Сокровище Нефритового змея (СИ) - Лайм Сильвия

Как же спросить так, чтобы он ответил?..

– Итак, ты кое-что знаешь о хельшахах, – продолжил мой собеседник так, словно ничего не произошло. – Тогда тебе будет проще понять, что такое «хельсарх».

Он неожиданно обхватил под водой мою ногу, украшенную браслетом, и притянул к себе.

Я едва успела ахнуть, как получилось, что он прижимается ко мне мощной спиной, а я обхватываю его талию одной ногой…

– Ох… – вырвалось тихое, пока я жевала губу. Щеки горели так сильно, что голова начала слегка кружиться.

Джерхан провел ладонью по ступне, касаясь маленьких пальчиков, и спокойно продолжил разговор, словно ничего сверхъестественного не происходило:

– Хельсарх – это то же самое, что и хельшах, только вместо змеи – паук.

– Что? Но как это может быть? – широко распахнула глаза я. – Ведь хельшахи родились на заре Шейсары, они были первыми… Откуда же взяться этим?.. О них даже никто и не слышал.

– Увы, – задумчиво покачал головой мужчина. – Полагаю, что мы многого не знаем об истинной природе Шейсары. Меня тоже с детства учили, что мираи – дети богини Иль-Хайят, священные существа, которые породнились со змеями – основателями Шейсары. Но, попав в Стеклянный каньон… я узнал много нового, Эвиса.

Его ладонь пробежала по моей икре к колену, и пальцы на миг качнулись выше, к бедру…

Но едва меня окатило новой волной лавового жара, как пальцы исчезли, будто мазнули по разгоряченной коже случайно.

Я глубоко вздохнула, пытаясь восстановить дыхание, взяла ещё мыла из мисочки и стала вытирать его в мощную обнаженную шею.

Мне безумно хотелось понять, что чувствует мужчина, сидящий передо мной. Не знаю, зачем мне это было нужно. Для чего я вообще ввязалась в эту игру с мытьем, но она мне нравилась. Если прежде я хотела добиться от Великого Айша правды, приняв его правила, то теперь напрочь увязла в самом процессе общения с ним. В купании, которое мало походило на выяснение отношений едва знакомых людей.

Поэтому, чуть наклонившись влево, я взглянула в мужское лицо и с ураганом мурашек на пояснице поняла, что он закрыл глаза.

– Значит, ты думаешь, что у меня на ноге легендарный хельсарх, о существовании которого в Шейсаре не ведают?

– Именно так, – кивнул он, пока я проводила пальцами по пульсирующим артериям, то спускаясь вниз, то поднимаясь вверх. А затем через силу позволила себе провести пальцами вперед, к ключицам и небольшой ямке под выпуклым кадыком… по которому вдруг захотелось пройтись губами.

Встряхнула головой и шумно сглотнула.

– Но откуда у меня взялась бы такая диковинка? К тому же она и не двигается вовсе, – тихо проговорила я, слегка подрыгав ногой в мужских руках. – Это простой браслет… только я не знаю, откуда он взялся.

Джерхан хмыкнул, не размыкая глаз, и улыбнулся, проведя рукой по голени и скользнув пальцами между металлических лапок паука-украшения.

– Коли так, тебе позавидовали бы все женщины Шейсары и Стеклянного каньона… Виданное ли дело: украшения появляются сами собой! Лег спать нищим, а проснулся в бриллиантовых серьгах. Уснул с медным колечком на пальце, а утром вместо него рубиновый перстень.

Я покраснела.

– Ну… нет, просто…

Мне и впрямь было трудно понять, откуда мог взяться браслет. Но в волшебного паука-хельсарха верилось еще меньше, чем в появление драгоценности на пустом месте.

– Вспомни, не бродил ли рядом с тобой какой-нибудь излишне любопытный паук? Может быть, он казался странно дружелюбным или наоборот? А потом пропал так, словно его и не было? – предположил Джерхан.

А меня вдруг осенило:

– Да! Был такой паук! Я с ним и провалилась в пещеры, – поспешно заговорила, вспоминая день, когда искала сокровища, а затем упала в скрытую нору. – Он меня напугал, а затем пропал. Зато через некоторое время я заметила на ноге браслет.

Джерхан улыбнулся и кивнул.

– Вот и ответ. Поздравляю.

– Значит, этот браслет снова может стать живым ядовитым пауком? – осторожно спросила я, не зная, что и думать. Бояться или, наоборот, радоваться. Все же неизвестно, что там у этого паука на уме.

– Может, конечно, – ответил мужчина. – Но хельсархи не такие общительные, как хельшахи. Они вообще не слишком разговорчивы, никто не знает, почему они выбирают того или иного человека, чтобы его сопровождать. И, говорят, могут годами не проявлять свой разум, оставаясь лишь украшением. И все же это считается большой удачей. В Стеклянном каньоне есть легенда, что счастливчиков, снискавших доверие хельсархов, благословила Красная мать и они никогда не будут знать бед и потерь.

– Красная мать… это та богиня, которая… – голос резко осип.

Я хотела сказать: «Та, которая сделала тебя наполовину монстром». Но почему-то сил договорить не хватило.

– Да, – ответил тихо Джерхан, несмотря ни на что поняв, о чем я говорю.

Он больше ничего не сказал, но я почувствовала, как каждая мышца в его теле напряглась.

Это напряжение передалось и мне. Но я должна была узнать остальную правду и потому глубоко вздохнула, набираясь смелости.

– Так ты действительно был мираем? И очутился здесь, хотя раньше жил на поверхности? – выпалила я на одном дыхании, решив взять быка за рога.

Ничего, пускай минуты странного, безумно приятного купания останутся в прошлом и я разозлю своего собеседника, но главное – узнать, что к чему.

Я ждала правду.

Джерхан медленно повернулся ко мне, обхватив одно колено раскаленной ладонью, скрыв его полностью под длинными красивыми пальцами. И взглянул мне в глаза.

Его зеленые радужки были темными, почти черными. В них больше не блестело изумрудного золота.

– Да, был. И да, я жил на поверхности. Но сейчас моя вторая ипостась – паучьи ноги хекшаррахния. И мирайский хвост исчез навсегда.

– Но… – слова застряли на кончике языка, столько скрытого и невысказанного плескалось в глазах цвета ночной зелени.

Эти глаза будто резали меня. Как и небрежно, почти с вызовом брошенные фразы.

Однако за прозвучавшими словами я неожиданно почувствовала нечто совсем иное. Как бы агрессивно и холодно все это ни звучало, истина была в другом…

– Тебе больно, – проговорила я, не в силах отвернуться от этих глаз, которые будто вонзали в меня два раскаленных кинжала. – Ты не можешь стать тем, кем был когда-то…

Джерхан отвернулся. А затем резко поднялся из ванны, нисколько не стесняясь своей наготы и остатков мыла. Выбрался из бассейна и тут же накинул длинный тяжелый халат из зеленой ткани. У него не было рукавов, как и у моего платья, зато был широкий золотой пояс.

– Я ни о чем не жалею, – холодно проговорил он. – Я Великий Айш, во мне кровь и сила Красной матери. И я делаю то, что велит долг.

– Чей долг? – бросила я ему в спину и стала стремительно выбираться из ванны вслед за ним. – Это же не твой долг. Как ты стал Айшем? Ты сам выбрал этот путь или тебя сделали таким?

Я видела, что ему не нравится этот разговор, но мне нужно было узнать правду до конца. Даже если потом он разозлится и решит наказать меня в теле полубога с восемью ногами.

Зато я буду знать правду!

Джерхан же обернулся ко мне и склонил голову набок, словно изучая.

– Я не выбирал свою роль, – ответил он спокойно, и я вздрогнула от того факта, что мне удалось попасть в цель своими словами. Ведь я могла ошибиться! Он мог по доброй воле стать полупауком и сейчас хохотать над моими наивными романтично-книжными фразочками о долге и пути. – И все же я тот, кто я есть. Не жди, что я помогу тебе выбраться из Стеклянного каньона. Это невозможно. Не жди, что тебе удастся сбежать.

Слова звучали отстраненно и жестко. И только в самом конце Джерхан вдруг тихо добавил, заставив меня ощутить изнутри покалывание тысячи морозных иголочек:

– Поздно.

Почти неслышно, одними губами. И только глаза смотрели на меня, не отрываясь. И горели… горели…

Потом он отвернулся, взял еще один сухой наряд с вешалки в форме обнаженной статуи и бросил мне, не глядя. А затем направился в комнату, откуда мы только что пришли.