Предвоенные годы и первые дни войны - Владимир Побочный

На северном участке фронта все тоже идет по плану. Русские защищаются отважно. Командование их действует в оперативном отношении лучше, чем в первые дни.

Москва распространяет наглую ложь и сообщения об ужасах. Но мировая общественность не верит ни единому слову большевиков. В США считают положение Сталина отчаянным. В нашем народе уже предаются иллюзиям. Говорят о 600 000 пленных, о вступлении в Ленинград и т. п. Все это – из-за нашего долгого молчания.

Тем не менее, фюрер отказывается нарушить его. Даже несмотря на опасность, что народ, получив истинные сведения, будет несколько разочарован. Сейчас военные интересы превыше всего, хотя все мы настаиваем на более подробных сообщениях для общественности. Однако фюрер хочет именно в сегодняшнее воскресенье обрушить на нее целый поток чрезвычайных сообщений. Мы готовим все для этого.

Русское радио целиком работает в старой большевистской манере. С этим мы легко справимся.

Фюрер – в наилучшем состоянии духа, очень доволен нашей работой. Наконец-то молчание будет нарушено» (к. 89).

10-й день войны

1 июля 1941 года. Вводится в действие мобилизационный народнохозяйственный план на 3-й квартал 1941 г. Ответственность за перестройку промышленности районов на военный лад возлагается на райкомы партии и соответствующие наркоматы.

В связи с угрозой важным экономическим районам на западе и юге страны требуется немедленно переместить их промышленные предприятия на Урал, в Сибирь, Поволжье, Среднюю Азию.

Вглубь страны эвакуируются сотни научных институтов, лабораторий, школ, библиотек, уникальные произведения искусств.

Ленинград – крупный центр тяжелой промышленности. На этом снимке токарные станки, которые загружаются на грузовики для эвакуации

По древнерусскому календарю настал «Страдник, сенодарник, макушка лета». По народным обрядам июль – макушка лета – устали не знает, все прибирает. Война полностью поменяла приметы, традиции народа. Сегодня забота одна – убрать урожай, выстоять, защитить Родину!

Войскам Юго-Западного фронта разрешено отойти на линию укрепленных районов, построенных вдоль старой государственной границы (к. 79).

Советский тяжелый пятибашенный танк Т-35, брошенный в придорожном кювете из-за неисправности или нехватки горючего. Подобные, небоевые обстоятельства были основной причиной потери почти всех этих танков в первые недели войны

В это же время. По примеру знаменитых шахтеров, передовых предприятий в стране широко развертывается социалистическое соревнование под лозунгом «Все для фронта, все для победы!».

Труд на заводах, шахтах, фабриках, в колхозах оценивается как основа победы над врагом.

Украина превращается в мощный арсенал фронта, вместе с тем она становится ближайшим тылом войск Южного фронта. Шахтеры Донбасса снабжают углем народное хозяйство страны.

На предприятиях черной металлургии развертывается производство новых высоколегированных марок стали, броневого листа для танков и авиационной промышленности, труб для производства вооружения и боеприпасов; на машиностроительных заводах налаживается выпуск боевой техники (танков, бронепоездов, артиллерийских орудий) и боеприпасов.

Температура воздуха в Москве свыше 20 градусов (к. 5). Заводы и фабрики г. Москвы и области приостанавливают выпуск многих видов мирной продукции и переходят на выполнение военных заказов. На выпуск военной продукции перешла фабрика «Парижская коммуна» (производство комсоставских сапог, ботинок военного образца), 1-я Ситценабивная фабрика (производство парашютной ткани, огнестойких тканей), насосный завод им. Калинина (производство вооружения и боеприпасов) завод № 145 (производство авиационного вооружения), Московский радиотехнический завод (№ 203) (производство радиостанций), паровозное депо Московско-Донбасской железной дороги (ремонт и строительство санитарных поездов, бронепоездов, вагонов-бань и др.), завод № 398 (производство взрывателей и запалов), аналогичные заказы выполняют заводы №№ 307, 221, 720, 356 и другие предприятия города (к. 3).

По-фронтовому живет Москва и Подмосковье, затемненная светомаскировкой. Город и область днем и ночью кует грозное оружие для борьбы с врагом, без устали возводит оборонительные сооружения, посылает все новые и новые отряды стойких бойцов-москвичей на линию огня.

