Прекрасный подонок - Кристина Лорен

— Я никогда так раньше не поступала и уже не понимаю, как с этим справиться, — сказала она, причем ее голос становился все громче и громче с каждым словом. — Но когда я с тобой, все остальное становится неважным. Это… то, что между нами, — продолжила она, указав рукой на себя и меня, — это не я! Когда я с тобой, то как будто превращаюсь в другого человека, и это ужасно! Я так больше не могу, Беннетт. Мне не нравится то, во что я превращаюсь. Я много работаю. Я забочусь о своей карьере. Я умна. Но все это потеряет значение, если люди узнают о наших с тобой отношениях. Пойди и найди себе другую.

— Я уже говорил тебе. Я не был ни с одной женщиной, кроме тебя, с тех пор, как у нас это началось.

— Но это не значит, что ты бы не взял ключ, если бы его вложили тебе в руку. Что бы ты сделал, если бы меня там не было?

Без всяких колебаний я ответил:

— Вернул бы его.

Она только рассмеялась в ответ, разумеется, не поверив.

— Послушай. Я очень устала от всего этого. Сейчас я просто хочу принять душ и лечь в постель.

Было почти невозможно уйти от нее и оставить вопрос неразрешенным, но Хлоя уже отвернулась и включила душ. Я сделал шаг к двери, но в последнюю секунду оглянулся. Она стояла там, окруженная паром, и смотрела мне вслед с той же нерешительностью, какую ощущал и я сам.

Не раздумывая, я пересек комнату, взял ее лицо в ладони и притянул к себе. Когда наши губы встретились, она побежденно и глухо застонала, и ее пальцы немедленно нырнули в мои волосы. Я поцеловал сильнее, присваивая ее стон и дыхание, ее губы и ее вкус.

— Давай объявим перемирие на одну ночь, — сказал я, трижды целуя ее в губы — в каждый уголок и один раз, сильнее, в самую середину. — Просто отдайся мне на одну ночь, Хлоя, целиком, не сдерживая себя. Пожалуйста. Я оставлю тебя после этого в покое, но я не видел тебя почти две недели и… мне просто нужна эта ночь.

Несколько мучительных мгновений она смотрела на меня, явственно борясь с собой. А затем с тихим, молящим звуком подняла руки и притянула меня к себе, встав на цыпочки, чтобы быть как можно ближе.

Мои губы были неподатливыми и жесткими, но она не отстранилась, вжимаясь в меня всеми изгибами тела. Все исчезло, кроме нее. Мы врезались в стену, в раковину, в дверцу душа, стремясь как можно быстрее добраться друг до друга. Ванную полностью окутал пар, и все казалось призрачным. Я мог обонять и осязать Хлою, ощущать ее вкус, но и этого было мало. Наши поцелуи делались все глубже, наши движения хаотичней. Я хватал ее за ягодицы, за бедра, сжимал ее груди — мне нужно было ощущать каждую частицу ее тела. Она прижала меня спиной к стене, и волна тепла окатила мои плечи и грудь, и я немного пришел в себя. Не раздеваясь, мы очутились под душем. Мы промокли насквозь.

И нам было плевать.

Ее руки судорожно зашарили по моему телу, выдергивая рубашку из штанов. Дрожащими пальцами она принялась расстегивать пуговицы, оторвала часть из них, а затем стянула мокрую ткань у меня с плеч и вышвырнула из душа. Влажный шелк платья облепил ее, подчеркивая каждую линию тела. Я провел ладонями по ее груди, ощутив, как напряглись под тканью соски. Застонав, она накрыла мою руку своей, направляя ее движение.

— Скажи мне, чего ты хочешь, — мой голос охрип от желания. — Скажи, что я должен сделать с тобой.

— Я не знаю, — выдохнула она мне в рот. — Я просто хочу, чтобы ты потерял контроль.

Я попытался сказать ей, что она видит это прямо сейчас, что это происходит уже несколько недель — но все слова улетучились, когда я провел руками по ее бедрам и запустил ладони под платье. Мы целовали и покусывали друг друга, сплетаясь языками, и шум падающей воды заглушал наши стоны. Я сунул руку ей в трусики и ощутил под пальцами влажное тепло.

Мне нужно было увидеть больше, так что я убрал пальцы и сжал подол ее платья. Одним движением я вздернул его вверх, стянул через голову — и замер при виде того, что открылось под ним. Боже правый. Она определенно пыталась убить меня.

Я сделал шаг назад и привалился к стене душа, чтобы не упасть. Она, насквозь промокшая, стояла передо мной в белых кружевных трусиках, завязанных атласным бантом на боку. Ее затвердевшие соски отчетливо проступили сквозь чашечки белого лифчика. Не сдержавшись, я протянул руку, чтобы прикоснуться к ним.

— Черт, какая же ты красавица, — сказал я, кончиками пальцев погладив ее упругую грудь.

По плечам и шее Хлои пробежала заметная дрожь.

