Монастыри Московского Кремля - Александр Воронов

С южной стороны к храму пристроена двухъярусная колокольня с четырехскатной или, скорее, конусной ребристой кровлей и с большим арочным проемом в верхнем ярусе, в котором виден большой колокол. В средней части колокольни имеется колончатый пояс, условно продолжающий пояс на восточной стене храма. Судя по тому, что на миниатюре в месте примыкания колокольни к храму изображен южный вход в храм в виде вынесенного тамбура с арочным дверным проемом, выше которого виден плоский козырек, колокольня была значительно отнесена от линии алтарной стены храма к западу. В описи 1763 г. о колокольне сказано удивительно безразлично: «При одной из церквей под деревянною крышкою висело 6 колоколов, – это была небольшая колокольня» (23, с. 435).

В 1661 г. царь Алексей Михайлович построил новую придельную церковь во имя св. Федора Стратилата, небесного покровителя его сына, будущего царя Федора Алексеевича, родившегося за три дня до праздника Троицы. Это совпадение, наложившееся на особое почитание преп. Сергия членами царствующего дома, вполне объясняет возведение такой церкви на Троицком подворье. Церковь строили русские мастера каменных дел «подмастерье Иван Апсин и каменщики Емелька Семенов с товарищи».

Об этой церкви никаких графических свидетельств не сохранилось. Поэтому о ее архитектуре и даже о ее расположении можно судить только предположительно, основываясь на косвенных данных. Из исторических свидетельств известно, что с 1664 г. на службе в ней состояло белое духовенство, то есть она не считалась монастырской и находилась на царском иждивении. В ее штате числились два попа, дьякон, два дьячка, пономарь и сторож, получавшие жалованье или ругу деньгами, материей и хлебом. Штат церкви был минимальный, тем более для кремлевского храма. При царе Федоре Алексеевиче руга была увеличена почти вдвое, но Петр Алексеевич в 1700 г. отменил ругу вообще, и церковь была оставлена на попечение Троицкого монастыря. Тем не менее в этом же году за казенный счет она была поновлена, расписана стенным иконным письмом и получила из приказа Большого Дворца служебные книги и церковную утварь, а из Казенного приказа – ризы.

В описи 1763 г. об этой церкви сказано: «Между Богоявленской и Сергиевской предельная во имя Федора Стратилата, длиною 5 сажен, шириною 2,5 саж., крытая тесом» (23, с. 435). Отсюда как будто следует, что эта церковь размещалась в отдельном здании. На упоминавшейся миниатюре из «Книги об избрании на царство Михаила Федоровича» непосредственно между этими храмами никакой церкви не показано. Книга с миниатюрой датируется 1672–1673 гг., то есть она создана через 11–12 лет после возведения церкви св. Федора Стратилата. Возможно, миниатюра изображает пространственную ситуацию этого кусочка Кремля на момент события, а именно на тот день 1613 г., а именно на субботу 20 февраля, на первой неделе Великого Поста, после обедни, когда на подворье Троице-Сергиева монастыря пришли депутации москвичей, просивших об избрании на царство Михаила Романова.

Келарь Троице-Сергиева монастыря, сподвижник Дмитрия Пожарского Авраамий Палицын, находившийся в это время в Москве, в своей книге «Сказание о осаде Троицкого монастыря» сообщает, что «в Богоявленский монастырь на Троицкое подворье приходили многие дворяне и дети боярские и гости многих разных городов; и атаманы и казаки открывали ему свою мысль и благое изволение избрать именно Михаила. Приносили об этом и свои писания, моля старца да возвестит о сем державствующим тогда боярам и воеводам. Старец от великой радости исполнился многих слез и скоро пошед возвестить о том всему освященному собору и боярам и воеводам и всему Синклиту, которые, слышавше, благодарили Бога о преславном начинании». Поверившие этому тексту историки стали утверждать, что избрание Михаила происходило на Троицком подворье (23, с. 428).

Именно эта встреча старца Авраамия Палицына с депутациями москвичей и является центральным событием миниатюры, а не демонстрация красоты Сергиевской церкви, что хорошо видно на наиболее полной публикации ее в издании книги А. Ф. Малиновского «Обозрение Москвы» (37, илл. цв. вкладка). Старец Авраамий, прославившийся позднее при обороне Троицкого монастыря в 1618 г., стоя на северной паперти Богоявленского собора перед москвичами, читает свиток, в котором, видимо, содержится проект их послания Собору.

