Полночь - Эрин Хантер

— Тебе-то легко, — с плохо скрытой горечью вздохнула Мотылинка. Ты родилась в лесу. А мне нужно быть лучше других, чтобы меня признали хотя бы в своем племени!

— Возможно, это справедливо для Речного племени, — покачала головой Листвичка. — Но в Звездном племени все иначе. Тебе не нужно заслуживать признания звездных предков — они просто да ют его, как дар.

— А мне могут не дать, — не унималась Мотылинка.

Листвичка с улыбкой посмотрела на подругу, Мотылинка была такая сильная и красивая, она владела всеми воинскими навыками, она, не жалея сил, училась науке врачевания — и все равно боялась, что никогда не сможет прижиться в лесу!

Придвинувшись ближе, Листвичка потерлась щекой о щеку Мотылинки.

— У тебя все будет прекрасно, — шепнула она. — Посмотри на нашего Огнезвезда. Он тоже не родился в лесу, а теперь стал предводителем племени! — заметив, что и этот пример не смог успокоить Мотылинку, она сказала: — Просто поверь мне. Когда ты встанешь перед Лунным Камнем, сама все поймешь.

Солнце уже начало клониться к закату, когда целители подошли к Высоким Скалам. Жесткая трава пустоши сменилась крутыми выступами твердой земли с редкими кустиками вереска. То тут то там из земли торчали камни, поросшие желтым лишайником.

Корявый, который шел первым, взобрался на плоский камень и поглядел вверх. Прямо под вершиной чернел черный провал, ведущий в сердце скалы.

— Это Материнский Исток, — пояснила Мотылинке Листвичка, но тут же вспомнила, что подруга уже видела его, когда ходила сюда во время воинской подготовки. — Извини, — тут же поправилась она. — Я забыла, что ты здесь не в первый раз.

Мотылинка широко распахнутыми глазами смотрела в зияющее отверстие.

— Я никогда не была внутри, ответила она. — У меня не было права.

— Я понимаю, это немного страшно, но в то же время, так здорово! — подбодрила ее Листвичка.

Мотылинка гордо вскинула подбородок.

— Я не боюсь, — отрезала она. — Я воительница. Я ничего не страшусь.

«Даже быть отвергнутой Звездным племенем?» — Листвичка не посмела задать свой вопрос вслух, но когда они с Мотылинкой улеглись рядом, чтобы дождаться темноты, она почувствовала, как дрожит подруга.

Когда полный месяц всплыл над вершиной горы, Пачкун поднялся на лапы.

— Пора, — проскрипел он.

У Листвички даже живот свело от волнения, когда, следом за своей наставницей, она поднялась по склону и ступила под каменный свод. Дохнуло холодной сыростью; Листвичке показалось, будто река тьмы вытекает из провала и воды ее чернее окружающей их ночи. Листвичка заняла свое место в конце цепочки, сразу за Мотылинкой.

Туннель шел вниз, виляя из стороны в сторону, и вскоре Листвичка совсем потеряла чувство направления. Воздух здесь был так плотен, словно они очутились не под землей, а под водой. Она ничего не видела — даже Мотылинку, идущую в нескольких шагах впереди нее, зато отчетливо слышала прерывистое дыхание речной ученицы и чувствовала запах ее страха.

Наконец во тьме дохнуло холодком, и у Листвички вся шерсть зашевелилась от волнения, когда она поняла, что они приближаются к сердцу скалы. Едва уловимые ароматы верхнего мира просачивались сквозь отверстие в вершине горы, и холодный свет звезд выхватывал из темноты высокие каменные стены и гладкий, истертый временем пол пещеры. В центре возвышалась скала в три хвоста высотой. Несмотря на тьму, Листвичка с благоговением устремила взгляд туда, где возвышался ее темный, величественный силуэт.

Мотылинка легонько коснулась ее боком.

— Где мы? — шепнула она. — Что происходит?

— Мотылинка, ты стоишь перед Лунным Камнем, — прозвучал с дальнего края пещеры голос Корявого. — Когда придет время, мы будем говорить здесь со Звездным племенем. — Все расселись кругом, на расстоянии лисьего хвоста от камня.

Листвичка услышала судорожный вздох подруги и ободряюще прижалась к плечу речной кошки.

— Нам тоже надо сесть, — выдохнула она на ухо Мотылинке. Усаживаясь возле Пепелицы, она почувствовала, как речная кошка робко опускается рядом.

В темноте время тянулось бесконечно, и вскоре Листвичке стало казаться, что они сидят здесь уже долгие месяцы. Внезапно сияющий белый свет пролился в пещеру — это в отверстие скалы заглянула луна. Мотылинка судорожно вздохнула. Лунный Камень, словно очнувшись ото сна, засверкал в свете луны, как будто все звезды Серебряного пояса вспыхнули под его гладкой поверхностью.

