Мой ректор военной академии (СИ) - Тереза Тур

— Не стоит, милорд, — мягко перебила я его. — Это лишнее. К тому же вы не обедали.

— Вы не хотите принимать моих извинений, потому что я нарушаю режим питания? Или потому что всему произошедшему нет оправдания?

— Потому что не вы меня оскорбляли. Следовательно, не вам и извиняться.

— Но вы в моем доме. И я чувствую себя ответственным…

— Вы — хороший человек, милорд Верд, — улыбнулась я ему. — Не надо извинений. Просто отобедайте. А то я буду волноваться, что вы — голодный.

ГЛАВА 15

Как неделя не задалась с понедельника, так это все продолжилось во вторник. Тот же заунывный дождь. Опять взбрыки аристократов…

Когда я подошла к двери, чтобы встречать кадетов, которые прибыли на обед к милорду, то сразу обратила внимание на то, что молодые люди стали смотреть на меня по-другому.

Презрительно. Оценивающе-раздевающими взглядами.

Милорд Верд задерживался, и мне пришлось пройти с ними в гостиную. Один из курсантов, высокий и изящный, черными глазами напоминающий милорда Верда — только волосы у него были иссиня-черные — окликнул меня:

— Любезная, распорядитесь принести нам по бокалу вина перед обедом.

— Слушаюсь, милорд.

Остальные кадеты рассмеялись.

— Откуда вы появились, любезная? — с оскорбительным снисхождением спросил у меня другой. — Называть наследника престола милордом. Это надо быть совсем глупой. Или уж абсолютно невоспитанной.

«Ох, дети-дети… Не у меня вы учитесь…»

— Да что с нее взять, — поморщившись, проговорил кадет, лицо которого было мне знакомо. Это был граф Троубридж. Тот самый, что руководил дуэлью, в которой принимали участие мои мальчики. — Вылезла откуда-то из глухой провинции.

Все рассмеялись.

Двое не принимали участия в разговоре, но с интересом и одобрением смотрели на своих одногруппников.

— Прошу прощения, — ответила я вслух, оглядев всех пятерых, — но ведь милорд Верд распорядился не делать различия между кадетами?

Молодые люди потупились. Значит, я угадала.

— А теперь позвольте, я выполню приказ его высочества.

Вино им подавала Оливия.

— Милорд задерживается, — обеспокоено посмотрела она на меня.

— Не будут же молодые люди буянить, — усмехнулась я. — Кстати, сколько им? Последний курс — учиться начинают… С четырнадцати. Как мастер Рэм Рэ и мастер Пауль Рэ. Значит, этим, что учатся на десятом курсе, по двадцать четыре. Дети…

— Дети… — проворчала Оливия. — Только очень и очень могущественные. И сильные. Вы знаете, что его величество говорил хозяину, что принц Брэндон…

— Это тот, что вино распорядился подать? — уточнила я.

— Точно… Так вот, принц Брэндон как маг — сильнее даже, чем милорд Верд.

— Так младший брат — сильнее старшего?

— Да. И императора сильно волнует, чтобы его наследник держал себя под контролем.

— Понятно, — ответила я и подумала, что уже начинаю привыкать к тому, что слуги все про всех знают. И очень любят пообсуждать своих господ.

Я вышла с кухни и отправилась посмотреть, не подать ли кадетам еще и еды, как почувствовала, как меня прижали к стене, как нахальные, чужие и беззастенчивые руки меня оглаживают. Подняла глаза — обнаружила, кто это. И как-то стало… до безумия противно. Несмотря на вчерашние показательные выступления некой графини и сегодняшнее хамство юнцов, я почему-то думала об этом представителе имперской аристократии много лучше.

— Ручонки убрал, — прошипела я.

Граф Троубридж — а это был он, как раз в романтическом позыве дотронувшийся губами до моей шеи, вздрогнул. Но не прекратил на меня наваливаться.

— Вы забываетесь, — протянул он.

— А вы пожалуйтесь на меня хозяину, — улыбнулась я, глядя ему прямо в глаза.

— Знай свое место, прислуга!

— Мое место мне указывает мой хозяин — но никак не гость в его доме, — отрезала я холодно. — А на досуге подумайте вот над чем… Насколько хозяину дома будет приятно, что вы — его ученик — превращаете его дом в филиал дома терпимости.

— Что? — приятно было слышать в голосе юного, но блестящего графа растерянность.

— Это проявление вашего уважения к моему хозяину?

— Да как ты смеешь?

— Вы так привыкли к дамам в борделях, что уже не понимаете, где вы находитесь?

— Вы не леди, — странно, на мой взгляд, он отреагировал на слово «бордель» из моих уст. В его голосе совершенно нелогично прозвенели обвинительные и осуждающие нотки.

— Совершенно верно, — не стала спорить. — Я — прислуга.

Он выругался, но отошел.

— Мне позволено будет удалиться, ваше сиятельство? — почтительнейшим образом поинтересовалась я.

— Свободна.

И я, плюнув на свои обязанности, отправилась в свою комнату. Всё! Все в сад. А мне — броневичок, кепочку, хорошего стрелка. И кучу патронов к станковому пулемету. Исключительно в воспитательных целях.

Я поняла, что в империи Тигвердов можно вполне себе жить. Если не сталкиваться с представителями аристократов. Кажется, мой хозяин — единственно приличный человек из них всех. И тот бастард, которому с этими уродами приходится ой, как тяжело.

Вдруг я поняла, что плачу. Это еще с чего?

И сама себе ответила — от злости. И как себя ни уговаривала — дескать, «собака лает — караван идет»… Слезы текли. Наверное, я просто устала. Проснулась оттого, что мне осторожно стучали в дверь.

— Оливия? — я открыла дверь. — Что-то случилось?

— Мы беспокоились о вас. Вы не вышли к ужину.

— Я заснула.

— Вы хорошо себя чувствуете? Может, вам поднос принести в комнату?

— Спасибо, не стоит. Я сейчас спущусь.

Посмотрела на себя в зеркало, пока умывалась. Мда… Красота неземная, глаза опухли, вся разлохматилась. Покачала головой, рассмеялась.

— А чего ты ожидала?

Распустила волосы, заплела простую косу. И отправилась ужинать. На кухне я была уже одна. Все разошлись. Каталина оставила мне поднос с едой, прикрытый салфеткой. После того, как я помыла посуду и расставила все по своим местам, я поняла, что ночью усну вряд ли. Я решила тихонько пробраться на господскую половину и взять книгу. Накануне я нашла книгу об обороне южного имперского города Наиль, на самой границе с Османским ханством. Мемуары какого-то имперского генерала. Я еще обратила внимание, что написано живо.

Я вошла в библиотеку. Света не было. Я пошла дальше, к полкам. Не зажигая света. И зацепилась об чьи-то длинные ноги.

— Госпожа Лиззард, — пророкотал у меня над ухом голос милорда Верда. Он успел подхватить меня. От этой нечаянной близости меня как огнем опалило.