Братва и кольцо - Дмитрий Пучков

– Дай сюда!

Этого мгновения Фёдору хватило, чтобы, изловчившись, нанести Баралгину удар ногой в пах. Тот скрючился от боли и завопил:

– Я тебя еще поймаю! Еще поймаю, гаденыш маленький! От меня не спрячешься, козлёнок!

Фёдор, подхвативший кольцо и обретший прежнюю наглость, подошел поближе, и тут уже Баралгин исхитрился ухватить его за ногу. Но карапуз надел кольцо на палец и исчез. Баралгина же охватил панический ужас.

– Фёдор? Фёдор! Христом-богом прошу! Прости меня, Фёдор! Фёдор?

Но невидимый и недостижимый, карапуз его уже не слышал, мир вокруг него постепенно стал черно-белым, а потом и вовсе черным. Он двигался словно в плохом сне, пока цвета не стали возвращаться, будто кто-то невидимый покрутил ручку яркости, и вот он возник уже в другом месте – рядом с Агрономом. Тот от неожиданности аж подпрыгнул на месте:

– Фёдор Михалыч?

Фёдор с посеревшим от блужданий в черно-белом мире лицом доложил:

– Баралгин рехнулся.– Он пощупал свое лицо, но синяки на его лице загадочным образом рассосались.

В глазах Агронома читалось сомнение, и в первую очередь он спросил карапуза, шагнув ему навстречу:

– Где кольцо?

Фёдор отпрыгнул в сторону:

– О ну, осади!

Агроном удивленно уставился на ощерившегося мальчишку:

– Фёдор? В чем проблема?

Карапуза, кажется, уже отпускало, он перестал теребить кольцо в кармане и расслабился:

– Да я-то в порядке. Сам-то как?

Внезапно ему пришла в голову замечательная мысль. Он уцепил кольцо кончиками пальцев и протянул его Агроному, как скользкую и противную лягушку:

– Хочешь колечко поносить?

Агроном уставился на него изумленными глазами:

– Ты чего городишь, щусенок? Тебе же его до Мордовии нести надо.

Фёдора опять пробрала трясучая. Он принялся колотить себя ладонями по щекам:

– Ладно, бомж. Не говори никому. Не надо. Нервы у меня ни к черту. Каждого шороха шугаюсь.

Кусты за их спинами зашевелились, и оттуда высыпала толпа урок, неуверенно переминающихся с ноги на ногу. Вслед за ними появился еще один урка – гораздо крупнее и страшнее остальных. Поверх тюремной робы на нем красовался малиновый жилет с прицепленным бейджем: «Цурюк Хаим. Старший администратор». Моментально приободрившиеся урки, умело маневрируя на местности, принялись окружать Агронома и Фёдора, не спуская с лиц нахальных улыбочек.

Бомж заслонил собой карапуза и прошипел, чтобы не быть услышанным толпой наседавших на них уголовников:

– Тикай, Фёдор! Беги! Беги!

Фёдор сорвался с места и исчез в лесу. Агроном покосился на Цурюка Хаима и вопросил:

– Значит, ты тут старший? Ну что же – будем разбираться! – Уверенными приёмами кун-фу он принялся отбиваться от наседающих урок, пытаясь добраться до их командира, но тот не стал ввязываться в махач, а обошел Агронома стороной и бросился в погоню за Фёдором, чьи грязные пятки мелькали между деревьев.

Фёдор несся по лесу, не разбирая дороги, вопя как оглашенный и беспорядочно размахивая руками, что точно не помогало бежать быстрее. Он стрелой пронесся мимо остолбеневшего Сени. Тот успел только крикнуть вслед:

– Фёдор Михалыч!

Обернувшись, он увидел несущуюся за Фёдором толпу урок во главе с Цурюком Хаимом. Тот сорвал с себя малиновый жилет, размахивал им как флагом и орал:

– Бей городских! Мочи козлов!

Кавалькаду урок нагонял раскрасневшийся Агроном, пинками расталкивая попадающихся ему под ноги уголовничков:

– Вашу мать!!!

Бомжу почти удалось настигнуть преследователей Фёдора, когда на развилке тропинки он внезапно потерял равновесие и на полном ходу врезался в сосну. Дерево с треском рухнуло на землю, из дупла но его крепкую голову высыпалось ошалевшая от такого беспредела семейка дятлов.

Потеряв урок из виду, Агроном стоял у развилки и в недоумении крутил головой, пока вдали на тропинке, уходящей влево, не заметил Гиви и Лагаваса, залегших в невысоком кустарнике. Гном махнул ему рукой:

– Агроном, сюда!

На широченной поляне, обнесенной по периметру желто-черной лентой со знаками радиации, увлекшиеся Чук и Гек собирали подозрительно крупную чернику. Неожиданно их внимание привлек какой-то шум неподалеку. Они подняли головы и увидели бегущего мимо Фёдора. Чук приветливо помахал ему рукой:

– Фёдор!

