Девушка ищет спонсора - Михаил Черненок

– Как на это смотрят твои родители? – спросил Голубев.

Нино натянуто усмехнулась:

– Без восторга. Хотели перевоспитать, а потом папа махнул рукой: «Живи, сучка, как хочешь». Выдали сиротскую сберкнижку, куда откладывали деньги к моему совершеннолетию, добавили наличными до пяти «лимонов» и попросили убраться с их глаз подальше из Новосибирска. Тут и Вика Солнышкина оказалась в семье третьей лишней. Став подругами по несчастью, рванули мы с ней в это захолустное медучилище.

– Вика, кажется, по-иному, чем ты, относится к сексу?

– Она как непорочная дева Мария.

– Случайно, не лесбиянка?

– Вот еще глупости! Нормальная девка, только с экстремистскими замашками. Семейная трагедия наложила на нее отпечаток. Сначала возненавидела отца, который ушел из семьи. Потом, когда нагляделась на игривую мамочку, поняла, что Игорь Сергеевич поступил правильно, бросив пышущую страстью к молодым самцам Аллу Аркадьевну.

– Откуда у тебя на сберкнижке добавилось еще пять миллионов?

– Это Викин пай. Скооперировались мы с ней и живем на ежемесячный сбербанковский доход.

– Ей ведь Алла Аркадьевна открыла счет на три миллиона…

– Тем счетом Вика не пользуется из принципа. А эти пять «лимонов» она самостоятельно наскребла.

– Ничего себе «поскребышки» для вчерашней школьницы! – удивился Голубев. – У меня сравнительно неплохая зарплата и то, чтобы накопить пять миллионов, надо ой-ой сколько не есть, не пить и не одеваться.

– Так Вика же не копила деньги, а заняла.

– У кого?

– Кажется, у Черемисина.

– С чего это Ярослав Анатольевич так щедро раскошелился?

– До безумия ему нравится Вика. Как увидит ее, сразу начинает играть масляными глазками и пыжиться, будто мартовский кот перед молодой кошечкой.

– А Теплоухов как смотрел на Вику?

– От нее все мужики балдеют.

– Конкретнее сказать можешь?

– Чего тут конкретизировать. Если бы Вика согласилась, старый развратник за одну ночь отдал бы ей половину своего состояния.

– Насколько знаю, Теплоухов развратником и мотом не был, – возразил Слава.

– Значит, я больше вашего знаю.

– У тебя что-то с ним было?

Нино опустила глаза:

– Все было и по-разному.

– Много платил?

– Я не прости господи, чтобы за постельную акробатику деньги брать.

– Не бойся, говори искренне. Тебя ж никто не собирается привлекать к ответственности за запрещенный промысел.

– В моих делах с Теплоуховым запрещенного законом не было, – нервно сказала Нино.

– По любви с ним встречалась?

– Да ну… С какой стати влюбляться в невзрачного дядечку, который чуть не в отцы годится. Интересно было, что состоятельный бизнесмен обратил на меня внимание и готов был за общение с ним платить приличные деньги да роскошные импортные шмотки дарить. От денег, честно, отказывалась, а итальянские колготки и фирмовые джинсы брала. Потом и в этом заграничном барахле разочаровалась. Скучно до тошноты стало общаться со стариком. Когда кинула его, блаженное облегчение наступило. Он тоже абсолютно не переживал. В общем, тихо и мирно разошлись, как в Африке слоны.

– К кому же этот «старик» приехал в райцентр? К тебе, к Вике или у него здесь появилась новая женщина?

– Не знаю, кто у Николая Валентиновича тут появился, но нам с Викой он, честное слово, до лампочки.

– Не случайно же, согласись, Теплоухов оказался в Викином доме…

Кавазашвили, задумавшись, пожала плечами:

– Конечно, какая-то зараза его туда занесла… – И неуверенно добавила: – Может, Алена Волосюк отыгралась на спонсоре…

– За что? – быстро спросил Голубев.

– Очень уж самостоятельной в последнее время она возомнила себя. Без разрешения Теплоухова то ли для какого-то порнографического журнала сфотографировалась, то ли в какой-то самодеятельной видеопорнушке главную роль сыграла. Такими «героинями» Теплоухов брезговал и, по-моему, перестал Алену финансировать.

– Как ты об этом узнала?

– Месяц назад была у нее в гостях. Вика попросила разнюхать, перестала или нет Алла Аркадьевна вязаться с Азером. Пришлось съездить в Новосибирск, пообщаться с Аленкой.

– И что она тебе рассказала?

– Сначала поговорили об Алле Аркадьевне. Азер перестал у нее появляться. Потом, когда разговорились о личных делах, Алена стала круто материть спонсора. Сам, дескать, зачитывается журналом «Плейбой» и порнушку по видаку смотрит – аж слюнки текут, а когда она, то есть Алена, решила на этом заработать хорошие валютные бабки, полез в пузырь и зарубил ее творческую инициативу.

