Ссмертельный ужас (Возмездие) - Андрей Цепляев

Франко любил слушать романсы о подвигах прославленных испанских героев вроде Амадиса Гальского или Бернардо дель Карлиа, и часто олицетворял себя с ними. На деле же оказалось, что он трусишка вроде того зайчика из сказки, который боится охотника задолго до его появления. Печально, что случай подвергает слабых людей испытаниям в самый неожиданный момент, дабы те осознали какие они ничтожества.

Сзади сопел итальянец. Жирный банкир с первого взгляда не понравился Франко. Бонаккорсо ди Бергамо оказался алчным лицемером, к тому же слабым и трусливым. Как человек, бросивший жену на палубе тонущего корабля, мог теперь оправдываться нуждой в золоте? В Валенсии он принадлежал такому же выродку, чей сын, не гнушался лупить его плеткой, а иногда даже палкой. Если бы не Николас, работать ему на виноградниках до тех пор, пока подросший хозяйский сынок, напившись, не схватился бы за шпагу. Он спас его от рабства, подарил свободу и даже больше — жизнь.

— Николас, — прошептал Франко, дернув друга за рукав. — Николас, послушай.

— Чего тебе?

— Ты мой лучший друг, но сейчас я тебя ненавижу.

— За что?

— За то, что ты так хорошо играешь в шахматы.

Бонаккорсо споткнулся и со стоном рухнул на пол. Гомес помог ему подняться, но итальянец тут же уселся, прислонившись к стене.

— Не могу больше. Все это не для меня, — пыхтел толстяк.

— Что с вами? Вам плохо?

— Задыхаюсь. Так всегда бывает, когда волнуюсь. Лучше вернусь обратно и подожду вас в зале.

— Рискованно, пока мориск на свободе.

— Не бойтесь. — Бонаккорсо извлек из ножен кинжал. — С тощим парнем я как-нибудь справлюсь.

— Уверены?

— Да. Я посижу здесь и вернусь. Если пойду с вами, то просто умру.

Гомес кивнул и зашагал дальше. Было очевидно, что моряк не собирается возиться с богачом. Николас и Франко поспешили за ним. Вскоре толстая фигура осталась за поворотом. Теперь они шли все время влево. Гомес хотел подняться на вершину минарета, где планировал развести костер, дабы привлечь внимание капитанов кораблей.

Долго искать не пришлось. Вскоре они втроем стояли напротив железной двери, которая к большому разочарованию моряка была наглухо заперта. Снаружи не было ни ручек, ни запоров.

— Проклятье! — не выдержал старпом, вонзив кулачище в ржавый металл. — Кто-то закрыл ее изнутри. Нет! Я этого не вынесу!

— Значит этот «кто-то» по-прежнему там? — предположил Николас.

— Помолчите, — внезапно рявкнул моряк и, подняв светильник над головой, зачем-то стал разглядывать потолок. — Тут все ненормально. Это место просто не должно существовать.

— П-п-почему? — изо всех сил стараясь подавить новый приступ страха, вымолвил Франко.

— Посмотрите вокруг. Странно, не правда ли?

Пикаро некоторое время вертели головами, в недоумении разглядывая сухое помещение, в котором кроме узоров на стенах и пыли не было ничего примечательного.

— Вам не показалось странным, что здесь нет паутины?

— Паутины? — переспросил Франко, вытаращив глаза. — Это плохо?

— Во дворце столько комнат с гнилью. Рай для мух и комаров. Пауки, змеи и птицы чувствовали бы себя здесь как дома. Боюсь, что Альвар Диас прав. На острове действительно нет ни одного живого существа.

— Может, они просто рассыпались в прах? — пошутил Николас.

— Как ты сказал? — Гомес резко схватил парня за плечо. — Тебе это приснилось?

— Да.

— Мне тоже снился сон, — глухим голосом молвил Франко. — Будто люди во дворе превратились в пыль, после вспышки на башне.

— Я видел подобный сон этой ночью, — коротко произнес моряк, вынимая из ножен шпагу сержанта.

— Что это может означать?

— То, что у нас большие проблемы. — Старпом ткнул клинком в дверь. — Если хватит мужества, ответы на вопросы мы найдем там.

В коридоре раздался топот. Гомес увлек парней за спину и занял единственную известную ему боевую стойку. Все что он умел — это наносить колющие или рубящие удары. Шпага для него всегда была сродни палке. Красивая игрушка для сухопутных щеголей. В бою моряк с радостью променял бы ее на абордажный меч или даже нож.

— Стойте! Это я, — закричал выскочивший из тьмы Фидель. — Повезло, что я вас нашел. Где Бонаккорсо? У меня для него радостная весть. Беатриче жива!

Фидель умолк. От рыбака не ускользнуло странное выражение на лице Гомеса. Моряк смотрел на него как на полоумного. Николас и Франко, судя по всему, тоже не поверили.

— Что вы стоите? Нужно ей помочь. Возьмем носилки и…

— Ты ничего не путаешь? Беременная женщина проплыла несколько миль по морю, потом пробралась сквозь джунгли и пришла в эту мечеть?

— Я говорю то, что видел. Идемте.

Рыбак сорвался с места. Гомес и мальчишки последовали за ним. Вскоре они миновали ажурную арку, ведущую во двор с бассейном. Там у воды лежал плащ. Фидель поднял его и долго смотрел на террасу, откуда впервые увидел Беатриче. Внезапно испанца охватил страх.

— Давайте вернемся в главный зал.

— Ты уверен, что видел жену итальянца?

— Я говорил с ней. Она была жива, вот только… — рыбак запнулся, вспомнив пустой взгляд женщины. — Только кожа была бледной и холодной, как лед, а глаза мутные, как у рыбы.

— Мамочки, — пролепетал Франко, прижавшись к другу.

— Ты прав, — согласился Гомес, бросая тревожные взгляды на арочные проходы вокруг. — Лучше вернуться. Подождем остальных в мечети.

Сквозь крышу в бассейн рваными струями лилась дождевая вода. Три этажа галерей терялись во мраке. Благодаря светильнику вокруг стало еще темнее. Никто не хотел признаваться, да и проку от этого было мало, но с этих пор каждого охватило непонятное чувство, будто за ним кто-то наблюдает.

Все кто были с Альваром, к тому времени уже вернулись в главный зал. В свете догорающего факела Гомес заметил их фигуры. Трое стояли возле колоннады и на что-то смотрели.

— У нас дурные вести, — сходу сообщил Фидель, первым войдя под свод ротонды.

— У нас тоже, — отозвался Альвар. — Мартинес исчез.

Рыбак нервно кашлянул. Они обратили внимание на пустые носилки. Плащ валялся там же, но край его был отвернут. Складывалось впечатление, что покойник отбросил его в сторону, перед тем как подняться.

— Он что просто встал и ушел? — недопонял Гомес, поправив сползшую повязку.

— Нет! Нет! Не говорите так, — отмахнулся Франко. — Трупы сами по себе не ходят.

— Дверь во двор открыта. Кто-то снял засов.

— Наверное, итальянец, — предположил Николас. — Ему стало дурно, и он вернулся сюда. Возможно, этот пузан решил отдышаться на свежем воздухе.