Поздняя любовь - Кэтрин Айворс

— Подбрось ему. — Не глядя на Кристофера, старик спросил: — Вы надолго к нам, мистер…

— Как Лиз скажет, — ответил Кристофер.

— Она скажет.

Непонятно, осуждал отец Лиз или подтверждал, что дочь действительно скажет, когда Кристоферу положено уехать. Старик явно был не в духе. Или в смятении, потому что дочь из одного полымя не вылезла, а в другое полезла…

— На сегодня все, — ни к кому не обращаясь, бросил он.

Старик обождал, пока Нэнси и Кристофер покинут денник, запер конюшню и направился к дому. Нэнси и Кристофер последовали за ним.

Кристофер отправился в свою комнату, лег на кровать и выключил свет. Он слышал, как Лиз, уложив детей, спустилась по лестнице и прошла в кухню. Ее долго не было, и Кристофер начал думать, что она не придет к нему. Но она пришла. Осторожно спросила:

— Ты спишь?

Он ответил не сразу, гадая: если притвориться спящим, что она станет делать?

— Нет, — наконец признался он.

Лиз скинула туфли — каблуки стукнули об пол, — легла рядом и сразу обняла его.

— Крис…

Это была та Лиз, которую он любил, и Кристофер уже не думал, что она что-то скрывает и избегает его. Он признался в своих подозрениях.

— Что же, по-твоему, я скрываю? — удивилась она.

— Не знаю. И отец твой не очень дружелюбен… Я понимаю, я ему чужой…

— У него характер такой, привык быть один или с очень близкими людьми. А еще лучше — с лошадьми.

Кристофер рассказал о свадьбе Стива — хорошо бы им с Лиз поторопиться.

— Ты действительно хочешь жениться на мне?.. — спросила она. И как-то сразу замолчала, будто оборвала недосказанное.

— Хочу, — ответил Кристофер.

Лиз засмеялась.

— Почему ты смеешься?

— Я счастливая.

Кристофер напомнил, что, когда Лиз сторожила чужую виллу, он уже уговаривал ее уйти к нему жить.

— Я не знала, что «уйти жить» — это предложение руки и сердца, — фыркнула она.

Кристофер включил торшер, стоящий рядом с кроватью, и посмотрел на Лиз.

— И поэтому не верила мне?

— Почему же, верила: ты хотел, чтобы я у тебя жила.

Он усмехнулся.

— Хитрая! Вышла из положения!

— Не хитрая, а ученая! — поправила Лиз.

Больше они не говорили о женитьбе. Пока Лиз не получит развод, об этом нечего думать. Она сказала, что ездила в Атланту и была у судьи.

— Я тогда и звонила. А когда поняла, что рядом с тобой мой муж, испугалась и бросила трубку. Я очень боюсь его… Ты его не знаешь. Он уже приходил сюда. Хорошо, меня не было. Угрожал отцу. А будь он в припадке, мог и убить… — Она прижалась к Кристоферу. — Мне кажется, это никогда не закончится. Если бы можно было уехать куда-нибудь далеко…

— Ты и в Африке будешь бояться, что муж найдет тебя. А Нэнси и Рику тоже бежать? Может быть, как-нибудь мы справимся с твоим Лопесом?

— Не знаю. Надеюсь…

Они давно не были вместе, но сейчас, вместо того чтобы любить друг друга, говорили о человеке, которого следовало навсегда забыть.

Лиз помолчала и спросила:

— Ты забрал щенка?

— Конечно. Только теперь он стал совсем большим… Я тогда принес тебе розы, а тебя нет. Вот когда я испугался! Даже розы забыл… Представляешь, Стив отпустил меня, чтобы тебя разыскать!..

— У него хорошая девушка? — спросила Лиз.

— По-моему, да. Я вообще-то не помню ее. Но все равно ты лучше… Знаешь, ночь придумана не для бесед.

Лиз спросила, кого бы Крис хотел: сына или дочь?

— Сына.

— А если будет дочь?

— Все равно, пусть дочь… — Он потянул за шнур выключателя, и торшер погас…

15

В доме было тихо. Кристофер заглянул в комнату, где накануне они ужинали. На столе стояла посуда. Он отлично помнил, что Лиз вечером убирала. Вошла Лиз, счастливая, в незнакомом ему платье, которое ей шло.

— А где все? — спросил Кристофер.

— Все давно позавтракали. Отец и Нэнси на конюшне, а Рик у приятеля.

— Значит, мы одни?

— Одни. — Лиз засмеялась и покраснела.

Он обнял ее.

— А почему ты покраснела? Я ведь только спросил… — Он сказал это нарочно, чтобы полюбоваться ее смущением. — Я не видел это платье. Оно тебе идет.

— Я купила его в Атланте.

— Серое, которое ты оставила, ждет тебя.

— Я приеду и надену его, — пообещала Лиз.

— Поцелуй меня, — попросил Кристофер.

Лиз оглянулась на дверь и быстро поцеловала его. Он не отпускал ее.

— Крис! — взмолилась она. — Сюда могут войти…

Но лицо у нее было счастливое. Кристофер спросил, у какого судьи она была, он намеревался поговорить с ним, чтобы дело было рассмотрено быстрее. Ему хотелось забрать Лиз и уехать. В доме будущего тестя он чувствовал себя некомфортно. Только одно мирило Кристофера с пребыванием здесь: комната, в которую никто, кроме него и Лиз, не входил.

Лиз назвала фамилию судьи, и Кристофер объявил, что немедленно — нечего тянуть! — едет в Атланту.

Приехав в Атланту, Кристофер взял на вокзале такси. Таксист попался молодой, почти мальчишка, но дело свое знал туго. Пока ехали, он называл Кристоферу улицы, памятники, большие магазины. Знание города и его достопримечательностей считалось достоинством таксиста, поэтому парень выучил все основательно. Увидев ювелирный магазин, Кристофер попросил остановиться.

— Я ненадолго, — сказал он.

Ему захотелось сделать подарок Лиз. Конечно, лучше всего подарить кольцо, но он не знал объем ее пальца. В магазине к нему тотчас подошла продавщица и спросила, чем может помочь. Кристофер объяснил свое затруднение. Продавщица подвела его к витрине с кольцами, предложила выбрать:

— Если вашей девушке понравится, но не подойдет по размеру, вы можете обменять, — сказала она.

Она расспросила Кристофера о внешности Лиз, цвете ее волос, комплекции и характере, словно речь шла о глобальном приобретении. Наконец остановились на тонком колечке с двумя небольшими изумрудами. Продавщица заявила, что у Кристофера отличный вкус…

Заскучавший таксист не скрыл облегчения при виде пассажира.

— Удачно? — поинтересовался он.

— Вроде, — ответил Кристофер, садясь в машину. — Теперь в суд. — И улыбнулся удивлению парнишки.

Доехали быстро. Здание суда, выкрашенное кремовой краской, глядело на площадь широкими окнами.

Секретарь по внутреннему телефону доложила судье Питеру Рейдеру о мистере Кристофере Холдене, который просит принять его. Судья оказался свободен, и Кристофер зашагал по длинному коридору.

Питер Рейдер был опытным судьей. Он специализировался по делам о наследстве, но коньком были бракоразводные процессы. В кругу коллег судья Рейдер хвастал, что, глядя на истцов и ответчиков, может определить, какая из сторон «волки», а какая «ягнята», хотя в его практике встречались случаи, когда оба сутяжника оказывались «волками». Сам судья Рейдер не был женат и не имел детей и считал такое обстоятельство полезным для дела, как позволяющее быть объективным.