Вуаль лжи - Джери Уэстерсон

Криспин неловко спустился по лестнице, чуть-чуть отдохнув на полпути. Затем, придерживаясь о стену, преодолел оставшиеся ступеньки.

Вскинул голову и посмотрел вдоль улицы. Он давно не испытывал такой слабости и даже задался вопросом, разумно ли в столь плачевном состоянии идти к Махмуду. В памяти тут же всплыла сцена на втором этаже. Черт бы побрал Филиппу и ее скрытность! О, если б только она не молчала… Криспин терпеть не мог секреты.

Никогда еще дорога к «Чертополоху» не казалась такой длинной.

Он брел по извилистым улицам, зябко кутаясь в плащ, почти не защищавший от беснующегося ветра, чьи порывы увлекали за собой ворох бурой листвы, сорванной с мертвых осенних сучьев. Листва шуршала под ногами, игриво прыгала впереди и сзади подобно расшалившимся щенкам. Эта жизнерадостность скоро сойдет на нет, стоит только зиме нагрянуть всерьез, и тогда шуршащая скороговорка превратится в сухое, костяное потрескивание.

Шаги Криспина отзывались эхом. Постой-ка… Шаги?! Он бросил взгляд через плечо и далеко за собой увидел мужчину в ливрее, который шел, словно не замечая сильного ветра, дувшего в лицо, целеустремленно, но медленнее Криспина.

Криспин на всякий случай свернул в переулок, затем в другой и вновь оглянулся.

Мужчина пропал из виду.

Все равно подозрительно. Сейчас звук каждого шага словно нес с собой дурное предзнаменование. Во рту пересохло, хотя он не так давно чуть было не выпил всю Темзу. Впрочем, хотелось не воды, а вина. Да побольше.

Криспин вышел к «Чертополоху» и заметил Ленни, который пытался слиться с уличными тенями. Они переглянулись, и Ленни приветственно кивнул.

Очутившись в теплом нутре кабачка, Криспин с облегчением вздохнул. Чадная дымка от камина полускрывала безымянных людей, сидевших по лавкам рядом с огнем, а посетители, устроившиеся подальше, были слишком поглощены своей выпивкой и едой, чтобы обращать на него внимание.

Криспин немного постоял при входе, осматривая зал и силясь опознать тех, кто охранял Махмуда, однако из этого ничего не вышло. Мерзавцы, желавшие его убить, в ту минуту показались великанами, однако подробно разглядеть их он не успел. Любой из этих мужчин, что сейчас сидят в кабачке и веселятся над своими кружками с элем, может оказаться заплечных дел мастером.

Не важно. Криспин пересек помещение, облизываясь на многочисленные кувшины с вином, и перехватил взгляд трактирщика. Тот побелел при виде Криспина и попытался улизнуть через кухню.

Криспин метнулся к занавеске, за которой находилась поварская, и ухватил беглеца за кромку накидки. «Покидаете нас?!» — прорычал он и загнал трактирщика в угол, где, взяв за грудки, притянул нос к носу.

На Криспина уставилась физиономия со следами побоев.

— Сударь, вы только взгляните, что он со мной сделал. Это все из-за вас!

— Дайте ключ.

Мужчина отчаянно замотал головой:

— Он меня убьет! Он сам так сказал.

— Сколько золота вы получили за то, чтобы смотреть в сторону, пока меня — связанного и окровавленного — тащили в ночь?

— Но ведь… — забормотал трактирщик.

Кулак Криспина заткнул ему рот. Сорвав с пояса упавшего негодяя кольцо с ключами, Криспин подарил многозначительную улыбку окаменевшим от страха поварам и направился к лестнице. Поднявшись на верхнюю площадку, он отомкнул замок добытым ключом и распахнул дверь. Махмуд сидел за тарелкой жареного мяса с маринованными огурцами. При виде Криспина сарацин отшвырнул стол и вскочил на ноги.

— Ты!

Махмуд потянулся за ятаганом, что висел у него на поясе, но опоздал. Криспин выбросил руку, и хотя удар вышел скользящим, результат был ничуть не хуже, чем от прямого попадания. Костяшки врезались в челюсть, и зубы врага клацнули. Из внезапно обмякшего рта Махмуда брызнула кровь, заливая грудь. Он отшатнулся, давая Криспину возможность погрузить кулак в брюхо. Махмуд согнулся пополам и раскрыл рот, тщетно пытаясь сделать вдох. Криспин захлопнул дверь и запер ее на замок. Все, теперь им никто не помешает.

Он повернулся к сарацину, окинул взглядом согнутую фигуру и, довольно улыбнувшись, ударил каблуком в лицо. Мужчина повалился без сознания. Под щекой расплылось пятно из крови и слюны. Криспин потер костяшки о ладонь, затем вытащил оружие Махмуда из ножен. Полюбовавшись изящно изогнутым клинком и его необычайной остротой, бросил ятаган в горевший очаг.

Затем он поставил перевернутый стол на ножки, осмотрелся было в поисках кувшина с вином, но тут же вспомнил, что сарацины не жалуют веселящие напитки.

— Дикари, — пробормотал он тихо и присел на стул.

Лежавший в беспамятстве Махмуд издавал булькающие звуки. При каждом выдохе в его ноздрях надувались кровавые пузыри.

Солнечный свет, вливавшийся в окно, вскоре померк. Криспин решил, что хватит ждать. Он взял ближайший кувшин с водой и опорожнил его на голову лежавшего мужчины.

Махмуд фыркнул, заморгал и тут же поспешил принять сидячее положение. Зло взглянув на Криспина, ощупал себе лицо и поморщился от прикосновения к свежим кровоподтекам.

— Я вижу, вы очень живучий, — буркнул он, неприятно усмехаясь.

— Да, мне об этом уже говорили.

Криспин присел на корточки рядом, Махмуд скосил глаза на собственные ножны, но Криспин в ответ на это показал подбородком в сторону очага. Махмуд повернул туда голову, задохнулся и с пылающим лицом уставился на Криспина.

— Никаких игр на сей раз не будет, — сказал тот. — Почему вы со своими подручными хотели меня убить?

Махмуд поджал ноги под себя с таким видом, словно всю жизнь привык сидеть на полу, и посмотрел на собственные несвязанные запястья.

— Нет, я решил не опутывать вас веревками, хотя, наверное, следовало бы. Кроме того, я не сообщал и шерифу. Решил просто поговорить как мужчина с мужчиной. — Криспин зловеще улыбнулся. — Впрочем, для того и другого еще есть время, все зависит только от вас.

Махмуд вытер кровь с подбородка тыльной стороной ладони и издал смешок:

— Мне нравится иметь дело с людьми, которых трудно убить. Так получаешь больше удовольствия, когда задача наконец будет решена.

Криспин встал, улыбнулся Махмуду, даже похмыкал с ним за компанию, после чего опять ударил ногой в лицо.

Сарацин повалился навзничь, утратив улыбку. Придя в себя, он, покачиваясь, принял прежнюю позу. Его темные глаза, превратившиеся в щелки-бойницы, неотступно следовали за каждым движением непрошеного гостя.

Криспин сел. Его улыбка ни разу не покинула лица.

— У вас не то положение, чтобы мечтать об убийствах. Может, поговорим все же о деле?

Махмуд состроил кислую гримасу. На его щеке расплывалось красное пятно от башмака. Он пожал плечами — «Почему бы и нет?» — и перевел взгляд на второй стул, стоявший возле очага.