Добыча волка (СИ) - Осборн Линда

Только с одним отличием.

Теперь на стороне оборотней сражалась настоящая ведьма.

Я раскинула руки в стороны, ощущая, как ветерок пробегает подмышками, легонько щекочет открытые участки тела, и ощутила в себе радостный подъем. Теперь у меня не было никаких зажимов, мне не нужно было ни от кого скрываться, я была самой собой! Это приятное ощущение волновало даже больше, чем полет над поляной, над землей. Все во мне налилось силой и радостью, магией и свободой.

Птицей сделав небольшой круг, я с легкостью увернулась от огненных разноцветных шаров нескольких ведьм и расхохоталась.

— Вы еще не знаете, на что способен свободный человек! — крикнула я, не сдерживая в себе порыв.

И тут же отчетливо поняла: то, что я приняла себя, сражалась за себя, дало магии внутри меня еще больших сил, открыло все краны, и теперь в мое тело стекалась энергия воздуха, земли, солнца, ветра. Я будто бы сама стала частичкой всех этих сил, их проводником и их соплеменником. В тот момент, когда страх исчез из моей души, он освободил столько пространства, что он в момент было залито тем, что меня окружало. И тем, в чем нуждалось все это время!

Легко, как перо, я скользила в воздушных потоках, думая: отчего же раньше мне никак не удавалось почувствовать в себе эту легкость, чтобы воспарить к небесам, так просто? Ответа не было, но он и не был нужен, потому что я знала: вся моя сила навсегда останется со мной. Вся моя уверенность никуда не исчезнет. А моя магия будет только моей, и никто не сможет ее у меня забрать.

— Получай! — я выпустила сноп белых искр сверху одной из всклокоченных ведьм, в которой узнала ту, что пыталась меня подпалить в университете. Она зашипела, ее подруги тут же начали обстрел, но я снова взлетела выше, и их огненные бомбы снова улетели «в молоко». Та, которой достались искры моего гнева, заверещала и вспыхнула, словно спичка. Она упала камнем вниз, но и там, на земле, ей не удалось избавиться от режущей, колющей боли, примерившись, я запустила в нее тонкую струю ветра, и от поступившего кислорода огонек зашелся быстрее, сильнее, вгрызаясь в ее кости.

— Получай, получай! — я целенаправленно пускала свои огненные шары в каждую из тех, кто покушался на меня.

Один.

Второй.

Третий.

Четвертый.

И каждый раз, высекая из себя сноп этих опасных искр, я думала: хочу, чтобы они достигли цели! Искренне этого хочу! И это во мне кипела не кровожадность, нет. Во мне горели, кричали инстинкты, жажда справедливости и мести.

Они, эти сильные ведьмы, скрыли от остального мира свою магию.

Использовали других ведьм как пушечное мясо.

Сливали чужую магию, делая своих же соплеменниц зависимыми от реальности, лишали их самих себя.

Но главное – они решили, что достойны стать самыми главными, вмешавшись в естественный ход вещей, богами, которые могут творить историю по своему разумению.

То, как после поступили оборотни – всего лишь реакция, ответ на такую несправедливость. Хотя они также могли ответить силой, начать настоящий геноцид, уничтожая своих врагов, которыми в один миг стали ведьмы…

Сноп, второй, третий, четвертый!

Еще несколько ведьм рухнули на землю.

Ярость в других разгоралась прямо пропорционально потерям.

Мышцы рук ныли, глаза застил пот, но я продолжала прицельно сбивать своих врагинь с ног, понимая, что внизу бой идет даже сильнее, чем на небе.

Огонь от нашего противостояния уже загорался на кронах деревьев, и из-под ног тянуло горелым. Черный, противный дым забирался в легкие и пытался лишить зрения, и потому мы все начали делать ошибки – одна из ведь едва не подпалила свою подругу, но тут же исправилась, перекочевав на стратегически удобное место.

У меня же было только одно преимущество: я могла поднять чуть выше оставшихся ведьм и мне не нужно было делать между выстрелами огненных шаров таких долгих промежутков, как они.

