Кремль 2222. Садовое кольцо - Владислав Выставной

Жертвой этой логики стал Книжник. Он бросился, спотыкаясь, прочь, нырнул в проулок, надеясь, что здоровенная туша просто не протиснется следом. «Рекс» и не думал протискиваться. Он пер напролом. Трухлявый кирпич подыгрывал ему, лопаясь и разлетаясь в мелкую крошку. Чувствуя за спиной громадного железного хищника, Книжник и не думал повторять фокус с арбалетом. Тут и гранатометом вряд ли обойдешься. Оставалось надеяться на какую-нибудь узкую дыру, в которой не достанет чудовищная железная пасть.

Показалось, что черный провал перед глазами и есть такая спасительная дыра. И только летя вниз, Книжник с ужасом осознал, что сам прыгнул в нору какого-то подземного монстра.

За спиной дрожала земля, на спину сыпались пыльные комья: био педантично раскидывал обломки, в стремлении дотянуться до добычи. Закон жизни любого существа, живого ли, биомеханического ли, — следует, как минимум, оправдать энергетические затраты на погоню. А потому пощады ждать не стоило.

А там, впереди, во мраке, уже что-то шевелилось и мерзко шипело, обдавая лицо теплым зловонным ветерком.

— Твою мать!!! — впадая в панику, заорал Книжник. Трудно было оставаться холодным и рассудительным в такой обстановке: он висел вниз головой в норе какой-то твари, готовой отгрызть ему голову, в то время как за спиной вознамерились полакомиться всем остальным. Спасибо урокам веста: руки сами собой подтягивали и проталкивали вперед арбалет, суетливо взводили тетиву. И когда это нечто полезло из темных глубин, он вдавил спусковую скобу.

Чудовищный рев ударил прямо в лицо. Вторя ему, заорал сам Книжник. Он кричал, чтобы прогнать свой собственный страх, а руки сами собой судорожно взводили тетиву и отправляли новый болт в темноту. Еще. И еще один…

Био продолжал методично разрывать нору, в уверенности, что жертва уже никуда не денется. Наверняка встроенная база данных подсказала, что, раз есть нора — есть и ее обитатели. Так что, помимо Книжника, прожорливый био рассчитывал на дополнительную закуску.

Но на этот раз робот сам стал жертвой прямолинейной программной схемы. Увлеченный наиболее доступной, как ему казалось, добычей, он упустил из виду остальных двуногих. Один из которых уже настиг железного монстра, увернулся от опасно колышущегося хвоста-балансира — и с ходу воткнул в железное брюхо длинный острый меч.

Клинок вошел в металл, как в масло. С первого взгляда можно было понять, что меч не просто острый. По его раскалившемуся вдруг клинку стало видно: это металл с необычными свойствами. Так оно и было: мечи вестов издавна закалялись в редкой разновидности Полей Смерти, обретая немыслимую остроту и свойство легко рубить все, включая металл. Оттого и хранился меч в особых экранирующих ножнах, откуда без надобности Зигфрид предпочитал его не извлекать.

Следуя движению крепкой руки, меч со скрежетом пропорол железное брюхо. Эффект был сильным. Брюхо развернулось рваными металлическими лепестками, изнутри, будто живые потроха, вывалились лианы грязных шлангов, в которых все еще что-то текло и пульсировало. Из разрывов гидравлики брызнула под давлением темная жидкость. И финальным аккордом хлынула из биореактора зловонная жижа переваренной органики.

Робот поднял голову, удивленно огляделся, клацнул челюстями, попытался дотянуться короткими передними манипуляторами до разрыва. Раззявил пасть, будто собираясь прорычать напоследок. Рыка не получилось. В следующую секунду био потерял равновесие и с грохотом повалился на бок.

Зигфрид неторопливо подошел к дыре, любезно разрытой «Рексом», присел рядышком и спокойно поинтересовался:

— Ну как там?

— Курорт! — глухо донеслось из-под земли, — Что за идиотские вопросы? Вытаскивай меня отсюда!

Это оказалось не так просто. Книжник провалился достаточно глубоко и притом — лицом вниз. Пятиться из такого положения вверх было, мягко говоря, несподручно. Рядом с воином возникла Хельга. Не задумываясь, девушка нырнула вслед за парнем, и Зигфрид едва успел поймать ее за тонкие щиколотки.

— Молодежь… — ворчал он, с трудом удерживая дергающиеся ноги девушки. — Совсем головой не думают! Эй, хватай его за ноги! Есть? Ну, я тяну!

Через минуту все трое, тяжело дыша, сидели на поверхности рядом с тушей поверженного био. Конечности робота все еще совершали короткие рефлекторные движения, и смотреть на это было неприятно.