Моя рука отправилась гулять выше, по ее ключице, горлу и подбородку. Мы могли заняться сексом прямо здесь, на мокрой и скользкой плитке душа, и, возможно, это еще нам предстояло, но я не хотел спешить. Сердце забилось чаще при мысли, что у нас впереди целая ночь. Не надо спешить, не надо прятаться. Ни ссор, ни горького чувства вины. У нас на двоих была целая ночь, и я хотел провести эту ночь с ней… в кровати.

Протянув руку ей за спину, я нащупал кран и выключил душ. Она приникла ко мне, прижимаясь всем телом. Взяв в ладони лицо Хлои, я глубоко поцеловал ее, скользя языком по языку. Она потерлась об меня бедрами. Распахнув дверцу душа, я вышел наружу, не разжимая объятий.

Не останавливаясь, я гладил ее — спину, нежные выпуклости ягодиц, бока и груди. Мне нужно было потрогать и ощутить на вкус каждый дюйм ее кожи.

Не прерывая поцелуя, мы выбрались из ванной — неловко спотыкаясь и неистово срывая друг с друга остатки одежды. Скинув промокшие туфли, я толкнул Хлою в спальню. Ее руки шарили у меня по животу, нащупывая пряжку ремня. Продолжая направлять Хлою к кровати, я быстро лишился штанов и боксеров и поспешно отпихнул их в сторону, на ковер, где они и легли мокрой кучей.

Проведя костяшками пальцев по ее ребрам, я расстегнул застежку лифчика и практически сорвал его. Затвердевшие соски Хлои скользнули по моей груди. Я хрипло застонал. Кончики ее влажных волос, рассыпавшихся по спине, щекотали мои ладони и покалывали, как электрические искорки.

В комнате было темно, не считая узкой полоски света из-под двери ванной и плывущей в ночном небе луны. Хлоя уткнулась в кровать ямочками под коленями, и тут мои руки скользнули к последнему разделявшему нас клочку ткани. Оторвавшись от ее губ, я начал целовать шею и ключицы, двигаясь вниз, к груди. Затем, покрыв быстрыми поцелуями ее нежный животик, я наконец-то прикоснулся губами к полоске белого кружева, скрывавшего то, что мне хотелось увидеть больше всего на свете.

Я опустился на колени и поднял голову, встретившись с ней взглядом. Она погрузила руки мне в волосы, перебирая растрепанные мокрые пряди.

Я сжал в пальцах одну тонкую атласную тесемку и потянул вниз, оголяя кожу. Когда я переключился на другое бедро и повторил то же самое, на лице Хлои отразилось удивление. Трусики, нетронутые, соскользнули с ее тела, и она предстала передо мной совершенно обнаженной. Может, я и не стал их рвать — но уж, конечно, собирался прихватить с собой в качестве трофея.

Как будто прочитав мои мысли, она рассмеялась.

Я подвинул ее назад, так что она села на край кровати, и, все еще стоя на коленях, развел ее ноги. Погладив ладонями шелковистую кожу голеней, я принялся целовать ее бедра и нежную теплоту между ног. Ее вкус наполнил рот и проник в голову, стирая все остальное. Черт, что же делала со мной эта женщина!

Толкнув Хлою спиной на простыни, я наконец-то приподнялся и лег рядом с ней, скользя губами и языком по ее телу. Она по-прежнему держала меня за волосы, направляя к самым чувствительным местам. Я сунул ей в рот большой палец — мне хотелось, чтобы и ее губы ласкали меня так же, как мои ласкают ее грудь, шею и подбородок.

Ее стоны и вздохи наполнили комнату, мешаясь с моими.

Сколько себя помнил, у меня не было такой мощной эрекции. Я хотел погружаться в эту женщину снова, и снова, и снова. Я провел влажным большим пальцем по ее щеке, и она притянула меня к себе. Наши обнаженные тела как будто слились воедино.

Мы бешено целовались, гладя и хватая друг друга и стремясь прижаться как можно крепче. Наши бедра двигались в одном ритме. Мой член скользил, пока что снаружи. Каждый раз, когда он задевал клитор, раздавался стон. Одним легким движением я мог оказаться внутри нее.

И я желал этого больше всего на свете, но сначала мне кое-что надо было услышать. Когда она назвала меня по имени там, в холле, во мне что-то перевернулось. Я пока еще не мог подобрать этому названия, но мне нужно было, чтобы она снова произнесла мое имя, нужно было услышать, что она хочет именно меня. Мне нужно было знать, что этой ночью она только моя.

— Я до смерти хочу войти в тебя, — шепнул я ей на ухо.

У нее перехватило дыхание, и низкий стон сорвался с губ.

— А ты хочешь этого?

— Да, — выдохнула она умоляюще, приподняв бедра и стараясь нащупать меня.

Кончик моего члена коснулся ее входа, и я замер, желая продлить это мгновение. Ее ступни скользнули, по моим ногам и сомкнулись вокруг талии. Я переплел наши пальцы и прижал ее руки к подушке у нее над головой.