Не уверен – не умирай! Записки нейрохирурга - Павел Рудич

Вернемся к нашим баранам. (Я не больных имею в виду!)

Мешают жалобы, целью которых является получение пациентом каких-либо выгод. Сейчас все больше появляется людей, зарабатывающих на жизнь, судясь с медиками. Такие – проникают в больницу, выискивают медицинские ошибки или провоцируют таковые. Потом начинают «качать права» нудно и настойчиво. Часто медики «ведутся» и начинают в ответ хамить. Жалобщиком все это берется на карандаш и несется в инстанции.

Помогают таким больным появившиеся в крупных городах юридические конторы. Там работают врачи-консультанты, хорошо знающие медицинскую кухню и ее слабые места. Возможно, что там же разрабатываются сценарии «добывания» будущих жалоб. А юристы этих контор – помогают жалобщикам в суде против больниц.

Несколько лет назад в одной больнице был совсем особый случай.

Поступил в приемный покой молодой человек с жалобами на боли в животе, усиливающиеся при кашле, движении. Хирурги установили диагноз: «Острый аппендицит» и предложили больному хирургическое лечение.

– Удалим, – говорят, – этот червеобразный рудимент, и дело с концом!

Больной ушел в несознанку и от операции отказался.

Говорит:

– Чот я боюсь! Давайте понаблюдаем. Может, и так пройдет?!

Больного осмотрели еще и ответственный дежурный, и зав хирургическим отделением со дружиною, и профессор с ассистентами. Все эти перипетии фиксировались в истории болезни с упоминанием всех регалий консультантов. Делали еще всяко-разны анализы и УЗИ содержимого живота.

В конце концов больной сдался и дал согласие на операцию. Информированное, естественно, как сейчас и положено. Операция и послеоперационный период прошли гладко, и больного нацелили на викинштейн[26], не снимая швов. И вот тогда-то больной, в сопровождении солидного дядечки в галстуке, пришел к главному врачу.

Больной предъявил тому заверенную на каждом листе ксерокопию своей истории болезни, а оказавшийся юристом дядечка – вскрыл со всеми полагающимися церемониями письмо этого пациента, написанное еще до обращения в больницу и хранившееся у нотариуса.

В этом письме молодой человек заявляет, что он решил провести проверку работы этой очень клинической больницы. Для этого он СИМУЛИРОВАЛ боли в животе, почитав предварительно о признаках аппендицита в доступных популярных источниках. Особо он подчеркивал то, что не будет настаивать на хирургическом лечении и не станет симулировать наиболее однозначные симптомы аппендицита.

Говорил:

– Я даже симптом Щеткина – Блюмберга[27] категорически отрицал!

Молодой человек бил себя в грудь и вопрошал:

– Как же так! Я, не сведущий в медицине человек, смог обмануть, не особенно стараясь, ваших хирургических корифеев, лабораторию и аппаратуру, закупленную на валюту за рубежом??!! Это же срочно надо сделать достоянием широкой общественности через телевидение, Интернет и продажную прессу! И еще. Как это мой совершенно невинный аппендикс оказался «гнойным»? Да у вас не только врачи некомпетентны, но еще и патанатомы продажны! Сколько им платит хирург с каждого отростка? А если это заключение, не дай бог – по опухоли?! И… и т. д.?!

Шок и скандал! Вся вертикаль больничной иерархии была потрясена, как осина на ветру. Естественно, парень – псих ненормальный, но что это меняет? Есть масса отговорок и объяснений, но кому от них легче? Удалось кое-как уладить это дело в досудебном порядке. Не стану говорить – как.

В больнице прошла большая стирка, направленная на улучшение диагностики острой патологии брюшной полости. Ввели, наконец, стандарт обследования больных с болями в животе. Заведующий общей хирургией поговаривает об уходе в дежуранты, а то и вообще – из медицины. Говорит, что работать стало невозможно: администрация гноит и придирается ко всякой мелочи. Что говорит тот профессор, который также осматривал того больного, – не знаю.

Перетрясли лабораторию и ее оценки по ФСВОК[28]. Отправили на учебу за счет больницы врачей УЗИ. Купили еще один наимоднейший аппарат для диагностики «животных» заболеваний.

Так что жалобы очень полезны. Даже – такие.

Anamnesis vitae

Знакомая онколог Х часто попадает в неприятные истории. В общественном транспорте, магазинах и т. п. она, обращаясь к незнакомым людям, говорит не «гражданин», не «господин» и даже не «товарищ», а «больной!».