Но долго рассиживаться Зигфрид друзьям не дал.

— Уходим! — резко подымаясь, скомандовал он. Поправил револьверы на бедрах, меч в заплечных ножнах, компактный рюкзак.

Остальные осмотрели собственные нехитрые пожитки. Книжник все еще не мог поверить, что сумел сохранить арбалет, несмотря на непреодолимое желание швырнуть его в этого монстра из темноты. Которого он так и не увидел. На счастье, наверное.

Не вдаваясь в долгие разговоры, друзья отправились прочь быстрым шагом, то и дело переходящим в бег. Самое время: издалека на шум уже потянулись нео. Пока муты сообразят, что к чему, нужно было уйти на приличное расстояние.

На этот раз удалось.

Зигфрид с ходу задал столь высокий темп, что через некоторое время Книжник понял: сейчас он рухнет и больше не встанет. Чуть лучше держалась Хельга, но и ей было непросто.

Наконец, воин сжалился, объявив привал.

Они пробежали приличное расстояние на юг по знакомой уже территории, держа Садовое Кольцо по правую руку. Мимо снова проползло мрачное здание клановой крепости Ззаргов. Двигались, держась центра улиц, практически по открытой местности, не таясь, принеся безопасность в жертву скорости. На счастье, до сих пор не встретилось на пути ни врагов, ни опасных хищников. Но не было гарантий, что так будет продолжаться долго. Впереди уже маячили мрачные заросли, именуемые с чьей-то легкой руки «джунглями». Джунгли тянулись со стороны Хамовников, перерубленные безжалостным к любым формам жизни Садовым Кольцом.

Книжник огляделся. Знакомые места. Где-то неподалеку Ружейный переулок. Именно здесь они пересекали смертоносное Кольцо вместе с Зигом и Лого. Тогда шам был еще самим собой, не влившись в противоестественный симбиоз с холодной машиной[10].

— Мы долго не протянем в таком темпе, Зиг! — задыхаясь, сообщил Книжник.

— Вижу, — сказал Зигфрид. В голосе его слышалась озабоченность. — Я как-то не подумал о том, что вы не столь сильны и выносливы, как я. Но если начнем отдыхать после каждой сотни шагов, нам никак не успеть.

— Что же делать?

— Вам нужен допинг.

— О чем вы, Зигфрид? — настороженно спросила Хельга.

— Уж не хочешь ли ты предложить нам «капсулу смерти»?! — добавил Книжник. — Я знаю, ты припас пару штук у себя.

«Капсула смерти» была разработкой противника времен Последней Войны. Название этой штуки подчеркивало самую суть: прием «снадобья» грозил гибелью. Правда, на какое-то время дарил необычайные для простого смертного возможности: в разы повышал силу, выносливость, остроту чувств и психологическую устойчивость. Зигфриду, вынужденно принявшему капсулу, удалось выжить. Но в этом не было его заслуги — убийственное воздействие Поля Смерти, наложившись на эффект капсулы, приостановило необратимые процессы в организме. Правда, теперь и человеком назвать его можно лишь с большой натяжкой.

— Если я и предложу подобное, то не в этом случае, — серьезно ответил Зигфрид, — Я хотел бы спасти девчонку. Но она не стоит жизней моих друзей. Друзья в нашем мире — поценнее золота и оружия. Они даже ценнее детей. Потому что дети рождаются новые, растут себе, как сорная трава. А новых друзей не бывает. Они посланы нам богами. Можешь мне поверить, я знаю, о чем говорю.

Книжник не спорил. Трудно спорить с человеком, потерявшим своих боевых друзей, всех до единого. И если такой человек называет тебя своим другом — это дорогого стоит.

— Так что я не о «капсуле», — продолжил Зигфрид. — Впереди джунгли. Там много чего есть. Я знаю кое-что, что поможет.

Книжник поежился. Кремлевские редко добирались до этих зарослей. Но те, кому довелось вернуться, рассказывали странные вещи. Доподлинно было известно, что в Последнюю Войну в том районе упала бомба. То ли с химической, то ли с биологической начинкой — уже неважно. Да только люди там вымерли мгновенно — все местные жители вместе с танковой бригадой, державшей оборону на этом участке. Что происходило следующую сотню лет — неизвестно. Выжившим в ядерную зиму было не до краеведения. Ну а потом в тех местах наткнулись на буйные заросли, кишащие какой-то особой жизнью, имевшей мало отношения к более известным и распространенным мутациям. Это, собственно, все, о чем рассказывали в Семинарии. И сейчас парню совсем не улыбалось стать первопроходцем какой-то жуткой чащобы. То есть в другое время, в спокойной обстановке, при достаточной научной и вооруженной поддержке…