервые встретился с Н. Н. Гончаровой. Позднее здание было приобретено казной для резиденции московского обер-полицеймейстера. В 1834 году, перед отправлением в ссылку, здесь допрашивался А. И. Герцен. Вернувшись в Москву, он также посещал М. Д. Ховрину. В «Былом и думах» им дана яркая характеристика этого несоответствия светского салона и полицейского учреждения: «…Всякий раз проходил той залой, где Цынский с компанией судил и рядил нас… Небольшая гостиная возле… была как-то неуместна в доме строгости и следствий… Наши речи и речи небольшого круга друзей… так иронически звучали, так удивляли ухо в этих стенах, привыкнувших слушать допросы, доносы и рапорты о повальных обысках, — в этих стенах, отделивших нас от топота квартальных, от вздохов арестантов, от бренчанья жандармских шпор и сабли уральского казака…»19

Как мы уже говорили, к этому времени М. С. Щепкиным было продано собственное владение. Поселился он в доме Щепотьева в Воротниковском переулке. Это — дом его последних встреч с Гоголем. В истории литературно-художественной Москвы данный щепкинский адрес должен занять также немалое место. Здесь в начале своего творческого пути жил воспитанник и ближайший ученик Щепкина, замечательный русский актер С. В. Шуйский; здесь бывали И. С. Тургенев, Т. Н. Грановский, собиратель русских сказок А. Н. Афанасьев; в 1858 году, приехав в Москву, жил Т. Г. Шевченко. Однако в справочных изданиях этих лет домовладельца Щепотьева нам обнаружить не удалось.

Дом Перфильевых, в котором часто бывал Н. В. Гоголь (Большая Грузинская, 12). Акварель Б. С. Земенкова

В 1848 году Д. Н. Свербеев вновь переменил свое местожительство. Он поселился в доме Кроткова по Тверскому бульвару. Ныне этот дом № 25, хорошо известный москвичам, как место рождения Герцена.