Пушкарь его величества (СИ) - Юрий Цой

Глава 15

Зацвели сады, прошли выпускные экзамены. Наш курс стал старшим, и мы под звуки оркестра попрощались с выпускниками. Они прошли ровной коробочкой перед преподавательским составом и кинули вверх свои кивера, сопровождая криком ура. В этом году у нас расширенная летняя программа и всего чуть больше трех недель отпуска. Учитывая двенадцать дней на дорогу, то получается совсем немного. Через два дня мы погрузили походные шатры, постельные принадлежности и отправились в летние лагеря всем училищем.

Первый месяц стояли отдельным лагерем и на практике изучали все, что может понадобиться молодому офицеру. Хотя и солдатскую премудрость штыковой атаки тоже пришлось повторить, отрабатывая до седьмого пота. И это правильно! Не будешь знать, как ходить строем, не сможешь командовать другими. Затем переключились на конное обучение. Атака с копьем, владение шашкой и тонкости сражения в конном строю. Все было очень насыщено и сжато, заставляя нас выкладываться по полной. Мне, конечно, было легче всех, но я просто давал себе двойную нагрузку, выматываясь наравне со всеми. Виртуозом еще не стал, но кое-что уже могу, за счет силы и реакции. Впервые пришлось стрелять из пистолетов. Как из него убили Пушкина?! С этим стволом и круглой пулей надо стрелять с двух метров, чтобы куда-то попасть. Зато понравилось бабахать из орудий, с восторгом следя за полетом шуршащих ядер. Я увлекся новым для меня делом и с тщанием изучал все возможности нынешних пушек. Достал вопросами преподавателя и прикомандированных пушкарей, которые за мое подношение постарались рассказать все известные им примудрости. Понял, что наукой в этом деле и не пахнет. При всей важности артиллерии в нынешних войнах, все делалось на глазок и по жесткой инструкции. Делай так и так, а почему не знаю. Так положено! Мысли об улучшении допотопных пушек закрались в мою голову, но к моему большому сожалению уперлись в полное профанство в этом вопросе. Дал сам себе задание разобраться с этим при первой же возможности и, подкупив артиллеристов, расстрелял весь оставшийся запас пороха.

На всю практику ушло полтора месяца. Последние две недели нас разбросали по полкам в строевые части для лучшего понимания службы. Я попал в первый гренадерский батальон Преображенского полка, у которых были смешные высокие головные уборы, очень сильно мешающие при любом движении. Я со своим ростом почти не выделялся на фоне высоких солдат.

- Кадет Пахомов. - внушительный майор с пышными усами читал мое направление на практику. - Имеет отличные оценки по всем предметам. Лучший на курсе, чемпион по греко-римской борьбе среди училищ. Удостоен от императора звания ефрейтора. Похвально, похвально! Что ж. Пойдешь командиром отделения в первую роту. Поешь солдатской каши из общего котелка, а там посмотрим, из какого теста тебя слепили родители. Ермоха! Отведи ефрейтора в первую роту к ротмистру. Скажи, чтоб поставил командиром отделения. И оденет пусть как положено. Ступайте!

Козырнул и пошел за солдатом вдоль стройных рядов больших бело-серых палаток.

- Скажи Ермоха, а много ли солдат в полку?

- Вообще то я Ермолай, но все зовут Ермохой. В полку четыре батальона, в каждом по сто пятьдесят человек. На роту два старших офицера и четыре унтера. Еще есть куча причисленных к полку дворян, но службу не несут, только форс имеют.

- А ты сколько служишь?

- Я то, почитай девять годков, еще шостнадцать осталось.

- А ты женат?

- Когда бы! Не успел, слава богу! А так бы маялась супружница двадцать пять лет, без мужа, да еще могла бы с дитем. Так что хожу вольным солдатом.

- А как с женщинами у вас?

- Этого хватает! Как только выдадут денежное довольствие, сразу набегут. Раз, и денег уже нема! Если надо, могу адресок дать.

- Не! Пока не надо. Мне и служить то у вас всего две недели.

Уже подходя к своему расположению, увидел высокого офицера, одетого с иголочки с щегольскими тоненькими усиками. Его рыбьи глаза зацепились за мою кадетскую форму, и злобная улыбка ощерила его хищное лицо.

- Солдат! Ко мне!

Как положено, сначала бегом, потом строевым, подхожу на два шага и докладываю, приложив руку к козырьку.

- Кадет Пахомов по вашему приказанию прибыл!

- Почему не по форме одет?! – Поручик сложил руки за спиной и качнулся с пяток на носки.

- В виду недавнего прибытия, не имел возможности получить надлежащее обмундирование.

- Молчать! Объявляю вам взыскание. Доложишь командиру. Почему молчим? Ты скотина меня игнорируешь!? - Хрясь, в мою скулу прилетел удар. Ха! Как девочка бьет. Стою по стойке смирно, глазами в небо.

- Ты издеваешься?! – Хрясь, хрясь. – Два наряда!

- Есть, два наряда!

Я получил напоследок еще удар, разбивший губу, и поручик удовлетворенный хотя бы таким результатом, махнул рукой, отпуская восвояси. Козыряю и двигаюсь в сторону, отдалившегося Ермохи.

- Лопухин, скотина! Какого черта его принесло. Обычно заявляется только за деньгами. Ты старайся не попадаться ему на глаза, но о взыскании лучше доложи.

В палатке командира роты я, после разрешения войти, доложился по форме и с интересом оглядел походное убранство. Две низкие деревянные койки, стол, три стула, шкаф. За столом сидел бравый военный в бриджах и в белой рубашке, дымя табаком. Его лихие усы закручивались чуть ли не двойными кольцами.

- Значить на две недели. Как там поживает генерал- майор Клингер.

- Жив, здоров, ваше благородие!

- А каптерщик Фома?

- На месте, что ему сделается.

- Да! Время идет! Когда то и я выпускался из нашего училища. Так что добро пожаловать, служи хорошо.

- Так точно! Разрешите идти?!

- Ступай, братец.

Дальше я с тем же Ермохой посетил вещевой склад, где меня одели в форму гренадера, выдали ружье с длинным штыком и шашку в потертых ножнах. Потом мне показали палатку, возле которой кашеварил дежурный. Тот узнал, что я временно стал их командиром и показал свободное место. Так я заселился в длинную палатку с двумя рядами нар по бокам от прохода. На них были накиданы матрасы и серые суконные одеяла. Все скатаны в рулон ровно в линию. Под руководством Савелия, так звали дневального, подшил все регалии на мундир, вместе подогнали портупею и показали где и как чистить сапоги. Ничего! Послужим России матушке! Насколько я помню, Россия не вылезали в это время из войн в Европе, в