Феи Гант-Дорвенского леса (СИ) - Беляева Марина Александровна

Кейтилин ласково улыбнулась и осторожно протянула ему руку, как к дикому зверьку. Она негромко заговорила:

— Эй, малыш, не бойся, правда. Мы совсем тебя не обидим, вот честно-честно! Меня зовут Кейтилин, а это Тилли. Я хочу посмотреть твою руку: я дочка врача и умею лечить болезни. Ты мне покажешь свою руку? Ну пожалуйста!

Тилли усмехнулась, услышав слова о малыше. Она не очень понимала, зачем Кейтилин хочет возиться с этой феей, но не имела ничего против этой идеи. Если б это был не пикси, а какая-нибудь другая фея, тогда бы да, она бы рассердилась, а так — пусть носится со своею куколкой, если ей так сильно этого хочется.

Лишь бы Короля это происшествие не рассердило бы. Но вроде бы не должно, он хоть и повелитель леса, но пикси как-то держались всегда сами по себе, не общаясь с ним… Не может ли быть такого, что они обидятся на девочек и побегут ему жаловаться?

Пока Тилли думала о возможных последствиях, Кейтилин удалось приблизиться к пикси и даже подержать его больную ручку. Она приложила длинную палочку, брошенную одним из солдат, и тихо попросила:

— Эй, Тилли, у меня в корзинке есть перевязь. Достань, пожалуйста.

— Что? — Вновь слова спутницы застали девочку врасплох. — А, ну ладно.

Пока Кейтилин ласково успокаивала плачущего пикси, а маленькие феи, которые следовали за девочками, возбужденно переговаривались друг с другом и смеялись, Тилли рылась в корзине в поисках перевязи. Девочка не очень представляла, как такая штука должна выглядеть, ведь, сколько она себя ни помнила, в их семье раны либо не трогали, либо завязывали чем придется — вот как маме глаза.

Но перевязь нашлась довольно скоро: это была длинная и широкая лента, тягучая и плотная. Такой можно и рану замотать как следует, и руку сломанную держать в одном положении, чтобы потом срослась нормально. Тилли слегка кольнула мысль, что у неё и тех ребят, с которыми она трудилась на фабрике, никогда в жизни не было подобной перевязи — обходились какими-то рваными грязными тряпками или просто ходили, мучительно переживая боль. При болезни хоть ходить и работать можно, а со сломанными костями что делать будешь?

— Ты уверена, что ему такая штука подойдёт? — спросила она, не оборачиваясь к Кейтилин. — Его же целиком в эту ленту можно замотать.

— Но у меня нет другой, — растерянно произнесла девочка.

— Просто травой привяжи к нему, и всё нормально будет.

— Тут камни! Где я тебе траву достану?!

— Проклятье, сделай три шага в лес и нарви!

— О, добрые, добрые девочки! — неожиданно воскликнул пикси, и Тилли с Кейтилин одновременно вздрогнули: они не ожидали, что он будет с ними разговаривать. — Не беспокойтесь так обо мне! Право слово, Вы просто накормите меня хорошенько, напоите, а там я буду здоров!

Его зеленые глаза светились надеждой и одновременно с лукавством. Тилли это очень рассердило: вот уж недаром говорят, что все феи — обманщики! Только посмотрите на него, ещё недавно утопал в слезах, а теперь такой довольный сидит! Ещё и пожрать требует, вот сволочь!

— Поесть? — Кейтилин растерянно посмотрела на Тилли. — А что кушают феи?..

— Тумаки они кушают, и пенделями закусывают, — мрачно ответила Тилли и села на корточки, прям напротив раненой феи. — Эй, несчастный, а чего это твои братья тебя палками били, а? Может, стащил у них что, а нам теперь расхлебывай!

— Тилли! — возмущенно воскликнула Кейтилин. — Ты посмотри на него, он же раненый!

— Раненый, раненый, ага, — бросила сквозь зубы Тилли, глядя на то, как пикси прижимается к Кейтилин и показывает Тилли язык. — А дразниться у него сил хватает!

— Пожалейте меня, милая девица, — захныкал пикси, теснее прижимаясь к Кейтилин и бросая взгляд, полный обиды и неприязни, на Тилли. — Ни в чём я не виноват! Ах, эти негодяи так сильно угостили меня тумаками, что теперь я и ходить-то не смогу!

Кейтилин не знала, как себя вести. Она растерянно посмотрела на Тилли, как будто не знала, что выбрать: послушать ли ей подругу или же пожалеть так трогательно плачущего бедняжку? Ах, что же делать, что делать!