– Вчера я тоже беседовал с Аленой, – сказал Слава. – Мне о Теплоухове она говорила по-другому.

Кавазашвили усмехнулась:

– Аленка не дура, чтобы первому встречному правду говорить. Мы-то ведь с ней разговаривали откровенно, как подруги.

– И она до такой степени была обозлена на Теплоухова, что готова была его убить? По-моему, что-то ты, дорогая, мудришь и сочиняешь неправдоподобное.

– Ничего не сочиняю. Алена вспомнилась потому, что еще осенью прошлого года предлагала Вике отравить Азера. Хорошо, Вика не клюнула на дурацкое предложение. Чего доброго, отсиживала бы сейчас срок в колонии за сексуального маньяка, которого и без нее рано или поздно пришибут другие бандюги.

Мысленно сравнивая Волосюк и Кавазашвили, Голубев пришел к выводу: обе девочки – одного поля ягоды. С той лишь разницей, что худая длинноногая фотомодель искала спонсоров, а сексуально скроенную грузиночку «спонсоры» находили сами. В разговоре Нино казалась проще Алены и совсем не походила на коварную преступницу, способную так тщательно скрыть свою причастность к убийству. Порою излишне откровенными ответами она производила впечатление доверчивой простушки, у которой что на уме, то и на языке. Трудно было только понять, действительно она такая или это наработанный тренировкой имидж.

Похожая на испуг первоначальная настороженность Кавазашвили по мере разговора сменилась вопросительным недоумением, будто Нино мучительно пыталась догадаться, с какой целью сотрудник уголовного розыска настойчиво старается выведать у нее что-то такое, что ей самой неизвестно и непонятно. Вновь она насторожилась после того, когда Слава поинтересовался, часто ли встречалась в Викином доме с Казбеком? Попытавшись увильнуть от ответа под предлогом, дескать, это никакого отношения к Теплоухову не имеет, Нино, уступив настойчивому упорству Голубева, вынуждена была признаться, что во время прошлого разговора с ним из стыдливости соврала. На самом деле, пару раз была с Казбеком в доме тайком от Вики. Узнав об этом, Вика забрала у нее ключ, который раньше свободно ей доверяла, и потребовала, чтобы перестала общаться с «козлом». Иначе, мол, дружбе – конец. После столь сурового ультиматума Нино прекратила встречи с Казбеком.

– А когда Вика тот ключ потеряла? – внезапно спросил Слава.

На лице Кавазашвили промелькнула растерянность:

– Что-то не помню.

– Опять память пропала? – улыбнулся Голубев. – Или Вика тебе об этом не говорила?

– Кажется, говорила… – Нино, немного замешкавшись, вдруг словно вспомнила: – Ага, точно говорила! В тот злополучный вечер, когда перед экзаменом осталась со мной ночевать. Она хотела прийти пораньше в общежитие, но задержалась часа на полтора, наверно. Прибежала расстроенная и сказала, что где-то запропастился основной ключ. Весь дом, мол, обшарила – впустую. Пришлось закрыть дверь навесным замочком. Помню, я спросила: «Воры не залезут?» Вика отмахнулась: «Там воровать нечего».

– В какое время вы тогда уснули?

– Наверно, часов в одиннадцать. На улице уже полная темнота наступила. Когда свет в комнате выключили, за окном мрак был.

– Ночью из комнаты никто из вас не выходил?

– Я в прошлый раз уже говорила. Обе спали крепко, как убитые.

– Перед экзаменами обычно плохо спится, – усомнился Слава.

– Так мы же перед сном приняли по таблетке берлидорма. Это германское средство успокаивающего и снотворного действия. Лично я могу и без медпрепаратов заснуть, а Вика часто на ночь снотворное глотает. Ну и мне в ту ночь за компанию таблетку предложила.

– И ты не отказалась?

– А зачем?..

– Чтобы тайком вышмыгнуть из общежития и встретиться с Теплоуховым, с которым заранее договорились об этом.

В удивленно расширившихся глазах Кавазашвили появился страх. На какое-то время она будто потеряла дар речи. Придя в себя, тихо проговорила:

– У вас крыша поехала?

– Я в здравом уме и трезвой памяти, а вот вы, милые девочки, чего-то намудрили с Теплоуховым. Кого из вас Николаи Валентинович хотел свозить на Канарские острова?

– Чего-о-о?.. – Нино уставилась на Голубева растерянным взглядом и почти со слезами заговорила: – Представления не имею, где эти райские острова находятся, и никогда ни с кем туда не собиралась. Вы шутите надо мной или всерьез?..