Здесь наконец-то показан полностью Богоявленский собор в 1613 г. Видна главная его особенность – трехглавие, но и серьезная несообразность изображения: на миниатюре показаны только две апсиды на восточной стороне. Это могло быть в случае однопрестольного храма с приделом. Однако приделов у Богоявленского собора не было. Поэтому эту несообразность следует отнести исключительно к числу несущественных для автора рисунка в данном случае деталей изображения. Иконный разворот храма в обратной перспективе обусловлен, возможно, не только желанием показать восточный фасад, но и спецификой его постановки на монастырской территории – углом к ограждению, что видно еще на плане «Кремленаград». План храма зрительно близок к квадрату, имеется подклет и трехчастное деление плоскостей стен. Завершения закомар, кокошников и дверного портала – килевидные (кроме одного кокошника под барабаном центральной главы), практически совпадающие с абрисом куполов. Позакомарное покрытие подходит к барабанам глав с узкими высокими окнами. Плоскости стен обработаны лопатками с плоскими капителями и двумя декоративными поясами, один из которых – колончатый – типа поясов Сергиевской церкви, проходит по середине высоты стен. Второй, состоящий из квадратных ширинок с круглыми медальонами, проходит на уровне пят килевидных арок закомар. В верхней части боковых плоскостей северной стены изображено по одному арочному окну. Завершения апсид полукруглые, на них по одному прямоугольному окну. Удивительна многоступенчатая лестница, ведущая с паперти внутрь храма куда-то высоко вверх.

В полном соответствии с описанием келаря Авраамия на миниатюре изображены два потока депутации москвичей. Один поток подходит со стороны царского двора, возможно, что это изображены «многие дворяне и дети боярские». Для нас интереснее другой поток депутатов, подходящий к собору из города, видимо «гости многих разных городов», так как это был обычный путь в монастырские церкви и для всех москвичей, не живущих в Кремле. Войдя в Кремль через Троицкие ворота, они прошли по Троицкой улице мимо храма преп. Сергия, затем мимо четко нарисованной ограды монастыря до небольшой церкви или часовни, изображенной на переднем плане миниатюры и занимавшей выгороженный угол монастырской территории, открытый со стороны Троицкой улицы. Видно, что депутация входит в это здание со стороны проезда между подворьем и двором Бориса Годунова, выходит из нее и тут же, поворачивая, проходит в небольшую пристройку, сообщавшуюся с монастырской территорией, так как затем оказывается внутри ограды монастыря. Здесь, минуя Сергиевскую церковь, депутаты выходят к северной паперти Богоявленского собора.

Очевидно, что эта церковь с пристройкой идентична по расположению изображенной в этой части подворья на плане «Кремленаград», но совершенно другая по архитектуре. Вместо довольно условного круглого объема здесь изображен квадратный в плане храм с тремя рядами кокошников, подводящих покрытие к небольшому ребристому шатру, на котором на низком барабане водружена маленькая главка. Главной особенностью этого храма является наличие сквозного прохода в нем, который тем не менее не ведет непосредственно на территорию подворья. Для этого сооружена специальная проходная пристройка. Таким образом, это была проходная часовня перед входом на монастырскую территорию, выполнявшая функцию надвратного храма над Святыми воротами, так как на реальных воротах подворья, показанных на плане «Кремленаград» к западу от этой церкви, надвратного храма не было. Если изображение буквально воспроизводит архитектуру зданий, то наличие входа с восточной стороны, на месте, где должен был находиться алтарь, означает, что это была не церковь, а часовня.

Наконец, в правой нижней части миниатюры изображен еще один храм, находившийся напротив Троицкого подворья, через Троицкую улицу, и полнее всего показанный на иллюстрации в книге И. Л. Бусевой-Давыдовой (9, с. 224, рис. 83), где видны две его главки. Этот храм не имеет отношения к Троицкому подворью, но его расположение может помочь в идентификации других объектов.

На плане «Кремленаград» в этом районе показан двор Богдана Яковлевича Бельского. Богдан Бельский был сподвижником Бориса Годунова еще по службе у Ивана Грозного, попал при Годунове в опалу, получил при Самозванце боярский чин, при Василии Шуйском был сослан в Казань, отказался от присяги Тушинскому вору в 1606 г., за что был сброшен с высокой башни возмутившимся народом. Его имущество поступило в собственность новоизбранного царя Михаила Романова, а его двор перешел во владение боярина князя Ивана Васильевича Голицына. После его смерти в 1627 г. по указу патриарха Филарета двор был продан новому тестю царя, Лукьяну Степановичу Стрешневу, отцу царицы Евдокии Лукьяновны. Ссылаясь на «некоторые указания», И. Е. Забелин отмечает, что ее брату, Семену Лукьяновичу Стрешневу, первоначально принадлежал «двор, примыкавший к зданиям царского Хлебенного двора и находившийся между Патриаршим двором и Троицким подворьем. При нем существовала и церковь Пятницы вблизи упомянутого подворья» (23, с. 404).