50 знаменитых скандалов - Валентина Скляренко

Что же касается Гюстава Эйфеля, то его за мошенничество и злоупотребление чужим доверием приговорили к двум годам тюрьмы. Ведь именно создатель знаменитой башни являлся главным поставщиком компании Панамского канала. Правда, за решетку изобретатель и инженер не попал: его защитники подали петицию в кассационный суд, и наказание было отменено. Тогда французский парламент потребовал лишить Эйфеля ордена Почетного легиона — награды за строительство символа Парижа. Но и тут вышла осечка, поскольку национальный совет по награждению орденом не пожелал подчиниться данному распоряжению и в знак протеста против давления сверху вышел в отставку полным составом. К слову, Шарль де Лессепс, которому «светило» пять лет отсидки, тоже попал под амнистию и отделался только испугом.

Французы на этом примере столкнулись с проблемой безнаказанности за аферу и очень возмутились этим фактом. Ведь в скандале оказались замешаны первые лица государства, и понятно, что они всячески стремились замять возникшую «неприятность». В этом случае общественное мнение поворачивалось не только против самих аферистов, но и против республики как таковой, а национальность банкиров — советников Лессепса — спровоцировала рост антисемитских настроений в стране. Это могло скомпрометировать страну, что заставляло правящие круги еще старательнее заботиться о закрытии дела. Но сделать это оказалось достаточно сложно. Ведь тот же барон де Райнах после разгромной статьи Дрюмона. признался во всех своих грехах. В том числе и в том, что он лично передал министру общественных работ миллион франков для обеспечения голосования в пользу общества Лессепса. Вслед за этим барон, не вынеся позора, пустил себе пулю в лоб. Хотя это самоубийство произошло при весьма подозрительных обстоятельствах и депутаты даже требовали проведения аутопсии, но дело быстро замяли.

А прочие участники этой грандиозной махинации так и остались безнаказанными, поскольку свалили всю вину на «стрелочников» (два других банкира, субсидировавших Лессепа, — Вилли Кримье и Корнелиус Герц — вообще ловко ушли из-под удара и в деле почти не фигурировали). Зато пострадал некто Артон — один из служащих динамитной компании, клиентом которой было общество Панамского канала. Через него передавались значительные суммы. Дело в итоге повернули так, что выходило: деньги «уплывали» куда-то на сторону, не доходя до адресата. Как ни удивительно, Артон во всем сознался, получив от Фемиды восемь лет тюремного заключения. Однако, судя по всему, он просто спасал свою шкуру и одновременно получал неплохую плату за хорошо исполненную роль зиц-председателя Фунта. Недаром Артон постоянно подчеркивал: он является лишь исполнителем. Но суд предпочел не придать значения этим словам. Тем не менее, после выхода на свободу несчастный служащий принял яд: буквально вся Франция считала его виновным, а «засветившиеся» в этой истории высокопоставленные лица были рады спихнуть ответственность на подвернувшегося под руку козла отпущения. Взяточники (кроме министра общественных работ, который честно отсидел назначенные ему судом пять лет в одной из французских тюрем) возмущенно отрицали свою причастность к афере. А если существовали свидетельские показания о даче взятки или в деле фигурировали расписки, то политики обычно отговаривались тем, что деньги они получали вовсе не от общества Панамского канала, а от динамитной компании; средства эти, мол, давно ушли на нужды государственной безопасности и обороны. Удобная отговорка, поскольку соображения государственной безопасности требуют соблюдения тайны и политик не имеет права отчитываться, куда в данном случае были потрачены средства. В то время к границе с Францией Германия стягивала свои войска, поэтому суды, коснувшись скользкой темы, предпочли не вдаваться в подробности.

В итоге картинка вышла удивительная: Артона посадили по обвинению в растрате средств динамитной компании, которое никаким боком нельзя было связать с подкупами должностных лиц, взятками и обществом Панамского канала. И если бы не откровения барона Ренажа, одного из банкиров, который субсидировал Лессепса, все концы благополучно были спрятаны бы в воду, заставив французов недоумевать, что все это значит и куда же, в итоге, делись их деньги. Однако правосудие постаралось, чтобы в сознании граждан не осталось связи между самоубийством банкира и громким делом о финансовых злоупотреблениях в динамитной компании.