Но Тилли знала ответ на этот вопрос.

— Ну что ж, хорошо, — произнесла она с легкой усмешкой. — Конечно, нам ничего не жалко для бедной феи! Но посмотри, пожалуйста, в корзинке: у нас там были пирожные, а я боюсь, что не найду их…

— Пирожные! — радостно воскликнул пикси и в тот же момент оказался возле корзинки. Нырнув в неё с головой, он лихорадочно принялся там копаться, разбрасывая остальные вещи во все стороны, как маленький ребёнок.

Тилли победоносно посмотрела на растерянную Кейтилин. Ей даже было немного жалко подругу.

— Вот что я тебе говорила, — произнесла она чётко. — Все феи врут, а когда не врут, то притворяются!

Пикси замер. Его ножки, торчащие кверху, казались одеревеневшими, и Тилли едва смогла удержать себя от соблазна схватиться за них и вытащить негодяя наружу. Но, даже если бы она решила это сделать, всё равно бы не успела, так как маленький проходимец целиком нырнул вглубь корзины и там спрятался.

— А ну вылезай! — прикрикнула Тилли. — Вылезай, паршивец, а не то сама туда залезу!

— Тилли, не надо, — тихо остановила её Кейтилин. — Смотри, ему же стыдно.

И, в самом деле, пикси вновь заплакал горькими слезами. Корзина слегка тряслась, а весь лес, казалось, заполонили тоненькие, почти визгливые стенания раненой феи.

— Ай-ай-ай, несчастный! Ай-ай-ай, бедный, бедный, дурацкий Имбирь! Позор тебе на твою глупую башку, несчастный! Ты хотел обмануть этих славных девочек, а сам попался на такой ерунде! Ай-ай-ай, даже не знаю, простите ли вы меня…

— Да заткнись ты, весь лес перебудишь, — с отвращением протянула Тилли. Ей нисколько не было жалко этого наглеца. — Вылезай давай, не будем мы тебя бить.

Внезапно Кейтилин схватила Тилли за одежду и шумно вдохнула. Девочка недоуменно обернулась, но в то же мгновение испугалась ничуть не меньше своей подруги: все камни, всю полянку, все ветви деревьев вокруг заполонили вооруженные пикси, которые с нескрываемой сердитостью смотрели на девочек.

Глава 12

Кейтилин тихонько охнула, а Тилли нервно и прерывисто выдохнула, в бессилии сжимая кулаки. Пикси продолжали прибывать, и, хотя они пока не рисковали нападать первыми, настроены они были явно не дружелюбно. Несколько фей залезли в корзину и достали оттуда испуганно пищащего Имбиря. Он посмотрел на девочек, и его взгляд был исполнен страха и надежды на спасение. Тилли подумала о том, что, наверное, сейчас пикси попытаются завершить начатое, и, скорее всего, они просто убьют этого несчастного. А уж что будет с ними — и подумать-то страшно…

Но, глядя на то, как пикси неуверенно окружают их, Тилли немного успокоилась: конечно, будь она одна, на неё бы тотчас же накинулась толпа разозленных фей и затыкала до смерти своими крошечными деревянными копьями. Но вместе с ней была Кейтилин: как и любые феи, пикси очень любят златоволосых, и потому стараются не причинять им вреда. Хотя девочки по-прежнему находятся в опасности, но у них хотя бы есть шанс…

И им непременно нужно было воспользоваться.

— Как вы посмели, — заговорил писклявым голоском один из пикси; он выкатился вперёд своих товарищей, и его глаза-бусинки гневно смотрели на девочек. — Как вы посмели, негодные твари, помешать заслуженной каре этого прохвоста, этого негодяя, это хитрого и гнилого выродка! Да не будь я Амомум, если это злодеяние останется безнаказанным, вы, проклятые девчонки!

Кейтилин выглядела очень испуганной и, казалось, вот-вот лишится чувств, но Тилли не испугалась гневных криков пикси. Как ни странно, в этот момент она чувствовала себя абсолютно спокойной и невозмутимой. Тому была причина — ведь Тилли знала, что пикси, как и животные, которыми они повелевают, легко чувствуют страх, а потому вести себя с ними следует уверенно, как бы громко они ни кричали.

Девочка посмотрела прямо в глаза сердитого пикси (круглого, пузатого, похожего на объевшуюся полевую мышь) и негромко произнесла: