Испанский вояж - Наталья Сафронова

Такие удивительные вещи не могли оставить равнодушной Марину. Она внимательно слушала гида, что-то помечала в своем блокноте, уточняла и переспрашивала. Я поняла главное, что создавало неповторимое очарование Гранады, а многочисленные подробности мне уже надоели. Я стала праздно озираться по сторонам в поисках чего-то современного. В витрине магазина игрушек, выходившей на улочку, по которой длинной вереницей наша группа шла к следующему пункту экскурсионной программы, я увидела парадный костюм Бэтмена: черный плащ, маску, латы с золотой эмблемой на груди. Мой любимый племянник, болтун и топотун Егорка, переживал как раз период бэтмании. Плащ и маска были предметом его детских грез. Подарка ему я еще не купила, поэтому свернула в магазин, не предупредив Марину. При ближайшем рассмотрении костюм был не так великолепен и безнадежно мал, не рассчитан на богатырские плечи нашего мальчика. Для того чтобы удостовериться в этом, мне не потребовалось много времени, но, когда я вышла из магазина, никого из группы уже не было видно.

Я неуверенно двинулась по направлению к площади Пасиегас, где нас должны были ждать автобусы через десять минут. Улочка, по которой я шла, сделала поворот и вывела меня на просторную, по меркам Гранады, плаца. Автобусы еще не подъехали, туристы разбрелись кто куда. Я остановилась и огляделась в поисках Марины. Она стояла вполоборота ко мне на залитой солнцем части площади и разговаривала с двумя пожилыми испанскими крестьянками. «Вот любознательность до чего одолела», — подумала я, направляясь к ней. Заметив мое приближение, одна из крестьянок двинулась мне навстречу, приветливо улыбаясь и держа в руках красивую цветущую ветку. «Наверное, у них какой-то местный праздник», — подумала я, подходя, и тоже приветливо улыбнулась. Поравнявшись со мной, женщина протянула мне ветку с цветами. В этот момент, заметив движение краем глаза, Марина повернулась в мою сторону и отрывисто сказала мне по-русски:

— Не бери! Цыгане!

Чтобы моя протянутая рука не висела в воздухе, я подняла ее к шляпе, поправила ее и решительным жестом взялась двумя руками за сумку, давая понять, что мне известна старая заповедь полководцев: «Кто предупрежден, тот вооружен!» Обойдя цыганку, понявшую и смирившуюся с моим отказом, я подошла к Марине на помощь. В одной руке у нее была ветка, а другую цепко держала женщина, наряд и обличие которой совсем не походили на наших привокзальных цыган: ни юбок, ни серег, ни развязности в манерах. Она что-то взволнованно говорила Марине на испанском, причем ее волнение казалось весьма искренним. Марина пару раз что-то спросила ее, та забормотала, закивала головой. Мне было очень интересно узнать, какое будущее ждет мою подругу, но тут на площади появился автобус. Со всех концов к нему потянулись, как цыплята к курице, прятавшиеся туристы. Нам было пора, и я взяла Марину за сумку.

— Если опоздаем на автобус, то во дворец не попадем, — напомнила я слова нашего гида, которые та повторяла как заклинание несколько раз, прежде чем выпустить нас из-под своего контроля. Самая, конечно, забыла об этом, когда рванула в магазин, рискуя потеряться.

Марина кивнула мне, что-то сказала цыганке, открыла наружный карман своего рюкзачка и выгребла оттуда всю мелочь. Ее было немного.

— У тебя в карманах есть? — спросила она, не поворачивая ко мне головы, склонившись над монетами на своей ладони.

— В кошельке точно есть, — ответила я и собралась открыть сумку.

— Не доставай кошелек! Только из карманов! — остановила меня подруга. Я послушно обшарила карманы своих пляжных шорт, нашла там сдачу и квитанцию за оплаченные накануне лежаки. Марина отдала женщинам свои и мои деньги и пошла к автобусу. Вслед ей цыганка сказала что-то еще, но Марина уже не обернулась.