Пациенты легкого поведения

Иногда сотворишь что-нибудь такое, что думаешь: «Ну всё! Жалоба – 100 %! Прокуратура, суд, тюрьма! Или еще в СИЗО убьют до суда и скажут, что так оно и было. Самоубийство, мол, вследствие ужасных угрызений совести». Где она, эта совесть у меня? В каком органе или части тела затаилась? Ан нет! Всё тихо.

Жалобы всегда случаются – и, как правило, на ровном, тысячи раз проезженном месте. Вот и сегодня с утра вызвали к главному врачу.

Наш главный давно отчаялся бороться с бардаком и дурью в одиночку и стал делать это руками больных и их родных. Любой человек, обратившийся в приемную главного врача и прохрипевший: «Я жаловаться пришел!» – будет непременно принят и выслушан.

Вот и сейчас в кабинете главного сидят две юные девушки, два часа назад выписанные из нейротравмы. Побили ребята этих подружек в воскресенье. И их, с подозрением на сотрясение головного мозга, подающий надежды дежурант Брайловский уложил в нейротравму.

Утром в понедельник в обоих нейрохирургических отделениях – завал! Мест нет. Больные лежат в коридорах, процедурках, кабинете заведующего и в сортирах. Основная цель утренних обходов в этот день – освободить места для поступления новой порции плановых больных, битой пьяной швали и судорожных бичей.

На утренней зачистке осмотрел я и этих девушек, сидящих теперь в кабинете главного врача. Неврологически – без очаговой симптоматики.

Местно – синяки на лицах, обида, желание наказать обидчиков, обострение общей стервозности… Но при чем здесь нейрохирургия?

Выписываем! Но это большая проблема – побитые девушки!

Предположим, исключили мы черепно-мозговую травму и предлагаем выписку. Тут же – слезы, сопли, заламывание рук:

– Куда же я с такими синяками?!

Но синяки мы не лечим, и все что можем – это направить девицу в поликлинику с диагнозом: «Множественные ушибы мягких тканей лица, туловища и конечностей».

Но девица идти в поликлинику не хочет. Не хочет сидеть в очередях, ходить по улице с фингалами на физиономии. Да и не факт, что поликлинический врач освободит пострадавшую от хождения на работу, где ждут ее шушукающиеся лучшие подруги, посмеивающиеся мужички-коллеги и критически настроенный начальник.

Хочется девушке побитой отлежаться у нас, вдалеке от любопытных глаз и наказать обидчика с нашей помощью. (Если диагноз будет «серьезным» – обидчику может светить уголовное преследование.)

Не знают или не хотят знать девушки, что тут же прибегут их обидчики и родственники обидчиков и станут катить на нас бочку, обвиняя в том, что мы «утяжелили» девичий диагноз за взятку.

Станут кричать:

– Сколько вам заплатили эти бляди?! Мы вдвое больше дадим!

Или придет виноватый, поплачется в девушкины коленки, униженно попросит прощения. Сердце девичье оттает, и придет она к нам же с просьбой «снять» криминальный диагноз. А он, этот диагноз, уже три дня красуется на титульном листе истории болезни и давно превратился в клинический диагноз, и давно ему пора делаться диагнозом окончательным. Снять его теперь – гораздо сложнее, чем поставить!

В результате – в большой обиде на нас и побитая, и побивший. Вся медицина для них – отстой и врачи – убийцы. Ходят парой в обнимку по отделению, лопают казенные щи и соображают, как позлее написать жалобу.

Короче – выписали мы этих подруг. Было ли у них сотрясение – теперь никто не скажет, но мест в отделении в понедельник – точно не было!

Главный говорит:

– Жалуются на вас девушки! Грубо вы с ними обошлись. Толком не осмотрели.

Тут девиц понесло:

– Дежурант нам хамил, толком не смотрел! Назначил снимки головы, хотя у одной копчик болит (пнули туда!), а у другой – ребра. Положено делать «эхо головы» (мы узнали – всем делают!), а нам – не делали! Всем соседям по палате делали «функцию», а нам даже не предложили….

Я не выдержал:

– В. К.! Мне через пять минут надо быть в операционной. У вас – полная приемная людей. А мы слушаем двух шантажисток! Вот их истории болезни. Там все написано. Добавить мне – нечего. Решайте что хотите, а я пошел!

Результат: главный разобиделся, девицы написали на меня жалобы во все мыслимые и немыслимые инстанции. Месяц я ходил к следователю, в прокуратуру, в облздравотдел, страховую компанию, администрацию города. Молодой следователь ржал:

– Проститутки они, оказывается! Стали с клиентов лишку требовать после предоставления услуг, вот те их и побили! Попали вы, доктор, под раздачу! А что делать? Служба у нас такая.