Ведьмы, которые не умели летать, использовали все свои способности, возможности, внизу, желая перебить всю стаю, и по страшным звукам, которые доносились с поляны, можно было сделать вывод, что им это удается.

Я скрежетала зубами, сильнее сжимала губы, боясь пропустить хоть одно неверное движение от ведьм. Но видела: они обозлены до предела. В их глазах уже будто не было ничего человеческого – одна только фантасмагорическая страсть, фанатичная преданность делу.

И вдруг произошло то, о чем я даже подумать не могла.

Три ведьмы, переглянувшись, вдруг спикировали вниз.

Проследив за ними взглядом, я замерла одной точкой в воздухе: они выбрали себе в жертву Джеймса.

Сделав над ним несколько кругов, пустили каждая по огненному шару, и тут же раздался вой. От страха за жизнь любимого у меня заложило уши. Дыхание перехватило.

Я бросилась вперед, на них, но…

— Джеймс, держись! Джеймс! — побледневшие губы еле выдавливали слова.

Я поняла, что мне не справиться с ними тремя. Не тогда, когда их целью стал охотник, которому я отдала свое сердце.

— Пришло мое время спасать тебя, — с этими словами я спикировала вниз, расправив руки словно крылья.

-27-

Ветер шумел в ушах, слезы пытались заклеить глаза, но я отчетливо видела каждую деталь того боя, что развернулся подо мной. В то время, пока я сражалась с ведьмами в воздухе, на земле развернулись настоящие военные действия.

Ведьмы разных возрастов нападали на волков в меру своих сил, а волки в свою очередь использовали свои зубы и силу. Противостояние магии и физических сил не могло длиться вечно: из-за огненных фаерболов лес разгорался огромным кострищем, и его постоянно подпитывали обозленные ведьмы, чья численность заметно редела.

Пахло войной. Кожей. Гарью. Кровью.

Но для меня сейчас имел значение только один запах. Тот, что исходил от Джеймса. На конце его хвоста приплясывал огонек, радостно ухватившись за сильный, густой мех, и волк старался избавиться от него, параллельно выдергивая из земли длинные прутья, с ревом бросая их вверх, пытаясь избавиться от своих преследовательниц.

Воевать против трех магичек с земли - задача непростая, но этот сильный волк отчаянно боролся за каждую возможность, и было понятно, что своим упорством он может преодолеть все, что бы ведьмы не попробовали поставить ему в противовес.

— Я иду, Джеймс, я иду, — шептали мои непослушные губы, кричало мое маленькое сердце, звенели мои натянутые нервы. — Я иду…

Все это время он, рискуя собой, своим статусом, своей жизнью, спасал меня от всего мира. И от себя.

Теперь пришло мое время отплатить тем же.

Увидев, что я спускаюсь к нему, взгляд волка стал предостерегающе – серьезным: даже сейчас, понимая, что ему одному не выпутаться из этой ловушки, что плели наверху обозленные ведьмы своими огненными шарами, он был против моей помощи.

Вообще против любой помощи.

Он рыкнул, заворчал, оскалился, но я…

Проскочив под обстрелом из огромных огненных шаров, которые с удовольствием пускали вниз ведьмы, развеселив их своим решением, на которое они поставили ставку вслепую, направилась прямо на него.

Приземлившись рядом, двумя руками ухватилась за хвост, зажав между ладоней огонек, от которого он никак не мог избавиться и едва не завыла от боли – нежную кожу ошпарил злой огонь.

Из глаз хлынули слезы.

Колени подкосились.

Но я выпрямилась и грудью заслонила своего волка от нападок ведьм.

Они заулюлюкали, радостные и взволнованные своей удачей.

И, пока они собирались с силами пустить новый обстрел в наши открытые тела, Джеймс ухватил зубами меня за край рубашки, пытаясь оттянуть в сторону.

Но нет.

Нет.

Убегать я больше не буду.