Ошибка Лессепса заключалась, прежде всего, в том, что он недооценил природные и географические особенности Колумбии, из-за чего стоимость прокладки канала намного превышала аналогичные работы при строительстве Суэцкого канала. Кроме того, убийственный колумбийский климат сильно ограничивал производственные успехи. Не меньшую роль сыграло общее ухудшение положения Франции после франко-прусской войны 1870–1871 годов, гибель Второй империи. Сложная международная обстановка и излишняя самоуверенность «отца» Суэцкого канала также сыграли в крахе компании немаловажную роль. Правда, в 1894 году была предпринята попытка продолжить дело Лессепса (начало работу общество «Новая компания Панамского канала»), но она закончилась окончательным развалом проекта.

Но что удивительно — оказалось, что история многострадального Панамского канала только начинается! Теперь настало время выйти на арену Соединенным Штатам Америки, которые в 1898 году одержали победу в войне с Испанией. В 1901 году Вашингтон наконец-то добился пересмотра прежнего договора с

Великобританией и подписал новый документ (договор Хея — Паунсфорта), согласно которому Америка приобретала исключительное право на сооружение межокеанской артерии. На руку Вашингтону была и политическая ситуация. Панамский народ начал борьбу за отделение от Колумбии; осенью 1903 года Штаты приняли решение поддержать повстанцев и направили им на помощь свой военно-морской флот. А уже 3 ноября Дядя Сэм признал новую Республику Панаму. Понятно, что свежеобразованное государство не стало спорить, когда в качестве «компенсации» Вашингтон затребовал территорию для строительства канала, продолжив тем самым выполнять работы, начатые Лессепсом. Америка заплатила Панаме скромные отступные в размере 40 миллионов долларов, а впоследствии вообще добилась разрешения на эксплуатацию канала и содержание там своих вооруженных сил.

Работы на Панамском перешейке возобновились в 1904 году, а спустя 10 лет, 15 августа 1914 года, через новую водную артерию прошло первое судно. Что же касается официального открытия канала, то оно состоялось лишь 12 июня 1920 года. За это время США потратили на строительство водной артерии 386 миллионов долларов и загубили в Панаме 20 000 рабочих. Значительную часть заключительных работ выполняла молодая компания «Дженерал электрик», впервые получившая крупный правительственный заказ. Именно она разработала и создала около 1500 моторов для системы открытия и закрытия шлюзов. В данном проекте была использована одна из новейших разработок — специальные панели управления с переключателями, способными предупреждать ошибки оператора.

Подводя итог, можно констатировать: все действующие лица этого грандиозного спектакля прогорели финансово. Это касается и Фердинанда де Лессепса, и президента Франклина Делано Рузвельта, и рядовых французских вкладчиков, и налогоплательщиков Соединенных Штатов. Зато на этой афере сказочно нагрели руки оставшиеся «за сценой» настоящие гении афер: Корнелиус Герц, Жак де Райнах, Филипп Бюно-Варийа, Джесси Зелигман, Джей Пи Морган.

Наверное, наиболее загадочная фигура в этом перечне — Корнелиус Герц. Начинал свою карьеру он в США скромным шарлатаном от медицины: лечил практически все болезни посредством электрического тока. Наконец, терпеливое американское законодательство не выдержало (на счету горе-доктора уже числилось несколько десятков загубленных жизней), и предприимчивый аферист перебрался от греха подальше в Европу, во Францию, где сумел добиться высочайшего общественного положения и стать лучшим другом будущего премьер-министра и издателя ведущей газеты Жоржа Клемансо. Вскоре Герц был на «ты» со всеми министрами и половиной депутатов парламента. С самого начала этот человек играл одну из центральных ролей в распределении финансовых потоков Всеобщей компании Панамского межокеанского канала. Его рекомендовал Лессепсу сам премьер Франции.

На побегушках у Герца состоял барон де Райнах, который, собственно, и распределял взятки в правительстве и парламенте. Подчиненное положение барона в этом дуэте объясняется просто. Оказывается, еще в молодости он выдал французские государственные секреты британскому министерству иностранных дел, о чем неведомыми путями узнал Герц. Стараниями этой парочки в Панамскую канализацию к шестому году строительства ухнул 1 миллиард 400 миллионов (!) золотых франков. При этом следует сказать, что точную сумму прямых инвестиций в строительство знали только Герц и Райнах, и они не торопились делиться своими сведениями с общественностью.