Военные действия - Том Клэнси

– Нет, – ответил Худ.

– Ладно, тогда слушайте, как обстоят дела, – сказал эксперт по компьютерам. – Вам известно о пропаже одной рок-н-ролльной группы?

– Да, – кивнул Худ. Они не успели разработать кодовых фраз, и Столлу приходилось импровизировать.

– Так вот, когда они включают динамики, стоит страшный грохот. Но Боб позволил рокерам выдернуть шнур из розетки, и все затихло.

– Понятно.

– Тем не менее есть люди, которые сидят очень высоко. Они сумели разглядеть аппаратуру.

– Значит, известно точное местонахождение группы? – спросил Худ.

– Да, – сказал Столл. – Неизвестно, правда, что они собираются играть.

– Только настраиваются?

– Верно, – подтвердил Столл. – Любопытно, что лидер группы не торопится играть соло.

– Как вы узнали?

– Когда они еще были здесь, мы провели кое-какие тесты. Так вот с нуля до шестидесяти можно разогнуться за четыре минуты. Следите за моей мыслью?

– Да, – ответил Худ. Аккумуляторы Регионального Оп-центра менялись за четыре минуты.

– Судя по тому, как они возятся, – продолжал Столл, – оборудование заработает минут через пятнадцать. Вместо четырех минут они делают это за двадцать пять.

– Хотите сказать, что на инструментах будут играть Другие музыканты?

– Похоже на то, – сказал Столл. Значит, Роджерс по-прежнему в беде, и в фургоне хозяйничают курды. Худ понимал, что, помимо Боба Херберта и Мэта Столла, к такому же заключению пришли наблюдатели из ЦРУ и министерства обороны Если действительно окажется, что полностью работе способный РОЦ находится в руках террористов, сделать ничего не удастся.

– Мэт, – произнес Худ, – есть ли у нас возможность заглушить группу, если они попытаются что-нибудь сыграть?

– Конечно, – откликнулся Мэт.

– Каким образом?

– Мы перепрограммируем усилитель. Как только он распознает первые аккорды, включится система блокировки. Все займет секунд пять, не больше.

– Дайте лидеру группы пятнадцать секунд, – сказал Худ. – Если он захочет что-либо нам передать, он сделает это в самом начале. Потом заглушите их. Он нас поймет и не обидится.

– Хорошо, – сказал Столл. – Мы держим их в поле зрения.

– Правильно.

Худ понимал, что, если удастся отговорить президента от немедленного уничтожения Регионального Оп-центра, у них появится шанс вызволить команду.

– Мэт, – решительно произнес Худ, – я хочу, чтобы вы передали суть нашего разговора Марте. Люди наверху должны подождать. Пусть она попытается их уговорить. А вы будьте готовы в любую секунду захлопнуть дверь, если наша группа попытается выбраться наружу.

– Не переживайте, – откликнулся Столл. Худ и Бикинг принялись изучать заложенную в компьютер карту расположения сирийских войск. Затем Худ поднялся и объявил, что хочет немного пройтись. Бикинг принялся отмечать сирийские штабы.

Взяв у стюарда банку диет-пепси, директор Оп-центра устало оглядел два ряда кресел с высокими подушками и широкий проход между ними. Пассажиры склонились над компьютерами.

Как правило, часа через полтора после начала полета люди начинали отвлекаться от дел и понемногу общаться. В хвостовой части салона стояли два столика для конференций и деловых бесед; сейчас там никого не было, поскольку напитков и бутербродов еще не разносили. Там же находилось помещение для отдыха, которым пользовался во время полетов государственный секретарь.

Худ не хотел верить, что три проходимца с автоматами способны поставить на колени самую могущественную страну в мире с ее огромной армией и устрашающей военной технологией. Невероятно! При этом он понимал, что виновата система самоограничений, которую навязала себе Америка. Проще всего было бы прямо сейчас определить скопления курдов и взрывать их с воздуха одно за другим, пока террористы не освободят людей. Можно было бы также захватить в качестве заложников семьи курдских лидеров.

Но цивилизованная Америка не могла обращаться с Другими так, как они обращались с ней. Америка всегда играет по правилам. И в этом ее главное отличие от монстров типа Третьего рейха или Советского Союза.

«А ведь именно это, – размышлял Худ, потягивая пепси, – и позволяет людям поступать с нами по-хамски...» Он вернулся к своему креслу с твердым намерением довести дело до победного конца. Он искренне и страстно верил в то, что Америка идет единственно правильным путем в мире, и надеялся, что знаток и любитель истории Майк Роджерс тоже это понимает.

– Курды и исламские фундаменталисты плохо разбираются в политике, – сказал Худ, усаживаясь перед компьютером. – Давай подумаем, что мы из этого сможем извлечь.