Слесарь за работой на одном из заводов Москвы 1941 г.

Враг делает ставку на то, чтобы массированными воздушными налетами дезорганизовать жизнь города, разрушить промышленность, подорвать силу духа населения (к. 8).

К строительству оборонительных сооружений на дальних и ближних подступах к Москве приступили в основном женщины и подростки. Нередко под бомбежками и пулеметным обстрелом с фашистских самолетов они роют противотанковые рвы, строят доты, расставляют надолбы, убирают хлеб. Это – трудовой фронт. И здесь, как на фронте боевом, люди не щадят своих сил и самой жизни для защиты столицы. Усталые, полуголодные люди возвращаются с работы, чтобы, чуть-чуть отдохнув, с раннего утра вновь встать на свои посты.

Женщины строят оборонительные укрепления под Москвой

На строительстве оборонительных рубежей, как и на других участках оборонной работы, впереди идут коммунисты. Их примеру следуют сотни тысяч трудящихся столицы.

Начальник генерального штаба Г. К. Жуков на переговорах с командующими фронтами и начальниками штабов армий задает настойчивые вопросы: «Где войска? Где противник? Что предпринимаете?» (к. 10).

Пленные красноармейцы. Июль 1941 года.

Наступающие части вермахта

На запад потянулись многотысячные колонны людей, раньше составлявших гордость советской нации. Они не понимают, как это могло произойти с ними. Непонимание и удивление – вот что нависло над страной. А следом на нее, на тех, кто остался в живых, кто избежал плена и окружения, накатывается страх. Как же так? Ведь непобедимая и легендарная! А тут на тебе… Значит, если немец настолько силен, что может смять и раздавить нашу армию, то остановить его не может никто.

Из архивных материалов и документов текущего периода

Йозеф Геббельс в личном дневнике отмечает:

«1 июля 1941 г. (Вторник)

Вчера: день чрезвычайных сообщений. Общей численностью 12; опубликование их по радио мы начинаем в 11 часов. Весь мир приник к радиоприемникам. Достигнуто превосходство в воздухе. Гродно, Вильно, Брест-Литовск и Двинск (Даугавпилс) в наших руках. Восточнее Белостока окружены 2 красные армии. Прорыв их исключен. Минск тоже в наших руках. Русские потеряли 2233 танка и 4107 самолетов. Вот о каких вещах было сообщено народу. Почти что слишком много. К концу у слушавших замечалась даже легкая усталость. Эффект оказался не тот, на какой надеялись. Народом слишком охотно просматриваются несущие конструкции нашей информационной техники. Дело было преподнесено с чересчур явным намерением. Несмотря на это, воздействие все же огромное. Особенно на заграницу. Мы снова на вершине нашего триумфа.

Мы работаем на Россию при помощи трех тайных радиопередатчиков. Тенденция первого – троцкистская, второго – сепаратистская и третьего – националистическо-русская. Все три – резко против сталинского режима. Здесь мы пускаем в ход все средства, используем кадры, зарекомендовавшие себя в кампании на Западе. По официальным радиостанциям мы ведем очень резкую и полностью рассчитанную на большевистский менталитет полемику против Москвы. Русская военная сводка с каждым днем становится все более дурацкой. Наверняка разработана евреями. Изобилует единичными поступками и действиями, она тупоумна и узколоба, как передовица «Роте фане» (центральный орган запрещенной КПГ – пер.). С нею мы, разумеется, легко разделаемся. Около 50 миллионов листовок для Красной Армии уже отпечатано и будет сброшено нашей авиацией. Москва изымает у населения радиоприемники – доказательство того, что наша пропаганда бьет прямо в точку. Нас упрекают в Москве в том, что мы будто хотим снова ввести царизм. Этой лжи мы отрубим башку очень быстро.

В США – возрастающий кризис. Рузвельт сидит между двух стульев. Изоляционизм все больше и больше поднимает голову. В Лондоне тоже сильные трещины во вражеском фронте. Ведь антибольшевизм засел там слишком глубоко. Всходит посев нашей предыдущей пропаганды» (к. 89).