Луна охотника - Дэвид Дэверо

И мы понеслись. Грузовой отсек фургона — не самое лучшее место, чтобы наслаждаться автомобильной прогулкой, и, пока Колин выворачивал со стоянки и разгонялся, я перекатывался по полу в компании двух бесчувственных громил. Мне еле-еле удалось втиснуть второго нарушителя между двух углов, а первого перекатить к противоположной стене. Разместить их порознь было первостепенной задачей, поскольку, очнувшись, они могли причинить немало неприятностей.

Между грузовым отсеком и кабиной имелось небольшое окошко, и я, ухватившись за крепежные ремни, обрел относительную устойчивость, а потом лбом постучал в стекло. Колин открыл окошко, и я увидел, что мы выезжаем из города, а перед фургоном маячит наша цель: изрядно побитый «фольксваген» с плакатом на заднем стекле «Спасите китов».

— Босс, что от меня требуется?

Колин был достаточно сообразителен, чтобы выполнять то, что от него требовалось, и не вмешиваться, и знал, когда задавать вопросы. Операция проходила не по намеченному плану, а ему не платили за то, чтобы принимать глобальные решения.

— Столкни ее с дороги.

Мне совсем не хотелось выяснять, у кого из нас больше бензина.

— Правильно. Только держитесь крепче, — усмехнулся Колин, и фургон, взревев двигателем, рванулся вперед.

Я мертвой хваткой вцепился в ремни, мы начали обходить преследуемую машину, а затем Колин по плавной дуге, какую в обычных условиях можно видеть только на углу Гайд-парка, направил нос фургона на «фольксваген». Бедной девчонке ничего не оставалось, как свернуть, а деревья на обочине оказались достаточно крепкими, чтобы удержать ее от дальнейшего падения.

Колин притормозил и остановился, но не заглушил мотор, а я выскочил из задней двери фургона.

В кармане у меня имелся пакет с хлороформом, предназначенный для юной леди, и я пустил его в ход, пока она выкарабкивалась из-под приборной доски. Ее было довольно легко извлечь из машины, так же как и пистолет, к которому протянулась ее рука. Потом опять пошли в ход наручники, и в заднем отсеке нашлось место для новой задержанной. Надо заметить, что на этот раз я сел рядом с водителем. Пистолет отправился в перчаточный ящик, Колин взял курс на Лондон, а я воспользовался случаем, чтобы вздремнуть.

В Уотфорде я отпустил Колина, и теперь мне требовалось подходящее место, где можно было оставить фургон на часок или около того. У меня был план, но всеобщая паранойя в центре Лондона довольно сильно мешала его осуществлению. Времени на поиски парковки ушло больше, чем я рассчитывал, но в конце концов я решил, что стоянка у станции подземки меня вполне устроит. Еще пришлось задержаться, чтобы вколоть каждому из пленников по хорошей дозе успокоительного; я хотел быть уверен, что они не станут шуметь в мое отсутствие. Если к машине случайно подойдет какой-нибудь зевака, им обеспечено совершенно нежелательное для меня внимание.

Затем я спустился на станцию, купил проездной билет и проехал две остановки в западном направлении. Насколько мне было известно, я должен был успеть как раз вовремя. Я успел, но в самый последний момент. Пенелопа Марш уже открывала дверь, чтобы уйти.

— Какого черта вы тут делаете?

Очень уместный вопрос. Предполагалось, что я не должен знать ее адреса, но, учитывая, что только что пробило семь утра, Пенелопа Марш довольно хорошо справилась с шоком от вторжения работы в ее личную жизнь.

— Доброе утро, мисс Марш. Найдется время для небольшого разговора?

Я добился ее полного внимания.

— О чем будет разговор?

— О том, что вы хотели бы узнать. Вы хотели получить кое-какую информацию, и сейчас я готов предложить вам обмен.

— Что вы обнаружили?

Вид у нее был подозрительный, Пенелопа Марш разрывалась между желанием что-то узнать и резонным сомнением в моих мотивах. Ей явно не понравился тот факт, что я пришел к ее дому, а не воспользовался служебными каналами, и, честно говоря, я не мог ее в этом винить. Если бы она так поступила, я, возможно, ее бы убил. Но я решительно шагнул через порог, и она провела меня в гостиную. На вид комната больше напоминала одну из конспиративных квартир, а не чей-то дом, но есть люди, которым это нравится.

— Вы слышали об убийстве охранника премьер-министра?

— Д-да.