– Слушаюсь, сэр, – откликнулся Бикинг и принялся наматывать волосы на палец.

Глава 23

Понедельник, десять часов тридцать четыре минуты вечера

Огюзли, Турция

Ибрагим сидел на водительском сиденье и следил, как меняются показания датчиков по мере замены аккумуляторов. Потом он нажал на несколько кнопок и посмотрел, как работают освещение, кондиционеры и другие приборы. Назначение очень многих рычажков и кнопок было ему не понятно.

Махмуд прислонился к спинке его кресла и курил сигарету. Усталые глаза курда ни на секунду не выпускали из поля зрения работающих в задней части фургона американцев. Хасан был с ними – светил фонарем и помогал где было возможно.

Остальные пленники полностью пришли в себя и молча следили за происходящим. Катцен, Коффи, Мэри Роуз и полковник Седен были по-прежнему привязаны к спинкам сидений, рядовой Папшоу лежал связанный в компьютерном отсеке. Никто не предложил пленным ни воды, ни пищи, сами они тоже ни о чем не просили.

Ибрагим выглянул в окно. Как только ожили приборы, он опустил стекло, чтобы выходил дым от сигареты Махмуда. Бедуинский табак был до тошноты сладок и больше напоминал аэрозоль от насекомых. Ибрагим всегда поражался, как его брат может курить такую гадость.

С другой стороны, он вообще многого не понимал в брате, Например, агрессивности. Махмуд получил огромное удовольствие от сцены с американцами.

Они оба проявили себя не самым достойным образом, но Ибрагим видел, что брат с нетерпением ожидает следующей стычки.

Что касается самого Ибрагима, то он прекрасно понимал всю важность их работы, хотя никакого удовольствия она ему не доставляла. Он взглянул на свое отражение в зеркале бокового вида. Сегодня они совершили великое дело, но какое право имел он остаться в живых? Валид воевал долго и самоотверженно. И сегодня он воз-. благодарит Аллаха не в молитве, а лично.

Разглядывая свое отражение, Ибрагим обратил наконец внимание на само зеркало. Оно имело форму блюдца, что обеспечивало широкий обзор дороги. Оправа тоже была изогнута, но гораздо больше, чем того требовала необходимость.

Ибрагим вытащил нож и попытался отогнуть оправу от стекла.

Главарь американцев – тот, кого звали Кунайтом, – поднял голову и что-то сказал, обращаясь к Ибрагиму. Ему ответил Хасан. Американец снова заговорил, Ибрагим оглянулся. Кунайт уже не выглядел таким самоуверенным. Ибрагиму показалось, что ситуация начинает меняться. Хасан показал на люк, и американец вернулся к своей работе.

Ибрагим продолжал изучать зеркало.

Зачем они придали ему такую форму? Ибрагим даже высунулся из окна, чтобы получше разглядеть необычную штуковину. Позади нее торчал какой-то рог. Похоже на передатчик, подумал Ибрагим и тут же понял, что это не передатчик. Перед ним была спутниковая тарелка, такая же, как на аэродромах, только гораздо меньше.

Ибрагим обернулся. Американец бросил аккумуляторы и смотрел на него.

– Работай, работай! – прикрикнул на пленного Хасан.

Роджерс выпрямился, зашатался на связанных ногах и неуклюже прислонился к одному из компьютерных блоков. Хасан схватил его за воротник, встряхнул и толкнул на место.

Ибрагим выбрался из водительского кресла.

– Тут что-то не так, – сказал он Махмуду. Махмуд сделал последнюю затяжку и швырнул окурок на пол.

– Конечное не так. Американцы возятся, как черепахи.

– Я о другом, – сказал Ибрагим. – Обрати внимание на зеркало. Это небольшой радиопередатчик. – Он обвел лезвием ножа салон РОЦа. – А теперь посмотри на все это оборудование, Ты уверен, что оно служит для поиска засыпанных городов? Ты уверен, что эти люди ученые? А если нет?

Махмуд резко вскинул голову. Усталость его мгновенно прошла.

– Продолжай, брат, Ибрагим ткнул ножом в сторону Роджерса.

– Этот человек ведет себя не как ученый. Он точно Рассчитал, насколько далеко можно зайти, когда ты угрожал девушке.

– Хочешь сказать, он часто бывал в подобных переделках? – прищурился Махмуд. – Да, мне тоже так показалось.

– И вообще они слишком спокойно себя ведут для ученых, – добавил Ибрагим.

– Никто даже воды не попросил. А эти двое, – он показал на Папшоу и Девонн, – и не поморщились, когда мы их скрутили.