Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне - Константин Закутаев

Капустин последним броском дотянулся до пыльного цевья автомата. Услышав сзади себя выстрелы, он перевернулся на спину и, заорав что-то нечленораздельное, скинув предохранитель, длинной очередью полоснул в небо. Большего он сделать ничего не смог. Залитые кровью глаза не видели сквозь пыльную завесу дальше метра.

«Маска» — первая, услышав стрельбу, инстинктивно присел, и двумя прыжками скрылся в придорожных кустах.

Второй боевик среагировал по-другому. Не добежав до УАЗа, он от бедра, неприцельно двумя короткими очередями выстрелил по горящему автомобилю. Пули, выпущенные по стрелявшему Капустину, пробив тонкую обшивку кузова, попали в лежащего без сознания Крылова. Летевшие наугад, три из них, прошли вскользь по бронежилету, никакого вреда старлею не причинили.

Четвертая попала в затылок.

Автоматчик, видя, что напарник, отстрелявшись, уже бежит обратно к пролому, перешагнул через тело Окунева и, свободной рукой ухватился за ремень висевшего на дверце автомата.

Глава IX

Омоновская «буханка» только ещё выворачивала со «змейки», когда грохнул взрыв и умчавшаяся вперёд машина опергруппы, вспыхнув единым хлопком, пропала в облаке пыли и дыма. Отчаянно сипя тормозами, водитель Гена Русинов остановил машину.

— Сообщай на базу! — крикнул ему Миша Зомби и выпрыгнул на дорогу. Бойцы его группы знали что делать. Двое, пригнувшись, перебежали на другую сторону улицы, а Зомби с напарником Лехой Антоненко, по прозвищу Антонио, вскинув оружие в боевые позиции, двинулись по кустам своей стороны. До горящего в оседающей пыли, УАЗа было не больше стапятидесяти метров.

Первым желанием было свалить подальше от места нападения, вторым — помочь пострадавшим немедля ни секунды. Но каждый из них, кто-то и по собственному опыту знал, что очень часто прибывших на помощь шквально расстреливают при оказании помощи. Поэтому Антонио, продравшись сквозь заросли и прижавшись к кирпичной стене, мелкими шагами засеменил к месту засады. Зомби, параллельно ему, вдоль обочины, сощурив слезящиеся на солнце глаза, осторожно продвигался к оседающему облаку пыли на дороге. Пройдя почти половину пути, они услышали выстрелы. Шедшие по другой стороне, бойцы залегли, пытаясь понять кто и куда стреляет.

Зомби тоже бросился на землю, но не остановился, продолжив движение по-пластунски. Антонио, будучи от природы менее восприимчивым, при звуках выстрелов, просто пригнулся и, не сбавляя темпа, продвигался к машине. Когда до неё оставалось метров пятнадцать, он, через редеющий к обочине кустарник, увидел отползающего на спине, в крови и пыли, Капустина. Одновременно, впереди он услышал треск кустов.

Присев на одно колено, омоновец разглядел в разрыве ветвей человека в тёмном, отходящего от дверцы УАЗа. Ещё через полсекунды он понял, что «дух» тянет на себя за ремень, болтающегося на дверце автомата. Не раздумывая ни секунды, Леха ударил короткой очередью. Одна из пуль попала боевику в руку, развернув его корпус. Видимо, серьёзного вреда она ему не причинила, потому что Антонио, после короткого вскрика, услышал как впереди, ломаясь, затрещали кусты.

Дважды выстрелив вслед, сам он отбежал назад и влево, меняя позицию. Но всё было тихо. Рядом горел УАЗ, стонал Капустин, где-то рокотал «ураловский» или «камазовский» двигатель. Вот только времени не было. Огонь, каждую секунду мог добраться до баков и тогда спасать будет некого.

Рванувшись, прикрывая лицо рукой, чтобы не пораниться о ветки, Антонио оказался около Окунева. Ладонями сбив тлеющую на спине и ногах ткань, омоновец, подхватив водилу подмышки, потащил его от машины. Разглядев мелькающего в кустах напарника, Зомби, плюнув на осторожность, вскочил и бросился к сучащему ногами, в попытке отползти на спине от очага, Капустину.

— Свои, братан! Свои! — на всякий случай, крикнул он приближаясь.

Схватив за шиворот, ничего не понимающего опера, он волоком потянул его от уже горящего полным огнём, автомобиля. Ещё двое бойцов перебежав улицу, оттаскивали от УАЗа истекающего кровью, бессознательного Попова.

Гена, увидев, что около машины начались спасательные движения, воткнул передачу, держа на коленях автомат и приоткрыв дверцу, двинул «буханку» к мечущимся на фоне огня и дыма, фигурам. Информацию о нападении он передал в дежурку Центра и продублировал по «боевому» федеральному каналу. Понимая, что его «буханка» каждую секунду может стать мишенью, он всё равно тянул её вперёд, приготовившись к экстренному десантированию.