Когда глаза Листвички привыкли к яркому свету, она заметила, что Пачкун поднялся на лапы, повернулся и медленно прошел через всю пещеру к своей ученице. Белый свет струился по его шкуре, отчего целитель казался закованным в лед.

— Мотылинка, — торжественно произнес он, — хочешь ли ты, как подобает целительнице, приобщиться к тайнам Звездного племени?

Повисла тишина. Слышно было, как Мотылинка громко сглотнула, прежде чем ответить:

— Да.

— Тогда выйди вперед.

Мотылинка встала, следом за своим наставником пересекла пещеру и остановилась возле камня. Сейчас Мотылинка казалась совсем неземной, ее золотистая шерстка стала бледной, как пепел, а глаза сверкали серебром, как будто она уже вступила в ряды Звездного воинства. Листвичка содрогнулась. Это была плохая мысль, и она постаралась поскорее отогнать ее, не желая даже думать о том, что это могло быть знамение.

— Воины Звездного племени, продолжал Пачкун, — я представляю вам эту ученицу. Она избрала путь целительницы. Наградите ее своей мудростью и проницательностью, чтобы она могла постичь вашу волю и исполнять ее, врачуя своих соплеменников.

Он взмахнул хвостом и обратился к Мотылинке.

— Ложись здесь и прижмись носом к камню.

Мотылинка повиновалась, двигаясь точно во сне. Как только она легла, остальные целители подошли и устроились вокруг Лунного Камня, и Пепелица велела Листвичке сделать то же самое. Шерстка ученицы зашевелилась от предвкушения того, что сейчас произойдет.

— Пришло время разговора со Звездным племенем, — возвысил голос Корявый.

— Предки-воители, придите, чтобы говорить с нами, — попросил Белогрудый. — Откройте нам судьбу наших племен.

Листвичка закрыла глаза и прижала нос к поверхности камня. В тот же миг холод пронзил ее, словно она с головой нырнула в темную воду или встретила грудью острый ястребиный коготь. Они ничего не видела и не слышала, она не чувствовала под собой твердого пола пещеры, она плыла в кромешной ночи, куда не проникал даже свет Серебряного пояса.

Затем какие-то картины замелькали перед ее глазами. Она увидела Четыре Дерева, но дубы совсем облетели, лишь несколько резных листьев свисали с их ветвей. Одно дерево раскачивалось во все стороны, гораздо сильнее, чем под порывами самого свирепого ветра, а другие почему-то оставались неподвижными. В тот же миг, картина сменилась другой. Чудовища неслись по Гремящей тропе, и длинная вереница котов брела сквозь снег — черная линия на бесконечном белом просторе. Здесь совсем не было деревьев, и место было совсем чужое, незнакомое.

А в конце Листвичка увидела сестру, и едва не закричала от радости, хотя прекрасно знала, что нельзя произносить ни звука. Белочка бежала по широкому зеленому полю, и Листвичке почему-то показалось, что с ней рядом идут еще какие-то коты, но тут видение растаяло, и снова наступила тьма.

Постепенно холод камня начал просачиваться под ее шкуру, и бесконечность снов Звездного племени сменилась обычной ночной свежестью раннего Листопада. Необычайная безмятежность переполняла Листвичку, словно она снова стала котенком, и мать ласково вылизала ее во сне. Звездное племя охраняет ее связь с Белочкой даже теперь, когда сестры оказались так далеко друг от друга.

Целители вокруг нее уже поднимались на лапы, готовые возвращаться на поверхность. Мотылинка стояла среди них, глаза ее сияли торжеством и изумлением перед тайнами, которые только что открыло ей Звездное племя. У Листвички отлегло от сердца — предки-воители все-таки признали Мотылинку! Как бы не относились к ней соплеменники, она больше никогда не усомнится в одобрении Звездного племени.

Пачкун провел кончиком хвоста по губам Мотылинки, напоминая о необходимости хранить молчание, и первым пошел к выходу из пещеры. Листвичка снова пристроилась в конце и, следуя изгибам подземного туннеля, вместе со всеми пошла обратно в свой мир.

Когда они подошли к выходу, Мотылинка выбежала вперед, вскочила на острый обломок скалы и, запрокинув голову, испустила громкий торжествующий вой.

Пачкун только понимающе покачал головой.

— Что ж, ее можно понять, верно? Ну вот, — проворчал он, когда Мотылинка спрыгнула со скалы к своему наставнику, — ты теперь настоящая ученица целителя. Как себя чувствуешь?

— Восхитительно! — откликнулась Мотылинка. — Я видела, как Коршун ведет патруль, я… — она запнулась, потому что Ласточка свирепо вы таращила глаза, напоминая, что целительница не должна рассказывать о том, что видела во сне до тех пор, пока не поймет значение посланного знамения.