— Что бы вы сделали, если бы я сообщил, где сейчас находится главный подозреваемый вместе с двумя сообщниками?

— Я бы спросила, какое это имеет к вам отношение?

— Хороший ответ, — я улыбнулся, чем еще больше ее смутил. — А если бы я добавил, что дивиденды за их поимку вы можете отнести на счет полиции?

— Я бы спросила, что вы, черт побери, потребуете взамен?

— Все, что вам станет известно в результате дознания.

— Я не могу этого сделать.

— Тогда их больше никто никогда не увидит. Если же вы согласитесь, вы получите поощрение от начальства, Особый отдел будет вам благодарен, а МИ-пять получит возможность доказать, что они что-то делают. Я слышал, вы пытаетесь добиться перевода в оперативный отдел. Что ж, это не принесет вам вреда, не так ли?

— И вам нужны только результаты расследования?

— Я хотел бы получить только копии неотредактированных аудиозаписей и протоколов допросов. И ничего больше.

— Прекрасно, но только в том случае, если информация подтвердится и они не исчезнут к тому времени, когда я туда доберусь.

— Договорились.

— И где же они?

— В грузовом отсеке фургона, стоящего в Чизвике.

Я бросил ей ключи, завернутые в бумажку, на которой обозначил местоположение машины вместе с описанием и регистрационным номером. Она смотрела на меня с таким видом, словно я только что признался, что я — женщина, да еще продемонстрировал в качестве доказательства свою грудь. Я думал, мне придется поднимать с полу ее челюсть.

— Не спрашивайте меня, как они туда попали, просто наслаждайтесь результатами сделки и предстоящей работой в качестве детектива службы безопасности.

— Вы издеваетесь!

— Насчет работы детективом? Да. Тогда расслабьтесь и радуйтесь повышению. Но не забудьте о нашей сделке.

— А как я смогу передать вам информацию?

Я поднялся и шагнул к двери.

— Не беспокойся об этом, Пенни, я сам тебя разыщу.

Я быстро выскользнул за дверь, не дав ей времени придумать подходящий ответ.

ГЛАВА 17

Должен признать, что после небольших стычек предыдущего дня я почувствовал себя намного лучше. Особое удовольствие мне доставил шок, в который я поверг мисс Марш, так что поправке самочувствия я целиком был обязан плохим парням. Теперь Марш мне должна и знает об этом. В знак уважения и доброго отношения к полиции я сделал ей подарок, который украсит ее репутацию в МИ-5. Когда-нибудь мне это несомненно пригодится.

Но в данный момент было нечем заняться. Следователям потребуется некоторое время, чтобы своими способами поколдовать над задержанными ночью типами, а мне для получения информации остается только ждать. Я решил воспользоваться свободным временем и доставить удовольствие Боссу, составив для него рапорт. Это не только позволит ему не отрываться от реального мира, но и мне поможет привести мысли в порядок. Я устроился со своим лэптопом в маленьком кафе и начал печатать, стараясь соблюдать последовательность всех произошедших событий и не пропускать даже мельчайших деталей. И тут меня поразила одна мысль: в некоторые моменты мне совершенно очевидно не везло, и я чудом успевал выпутываться из неприятностей. Но это относилось только к действиям против плохих парней; все, что было связано с представителями власти, шло как по маслу. Если бы я не был уверен в обратном, можно было предположить, что меня сглазили…

Однако на этот раз большой уверенности я не испытывал. После того как Энни переметнулась к сестрам, она могла найти способ отвратить от меня удачу, и тогда стали бы понятны все мои затруднения и просчеты. Определенно, на это стоило обратить внимание, хотя бы ради того, чтобы избавиться от беспокойства. До окончания дела еще далеко, и в самый критический момент сомнения нужны мне меньше всего.

К середине дня я закончил составление рапорта, зашифровал послание и отправил его Боссу через беспроводную сеть. Обед я залил парой бутылочек лимонада и, учитывая все обстоятельства, чувствовал себя вполне неплохо. В новостях передали, что расследование убийства сержанта Фуллера сдвинулось с мертвой точки, а это означало, что кто-то из троицы уже начал говорить. Премьер-министр тоже выступил и с излишней искренностью нес обычный вздор, как бывает каждый раз, когда погибает кто-то из государственных служащих. Я-то не надеялся даже на такие соболезнования; живых родственников, которые могли бы горевать в случае моей смерти, у меня не было, так что меня, в лучшем варианте, ожидала поспешная и тихая кремация. Быстро и без всякой суеты. Полностью соответствует моему образу жизни, не так ли?