В этот момент взорвался бензобак. Не так как в кино, когда всё разлетается на части. Нет, просто раздался оглушительный хлопок и УАЗ окончательно потонул в рваных объятиях пламени.

Зомби, оттащивший Капустина на безопасное расстояние, автоматически пригнулся от взрыва. Но уже через секунду поняв, что в машине ещё должны оставаться люди, выпустил из рук куртку Капустина и распрямившись как пружина, метнулся к машине. Огненный всплеск сдетонировавшего бензобака схлынул и пламя, потирая обшивку, заполняло нутро автомобиля. Миша увидел лежащего на полу заднего отсека Ромку Крылова и, чувствуя, как жар огня съедает брови, ресницы, волосы и волдырит кожу на лбу, схватил за камуфляж неподвижное тело участкового.

— А-а-а! Бл… аа! — лопнувшим нервом, ощущая, что кожа на руках плавится, заорал омоновец.

Сумасшедшим усилием воли он выдернул из полыхающей машины, уже не нуждающегося ни в какой помощи, Рому Крылова. Боль от ожогов не позволяла удерживать ткань форменной куртки и он, повалившись, выпустил тело из рук. Подбежавший сзади здоровяк Гена Русинов, ухватил их обоих и, покраснев от натуги и огненного дыхания пламени, поволок прочь от машины. Антоненко, оттянувший к забору начавшего приходить в себя, Юру Окунева шепнул ему:

— Я сейчас… Доктора… — и поменяв рожок автомата, пошёл дальше вдоль стены.

Добравшись до пролома в стене, осторожно, выставил ствол автомата. Заглянул внутрь. Никого.

С той стороны, куда направлялась опергруппа, уже пылил БТР. Гена, оставив обожжённого Зомби и контуженого Капустина около «буханки», пытался автомобильным огнетушителем сбить пламя с горящего УАЗика. Один из бойцов, Андрей Поздеев, оттащивший Валеру Попова, вколол ему промедол и пытался затянуть жгут на бедре. Второй, Серёга Исмагилов, встав с колен, пошёл БТРу навстречу, обозначая себя взмахом руки.

Антонио, вернувшись к Окуневу, увидел, что тот открыл глаза. Присев на корточки омоновец осмотрел истерзанную руку и достал из кармана шприц-тюбик:

— Что хоть произошло-то? Помнишь?

Юра, разлепил ссохшийся рот и, превозмогая боль во всём теле, ответил:

— Хер знает… Пацаны подрались вроде…

— Понятно… — Антонио воткнул иглу водиле в бицепс прямо сквозь ткань.

Заметив, что тот закрыл глаза, встревожился:

— Э-э-эй, не пропадай, Юрик… Держись, скоро доктор будет…

Несколько солдат, выпрыгнув из подъехавшего БТРа, помогали тушить горящий УАЗ. Еще по одному, с каждой стороны дороги, выставились, испуганно таращась автоматами, в охранение. Двое бежали с носилками к лежащим на дороге телам. Русинов бинтовал почерневшие от ожогов руки, еле сидящего на обочине, Зомби. От полученной контузии и дозы промедола того мутило, постоянно заваливая на бок. Антоненко, с помощью Поздеева, выволакивал слабосоображающего Окунева к БТРу.

Где-то далеко, по Жуковского, летели на помощь машины череповецкого ОМОНа и Фрунзенского ЦС. С четырнадцатого блока, труся вдоль дороги, пешим порядком направлялся десяток бойцов, с другой стороны, сопровождаемая ещё одним БТРом, подъезжала пожарная машина. Спасательная операция раскручивала маховик в предельно сжатые сроки.

Только лежащему в дорожной пыли, Ромке Крылову, как и, навсегда, оставшемуся в оперативной машине, Сашке Таричеву, это было безразлично.

Глава Х

— Вы меня на рынке выбросьте, — Катаев постучал по боковому стеклу, — посмотрю подошёл пассажир или нет…

По-быстрому насытившись жареным мясом, опера уже подъезжали к ПВД. На секунду остановившаяся машина, высадила Костю у палаток и, весело фыркнув, потарахтела к воротам Центра. Оперативник неторопливо прошёл вдоль рядов. Поравнявшись с Зал пой, он посмотрел ей в лицо и, также неспеша, пошагал дальше. Когда ряд закончился, он развернулся и увидел, что около её полотенец стоит Тимур и жизнерадостно лыбится в его сторону. Костя зашёл за лотки, возвращаясь к палатке с полотенцами.

— Можна паздыравить, — улыбаясь, Тимур протянул руку.

— Тебя тоже, — хмыкнул Костя, отвечая на рукопожатие.

Тимур нахмурился и тревожно взглянул на Катаева:

— В смысле?

Он явно нервничал, улыбка казалась вымученной, акцент опять округлился.

— Ну как бы всё срослось, мы должны…

— А-а-а… — улыбка стала шире, — у тебя с сабой?