Отказать Пигмалиону - Наталия Миронина

– Так, вот и закончился подготовительный период. Фирма зарегистрирована. Офис оформлен. Бланки, конверты, бумага и ручки с нашими логотипами есть. Осталось главное – начать работать. А потому я сейчас отъеду на два часа, а вы меня подождите. Приеду – составим план действий.

С этими словами Вадим открыл новый сейф, достал оттуда старый отцовский портфель. Этот портфель он выпросил у Варвары Сергеевны, проявив несвойственный в таких вопросах напор.

– Зачем он тебе? Это очень дорогой портфель, отец его привез из командировки в Лондон. Он тогда потратил на него огромную сумму.

– Мне он нужен, я буду в нем носить документы.

– Ты будешь смешон. Это стариковский портфель, теперь такие даже не делают.

– Мне все равно.

Варвара Сергеевна недовольно пожала плечами, но уступила. Вадим, следуя движению души и сам того не подозревая, сделал правильный тактический ход. Молодой человек с трогательно старым, потрепанным портфелем невольно вызывал чувство симпатии и доверия.

Вадим сложил бумаги в портфель и вышел из флигелька. Только в эти абсолютно сумасшедшие времена вчерашние пионеры и комсомольцы, знающие о прибавочной стоимости из работ Маркса, а из налогов только один вид – подоходный, наивно нарушая все известные в остальном мире законы маркетинга и менеджмента, шли за своими первыми миллионами.

Злачная нумизматическая Таганка встретила Вадима крепким водочным духом – только-только закончилось время обеда. Местные барыги, замерзшие лицом и горячие душой, новичка встретили радостным гулом. Новичков, а точнее дураков, здесь любили. На них делали самые большие деньги.

– Are you looking something special? – обратился мордатый торговец. Дешевый прием иногда срабатывал – лестно было, что тебя принимают за иностранца.

Вадим ответил такой витиеватой английской фразой, что барыга, обладающий малым словарным запасом, стушевался. Вадим сделал большую паузу. Он сюда приехал продать монеты, вернее, несколько монет из наследства отца. Все вечера последних двух месяцев он дома кропотливо изучал часть доставшейся коллекции, историю каждой монеты, ее тираж и стоимость. Затем Вадим выбрал самые недорогие, из недорогих еще более дешевые, а из дешевых – самые дешевые и самые распространенные, те, которые не являются нумизматической редкостью. Впрочем, в применении к золотым монетам понятие самые дешевые было вполне впечатляющим. «Я возьму только на самое необходимое. Остальное будем зарабатывать. Заработав, опять куплю монеты, верну их в коллекцию», – так сказал Вадим Гале. Та кивнула.

– Хочу продать. – Вадим вытащил из портфеля накануне купленный кляссер, в котором аккуратно были выложены монетки.

Барыга аккуратно взял кляссер замерзшими руками и стал листать.

– Ага, сокровища аббата Фарио! Вы, случайно, не сбежали из какой-нибудь крепости?! – присвистнул он.

Завидев возможную добычу, окружающие обступили их, но не произносили ни звука. По негласным правилам Таганки, никто не имел права вмешиваться в разговор покупателя и продавца. Наконец барыга перехлестнул последнюю страничку, вздохнул и устало произнес:

– Ну и что хотите за это хозяйство? – Весь его вид выражал высочайшую степень пренебрежения и снисхождения, можно было подумать, что ему предложили не золото, а мешок старья.

– А сколько вы предложите? – Вадим внимательно посмотрел на лица окружающих. На них читался плохо скрываемый азарт, за этот кляссер многие готовы были побороться.

– Вот я удивляюсь, кто из нас продает? Вы или я? Кто цену назначает?

– Продаю я, предметы дорогие, и я хотел бы знать, сможете ли вы их купить. – Вадим улыбнулся, а барыга поморщился. Становилось ясно, что новичок непрост.

– Ну давайте отойдем, будем разговаривать. А лучше пошли к «Вовчику», присядем, за чайком обсудим.

– А кто такой Вовчик?

– Сразу видно, что вы – не местный. «Вовчик» – это ресторанчик, здесь, за углом. Наш же, местный, держит.

В душном шалмане народу было немного.

– Меня зовут Андрей, но лучше – Косой. Так привычнее… – Барыга выразительно потер замерзшие руки.

– Лучше – Андрей. Потому что я – Вадим.

– А, как скажете. Что пить будете?

– Кофе.

– А что-нибудь покрепче?

– Нет, спасибо. И потом я спешу. Давайте сразу к делу.

– Хорошо. Так сколько, вы сказали, это, по-вашему, все стоит?

– Я ничего не сказал, я у вас спросил… – Вадим посмотрел на барыгу.

– Мне показалось, что вы что-то сказали.

– Послушайте, или мы сейчас будем серьезно говорить, или я ухожу. Вы же понимаете, с таким материалом я покупателя найду. – Вадим немного повысил голос, хотя и прекрасно понял, что вся эта преамбула не что иное, как ритуал.

– Да что вы такой сердитый. Это мне сердитым надо быть, это я на холоде целый день стою, чтобы копеечку заработать.

– А вы не стойте. Идите работать…

– Вам легко говорить – у вас, видимо, дядя-миллионер в Америке умер и наследство вам оставил. Или вы такой ценный сотрудник, что вас берут во все эти новые конторы с руками и ногами? Значит, вам повезло.

– Нет, дядя у меня не умер. У меня умер отец. И не так давно. А все остальное вас не касается. – Вадим вдруг почувствовал, как в его голосе появились материнские интонации – немного высокомерные и жесткие. Таким тоном она разговаривала со случайными людьми. Вадим этот тон не любил, а потому очень хорошо запомнил, чтобы не перенять. И вдруг!

– Я действительно спешу, Андрей. У каждого сейчас свои проблемы. – Вадим немного смягчился.

– Понятно. – Барыга затянулся сигаретой и осторожно произнес: – Золото есть золото. Оно всегда дорогое. Но видите ли, в нумизматике очень важен не столько металл, из которого отчеканена монета, но и ее состояние, ее редкость, так сказать. У вас здесь в основном червонцы царские. А их к редким монетам отнести нельзя. Так что цена будет складываться из цены металла, умноженного на вес, ну и плюс из уважения к вам процентов пять – семь сверху.

– Не больно вы меня уважаете, исходя из озвученных процентов, – усмехнулся Вадим. – К сожалению, по такой цене я вам не отдам монеты. Во-первых, я буду их продавать не подборкой, не коллекцией, а по одной, оговаривая цену каждой. Состояние у всех разное. Например, семь с полтиной 1897 года практически в идеальном состоянии, а червонцы девятисотых – так себе, потертости видны.

– Вы что, в теме? – Барыга удивленно посмотрел на Вадима.

– Немного. Ровно настолько, чтобы не продешевить. Мне нужны наличные.

– Понятно. Тогда давайте писать список.