Войдя в автобус и видя, что большинство пассажиров уже в сборе, она обратилась ко всем с маленькой речью, предупреждая, чтобы никто не брал ничего: ни цветы, ни сувениры из рук благообразных пожилых испанок. Это не продавцы сувениров и не радушные туземцы. Это — местные цыгане, которые не имеют права заговаривать с туристами, но если те возьмут что-нибудь, то цыганки привязываются со своим гаданием или просто вымогают деньги, под угрозой навести порчу и прочее.

— Не повторяйте моих ошибок! — самокритично призвала Марина наших попутчиков.

Все благодарно зашумели, и мы тронулись. Второй целью нашего путешествия был знаменитый дворец Альгамбра, который в течение нескольких веков служил резиденцией эмиров — владык этих мест. По известности и художественной значимости Альгамбра не уступает загородному дворцу испанских королей — таинственному и мрачному Эскуриалу.

Только сейчас меня не занимала роскошь дворцов и парков, мне хотелось узнать, что нагадала цыганка. Но Марина молчала, послушно поворачивая голову то вправо, то влево в соответствии с указанием гида. Я прислушалась, речь шла о цыганах. Дорога петляла вдоль скалистых стен, изрезанных пещерами, как песчаный обрыв бывает изрыт ласточкиными гнездами. К нашему изумлению, некоторые пещеры закрывались воротами, как дверью. Гид заученно бубнила в микрофон:

— Цыганские племена появились на Иберийском полуострове в VII–VIII веках. Основная волна этих кочевых племен двигалась из районов современного Пакистана и Индии, поэтому до сих пор сохранилась на испанском языковая традиция называть цыган индусами. Частично осев в этих местах, цыганские племена создали уникальный пещерный город, часть которого вы видите справа в скалистых уступах. Заселив естественные пещеры, цыгане соединили и расширили их, создав в скальных породах подобие пчелиных сот. Лабиринт пещер и переходов уходит глубоко в толщу скал. Не ассимилируясь с местным населением, цыгане, однако, оказали большое влияние на формирование самобытной культуры Андалузии, ее музыки и танцев. Долгое время разросшаяся община цыган-язычников не притеснялась ни властями, ни церковью. Только в период правления Педро Ужасного началось массовое изгнание и даже истребление цыган. Особой жестокостью прославился кардинал д’Инестроза, возглавивший борьбу Инквизиции против язычников. Ему приписывают массовый геноцид цыган. По его приказу пещерный город выжигался огнем, погибли тысячи людей, а кардинал получил прозвище Паленый. После этих событий в Андалузии уже не возникало таких крупных локальных поселений цыган. А теперь мы подъезжаем к воротам дворца «Альгамбра». Прошу не расходиться, наша группа начинает экскурсию ровно в тринадцать часов от главного входа. Туалеты находятся слева от стоянки автобусов.

Главным предназначением дворца и окружающего его великолепного сада было создание прообраза рая на земле, и это предназначение выполнялось. Сад был как бы первым залом дворца, а дворец — продолжением сада. Тщательность и продуманность планировки сада не уступали композиции дворца, а яркость и изящество внутренней отделки залов — пышности цветников, разбитых в аллеях. Особую парадность и легкость главному фасаду дворца придает прямоугольный бассейн пятиметровой глубины. В его черной блестящей воде, как в зеркале, отражается фасад, как бы удваиваясь и обрамляясь зеленью аллей, подступающих к водной глади. Во дворце не сохранилось почти ничего из внутреннего убранства, кроме богатой росписи стен и потолков. Особенное впечатление произвела на нас сцена из жизни жен эмира, написанная на потолке в так называемой комнате двух сестер. Две пышно одетые красавицы с открытыми лицами сидят друг напротив друга за шахматным столиком. Фигурки изображены так четко, что можно понять ход игры. Бесправие и угнетенность мусульманских женщин — одно из расхожих заблуждений, основанное на незнании истинных положений этой религии. Пророк Мухаммед говорил: «Если Аллах хочет наказать человека, то он посылает ему глупую жену». Судя по портретам очаровательных шахматисток из эмирского гарема, их муж добрыми делами и праведной жизнью заслужил у Аллаха умных и красивых жен.