Похоть Inc. Том 6 - Андрей Валерьевич Степанов

Судя по размерам — двухкомнатное жилье превратили в одно просторное помещение. По полу были разостланы ковры, кухню зонально отделили барной стойкой и увеличили.

А вот окна были затемненные настолько, что через них не было видно ничего, происходящего на улице, еще до момента, как зажглись свечи.

Стилистика пятидесятых — мебель на косых ножках, диван, кресла, широкие, кожаные и, вероятно, весьма удобные.

— Я бы сюда отправил Ильича снимать кино, — пробормотал я, пытаясь высмотреть детали, которых было великое множество.

— Так нравится?

— Стильно. Очень неплохо. Уютно даже.

— И на самом деле ничего не слышно, — улыбнулась Франческа. — Ковры, а за ними еще хороший слой изоляции.

— И безопасность на высоте? — я дернул бровью, обернувшись на массивную дверь сантиметров в десять толщиной.

— И соседи ничего не знают о происходящем, — подмигнула стриптизерша. — Касательно твоего вопроса. Антон — не такой как я. Он не знает ничего о своей природе. К тому же он часто заходил в клуб. Но по его природе… по его внешнему виду — он ничего не сделает. Он закостенел и может лишь мечтать о сексе и девушках. А с некоторых пор еще и…

— Так, ладно. Он накопил свои силы, но не подозревает о них и его поведение…

— Сублимация, — кивнула Франческа. — Я сделала что-то вроде оболочки, чтобы он пришел к вам и помог.

— Так ему же дохрена лет.

— Нет, у него реальный возраст, — и она блестящими глазами посмотрела на меня. — То ли дело мне.

— Неприлично спрашивать у девушки ее возраст, — ответил я.

— Господи-и-и! — протянула она, воздев руки к потолку. — За это я и люблю вас, суккубов! — Франческа притянула меня к себе и прижалась к моим губам. — Мы могли бы весь мир положить к нашим ногам!

А потом посмотрела в сторону троицы, которая кучковалась возле окна. Это выглядело довольно странно, но Франческа отвлекла меня вновь.

— Но есть еще человеческое в тебе, — она провела пальцем по моим губам и затем облизнула его, словно пробуя меня на вкус. — Есть. И много. Поэтому… — она завела руки за спину и в пару движений избавилась от завязок на плаще. — Начнем?

Глава 37

Еще секунду назад я был готов позвать на помощь Лазаря, чтобы освободить друзей от ее ига, но плащ упал, обнажив ее тело.

— Знаешь, в чем прелесть тех, кто знает, что такое Сила? — прошептала она, наклонившись ко мне вновь. — В том, что мы можем меняться. Мы можем стать выше или ниже, меняя лишь пропорции. Мужчинам в этом плане сложнее, а вот у нас…

Я слушал, завороженно глядя на ее тело. Казалось бы, что там нет ничего особенного, однако подтянутое и крепкое тело, аккуратное, без излишеств, привлекало взгляд. А потом начало меняться.

Франческа до того была довольно высокой. Не как я ростом, но все же мне не приходилось наклонять голову, чтобы посмотреть на нее. А теперь она потеряла сантиметров пять или семь, но трансформация позволила ей стать более фигуристой.

Увеличились бедра, как вширь, так и попка у нее округлилась — благо, Франческа имела огромный опыт демонстрации собственного тела. Грудь добавила размера два — я и моргнуть не успел, а она налилась, увеличившись с размеров апельсина до помело.

— Я могу сделать все, даже… так, — и она показала пальцем на сосок, который до того агрессивно торчал, но теперь мягко ввалился внутрь. — Инверсивный. Многие от такого фанатеют.

— Ты можешь… поменять все, что угодно, как суккуб?

— Нет, я не могу изменить внешность полностью, — с сожалением произнесла девушка. — Я ограничена телом, но изменений достаточно, чтобы люди сходили по мне с ума.

Теперь она наклонилась, чтобы расстегнуть длинную молнию на высоком сапоге. Скинула один, потом второй. Предстояла еще одна демонстрация.

— Раз уж я не могу тобой управлять, быть может, я покажу тебе то, что ты любишь? Так не нравится? Попробуем иначе.

И тело ее трансформировалось еще раз. Ноги стали рельефнее, появился пресс, выступили ключицы, а грудь, хоть и уменьшилась, сохранила вид спелых фруктов. Но уже не помело.

Кожа чуть потемнела. Голос, слава богу, не стал ниже.

— А так?

Я не удержался и провел пальцами по мышцам.

— Знала, что понравится. Ну так что?

— Нет.

— Почему же?