В Гек, давясь очередной пригоршней ягод, пробурчал:

– Давай к нам, скорей! Давай! Фёдор! Давай сюда! Быстро!

Фёдор пронесся мимо, давя ягоды ногами. Брызги черничного сока окропили лица Чука и Гека, с шипением стекая вниз.

Мерин Гек облизал свое лицо, насколько ему хватило языка, и спросил:

– Чё он делает?

Чук удивленно пожал плечами:

– Не врубаюсь.

Ответ на их вопрос появился быстрее, чем можно было ожидать,– на поляну вывалилась толпа урок, преследующая Фёдора.

Гек от неожиданности плюхнулся в траву:

– Нет!

Более сознательный Чук чуть не подавился проглоченной секундой ранее порцией черники:

– Беги, Фёдор. Беги.

Фёдор сиганул через предупредительную ленту прямо в колючие кусты на опушке. Его вопль был слышен за многие километры от этого места. Тем временем Чук принялся подпрыгивать и размахивать руками.

– Эй! Эй, вы! Мы здесь! Сюда! – Обернувшись к Геку затаившемуся в траве, он сказал: – Я те говорил, черника убойная штука!!!

Урки заметили карапузов и прыжками понеслись к ним, Чук, не долго думая, рухнул на землю и затаился рядом с Геком в высокой траве. Когда первые полосатые робы замелькали возле них, они не сговариваясь поставили подножку бегущим впереди всех уголовникам.

Наблюдая за безупречным сальто. Мерин Гек аж взвизгнул от удовольствия:

– Прикинь, сработало!

В этот момент урка, рухнувший на него с самой верхней точки полета, чуть не сломал карапузу шею и попутно завалил уголовника из второго эшелона. И дальше…

«Смешались в кучу кони, люди…» – Чук и Гек оказались в самом низу нехилой груды тел. Сдавленным голосом Чук пожаловался невесть кому:

– Да, уж сработало, так сработало!

Под узловатым сохнущим деревом, нежась в травке и о чем-то мирно беседуя, лежали Лагавас, Гиви и Агроном. Гном пыхал вонючей сигарой, периодически прикладываясь к банке пива. Лагавас и Агроном предусмотрительно не выпускали свои емкости из рук. Покосившись на Гиви, эльф порылся в карманах и протянул бомжу пачку эльфийских тонких сигареток, тот подозрительно глянул на Лагаваса, но сигарету взял. Они только успели прикурить, когда где-то в лесу раздалась милицейская сирена.

Лагавас прислушался, затянулся сигаретой и задумчиво произнес:

– Гондурасский ментовской свисток.

Агроном привстал в траве, вглядываясь в лес, потом знаком показал подъем:

– Кажись, это Баралгин.

Троица нехотя поднялась, погасила сигаретки о подошву и направилась туда, откуда доносился сигнал.

Вой, потревоживший расслабляющихся Гиви, Агронома и Лагаваса, действительно издавал Баралгин, походя разбираясь с десятком урок на черничной поляне. Урки старались брать массой, но дрались неумело, по-деревенски широко размахивая руками. Баралгин ловко раскидывал их по всей поляне приемами самбо. Измазанные с головы до ног черничным соком, урки снова и снова бросались в атаку, упорно не замечая остолбеневших от страха Чука и Мерина. Те впали в кому, не замечая криков, привлекших внимание их старших товарищей:

– Бегите! Бегите!

Толку от них все равно на поверку не оказалось никакого – подсказать бившемуся как зверь Баралгину, что сзади к нему подкрадывается Цурюк Хаим, они тоже не смогли. Ну или не захотели – финка уголовника предательски вошла в широченную спину, и Баралгин повалился на землю.

Чук задумчиво посмотрел на него, валяющегося среди черничных кустиков, и пробормотал:

– Ну вот, а еще говорят черника, полезна для глаз.

Выбежавшие на поляну Лагавас, Агроном и Гиви еще успели заметить подлый выпад уголовничка.

Агроном бросился на Цурюка Хаима, сшибаясь с ним в смертельной схватке. Они неслись навстречу, уставившись друг на друга ненавидящим взором и на ходу сбрасывая с себя пистолеты, кастеты и ножи, оставаясь с голыми руками.

За несколько шагов до неминуемого столкновения, мгновенно оценив обстановку, Агроном выхватил из-за пазухи свёрток, украшенный крупными красными буквами «Жутко некошерное сало. Рекомендации лучших антисемитов», и смазал свои шею и руки.

С распахнувшимися от ужаса глазами Цурюк Хаим, готовившийся броситься и задушить противника, попробовал было неуклюже затормозить, но потерял равновесие и кулем рухнул под ноги Агроному. Тот ловко вывернул ему руки за спину и приковал наручниками к дереву. На запястьях рук Цурюка Хаима моментально вздулись красные волдыри – размером с ручищи хитрого бомжа. Сам же Агроном бросился к истекающему кровью Баралгину.