Узы вечности - Екатерина Владимировна Флат

— А откуда? — я усмехнулась. — Из Бомбея?

— Карин, я серьезно.

— Ну почему, Руслан? Объясни, — потребовала я. — Все ведь могло быть, и возможность от ирбейцев спастись в том числе.

— Карин, — он вздохнул, — вспомни слова Оракула. Он ясно и четко сказал, что кроме семьи твоей сестры из Гай-Кодзора не спасся никто.

Я даже опешила.

— Блин. Правда ведь… Но что тогда это значит? Лариса всех водит за нос?

— Видимо, так, — задумчиво пробормотал Руслан. — Выяснить бы еще зачем.

Остаток урока я наблюдала за Ларисой. Хотя чего уж врать, я наблюдала за Андреем. Он буквально пылинки с нее сдувал. Смотрел на нее с таким обожанием, словно она была смыслом всей его жизни. И как бы ни было мне тоскливо, я все-таки смирилась с этим. Если Андрей так с ней счастлив, то я только порадуюсь за него. Ну а из Гай-Кодзора его возлюбленная или нет — это уже дело десятое.

На большой перемене я воспользовалась тем, что Вадим отвлек Андрея, и подошла к Ларисе.

— Пойдем, поговорим, — позвала я. Даже дружелюбно.

— Ну пойдем, — она смотрела на меня как-то странно, словно только этого и ждала. — Давай на улицу, там никто не подслушает.

Молча спустились по лестнице в фойе первого этажа и вышли на школьный двор. Мела метель, я моментально замерзла. Вот зря я свой пиджак не накинула, в классе оставила. Было, как минимум, градусов двадцать мороза. Ларису же, похоже, холод мало волновал.

— Ну и? — поинтересовалась она как-то не очень вежливо.

Я еле уняла поднявшуюся внутри волну раздражения и ответила как можно спокойней:

— Я хотела поговорить с тобой об Андрее. Что бы ты ни думала, я на него не претендую, поверь, я тебе не соперница.

— То, что ты мне не соперница, это ты точно сказала, — Лариса усмехнулась. — Еще мягко выразилась.

Усмешка странным образом исказила всю красоту ее лица, добавив пугающей хищности. Я только сейчас поняла, что Руслан ведь прав, Лариса и впрямь выглядит странноватой. Все слишком идеально.

Я перевела дыхание, пытаясь сохранить самообладание.

— В любом случае воевать с тобой за Андрея я не намерена, так что нет никакой необходимости устраивать цирк подобный тому, что был на физ-ре.

Я повернулась, чтобы уйти. Сказала все, что хотела. Да и замерзла уже конкретно.

— Знаешь, что он мне говорил? — как бы между прочим начала Лариса.

Я обернулась.

— Андрей говорил мне, что жалость — это не повод быть рядом с человеком, — продолжала она с нескрываемой иронией, — и что пусть он спохватился поздно, но все же понял это и теперь думает о собственном счастье. Так что больше он не испытывает к тебе даже прежней жалости. А мне вот искренне тебя жаль, — она притворно вздохнула, — Андрей правильно сказал, другого слова не подберешь, ты жалкая.

В голове настойчиво маячила лихорадочная мысль «Она провоцирует… Стопроцентно меня провоцирует… Только не вестись… Ни в коем случае не вестись…».

— Андрей никогда бы так не сказал, — ледяным тоном возразила я. — Даже если так думает.

— О, он рассказал мне очень многое! — она засмеялась. — Он теперь в таком ужасе от того, что ты вообще когда-то могла ему нравиться. Такое невзрачное жалкое убожество. Андрея теперь передергивает от одной мысли о тебе, настолько ему противно.

— О, ну ничего, зато с тобой ему теперь будет замечательно, — парировала я, старательно сдерживая злость. — Если только ты раньше времени собственным ядом не захлебнешься. Хотя куда вероятнее, что Андрей быстро поймет, какую змею он пригрел, и пошлет тебя далеко и надолго. И я, кстати, в курсе, что ты — самозванка и лгунья. И к Гай-Кодзору не имеешь вообще никакого отношения. Интересно, как на это известие отреагируют Паладины?

— Тебе никто не поверит, — презрительно фыркнула она. — А уж Андрей тем более. Ты для него теперь даже хуже, чем просто пустое место. Он понял, наконец, насколько ты жалкая бесхребетная тряпка, ни на что не способная без огненного талисмана. Даже сейчас стоишь и тупо хлопаешь глазами, не в состоянии дать никакого отпора. Давай еще, разревись, на большее уж точно силенок не хватит.

Я просто не удержалась. Порыв стереть с ее физиономии эту издевательскую усмешку был настолько силен, что сначала я ей со всей дури врезала кулаком, а только потом поняла, что именно сделала. Но если честно, ни капли не пожалела, злость сейчас слишком зашкаливала, чтобы слушать доводы разума.

— Да как ты посмела?! — взвилась Лариса.

Я едва успела увернуться от ее ответного удара, отскочила в сторону. Доконала я, видимо, Ларису, она аж едва не шипела от злости и явно была намерена меня прибить вот прямо здесь и сейчас. Причем, вполне серьезно. Ну а мне вообще-то еще пожить хотелось.

Честно говоря, рукопашный бой вот ни разу не относился к числу моих скрытых талантов. Правда, Юрка в свое время и очень недолго ходил в секцию бокса, ну и попутно меня пытался научить приемам, мол, в жизни всякое пригодится. К тому же сейчас выручала все-таки неплохая физическая форма, да и злость подбадривала боевой дух. Сама Лариса тоже особыми джедайскими навыками похвастаться не могла, так что мы были противниками примерно одного уровня.

Снег взлетал веером под нашими ногами, метель застилала видимость. Я экономила силы, пока держась в обороне. Но до сих пор ни разу шипящая злобой и сыплющая жуткими проклятиями Лариса не смогла меня ударить, и это бесило ее еще сильнее.

Двери школы распахнулись, по ступенькам буквально слетел Юрец.

— Девчонки, вы чего?! Перестаньте! — голосил он, но даже подойти близко не мог.

Лариса же после очередного моего удара чуть ли не озверела, от нее словно волнами исходила такая бешеная ярость, что я чувствовала ее буквально кожей. Лютая ненависть в глазах меня даже удивила. Ведь ей по сути не за что было настолько меня ненавидеть.

Юрец молниеносно удрал в школу, одновременно во двор высыпал народ. Видимо, нас увидели в окна. Обступившая толпа, оставила довольно большое пространство для боя, школьники улюлюкали и подбадривали криками. Кажется, кто-то даже делал ставки.

Ярость Ларисы вынуждала ее действовать в нападении, уступая в защите. Я снова ударила, но не сильно, больше для того, чтобы в чувство привести, а то что-то происходящее безумство затянулось. И я всерьез опасалась, что стоит мне остановиться и попытаться спокойно поговорить, Лариса просто вцепится в мою шею и задушит. Но эффект от удара получился обратный. Лариса