— Ты меня хочешь, — коротко пояснил я. — А если получишь, я заберу твою душу. Мне не понадобится Антон, но… во-первых, я не хочу лишать тебя сил. Во-вторых, меня самого не хватит, чтобы вместить ту Силу, что есть в тебе.

— С-с-сука, — та аж задрожала, сжав кулаки. — Вот ты мне отказываешь, а я тебя лишь больше хочу!

— У тебя три жертвы в комнате.

— Она — твоя подруга? — Франческа показала на Лену.

— Подруга, — кивнул я.

— Спали? Влюблен?

— Да. Нет, — суховато ответил я.

— То есть, я могу ее…?

— Можешь, — я прикрыл глаза в знак согласия.

Франческа подняла руки так, точно захотела меня придушить.

— Нельзя быть настолько… идеальным! Сука! — и она, задрав голову, издала истошный вопль. — Может, я всю жизнь хотела именно тебя!

— Извини, — улыбнулся я, пожав плечами.

— Я тебя ударю, — в глазах Франчески блеснули слезы.

— Это ничего не изменит, — ответил я.

— Ну, ты, быть может, хотя бы к нам присоединишься?

— Это даст тот же эффект, я боюсь.

Франческа поджала губы. Она думала. И я думал, врал ей или нет, назвав причину, по которой не хочу трахаться.

— Тогда я тоже не хочу. Но хочу смотреть. А ты?

— Пожалуй. Но ты же понимаешь, что я позволяю тебе играть с ними лишь потому, что хочу ответную услугу?

— Понимаю, — из глаза танцовщицы скатилась слезинка. — Понимаю, — она вдруг резко стащила с моих плеч пиджак и почти что укусила за шею. Но потом схватила за голову и заставила посмотреть на нее: — А вдруг… вдруг это любовь⁇

— Это похоть, Франческа, — я впервые назвал ее по имени. И тут же пожалел об этом, потому что стоило моему голосу стихнуть, как девушка застонала.

— Тогда… Нет, ты, может, и прав. Только я не хочу в это верить. Ведь если я не верю, это все неправда. И в твои слова я не верю!

— Не верь, — тихо ответил я, не в силах обидеть Франческу еще больше. — Пусть здесь, — я осторожно коснулся подушечкой пальца ее виска, — будет все так, как ты хочешь.

— Если бы я могла… — осеклась она, а я ощутил на миг какое-то давление на плечи, — я бы сделала тебе моим. И сразу же тебя возненавидела! И себя тоже!

Я сглотнул. Перебор. Черт, красиво все это было. Свечи, лишенные самосознания люди и жнец, тихая квартира, девушка, которая могла вмиг измениться, став лишь еще сексуальнее. Но ее желания я удовлетворить не мог. Никак. И сам тихо ненавидел себя за то, что мучил ее. Она не была монстром.

Монстрами были мы все, решив, что ее Силу можно использовать для нас. Она отдала нам Антона, решив, что откупится от злодеев. А мы решили, что Франческа нам помогает. И поможет еще, исправив наш же косяк.

Я посмотрел в глаза, где отражались десятки свеч. Карие с желтизной.

— Хотела бы я знать, что у тебя здесь и здесь, — она поочередно приложила ладонь к моему сердцу, а потом и к голове. — У тебя ведь есть кто-то. Так необычно для суккуба. — Замолчав на несколько секунд, она смотрела в ответ в мои глаза, и затем спросила: — Может, ярко-зеленые будут лучше?

В тот же миг ее зрачки словно огнем полыхнули, сменив цвет на изумрудный. Мгновением позже неестественная зелень потемнела. От ладоней исходило тепло.

— Что же тебя мучает? — произнесла она.

Если бы троица, что пришла со мной, сохранила способность говорить, они бы уже вовсю возмущались тратой времени, но мне было спокойно. Просто от того, что Франческа говорила.

И не делах и проблемах, которые за последние двадцать четыре часа прочно засели у меня в печенках. Она лезла в душу, но так аккуратно, как нейрохирург проводит операцию. Так не получалось даже у Лены.

И не лезла в штаны, хотя стояла голая и ее желание четко ощущалось. За это я был ей особенно благодарен.

— Я поняла. Примерно, — сказала Франческа так, словно расшифровала то, что было у меня в голове. — Ты сильнее их всех. Не потому, что у тебя есть Сила. Это сложно, должно быть?

— Пожалуй, — ответил я, не до конца понимая, о чем идет речь.

— Я помогу, — согласилась она. — Помогу, но сперва… Ты ведь не откажешься посмотреть?

— Это доставит тебе удовольствие, — улыбнулся я. — Разумеется.

Она взяла меня за руку и провела дальше, вглубь комнаты. Свечи горели медленно, но становилось душно. Франческа