Долина дракона - Ванда Алхимова

— Отлично, — удовлетворенно заметил Финад, делая Кайренн знак головой. — Пора выводить его на площадь.

* * *

Первые выступления прошли удачно. Ангус выходил на канат всего один раз. Одетый в яркий костюмчик, с украшенным блестящими стекляшками шестом, он пробегал туда-обратно под восторженные крики толпы, восхищенной его юным возрастом, красивым личиком и отчаянной храбростью. После его выхода другие мальчишки обегали толпу с шапочками для монет, и выручка приятно удивляла Финада и Кайренн.

Ангус стал маленькой звездой дневного представления. Финад начал тренировать его жестче, а кормить — лучше. И дал отдельную комнату, в которую Ангус пригласил Ланси. Вместе было веселей, а еще Ланси гораздо лучше управлялся с мелкими хозяйственными делами.

По какой-то негласной традиции сам Финад дневные представления почти не посещал. Он дважды посмотрел на то, как толпа встречает Ангуса и как тот ловко бегает по канату, и отдал мальчика в полное распоряжение Кайренн.

Это было уже десятое или одиннадцатое выступление Ангуса. Он совсем осмелел и начал заигрывать с толпой — то и дело останавливался на канате и выделывал какую-нибудь штуку. Кайренн это не нравилось. Она ругалась на мальчишку и даже один раз выдрала его за уши, но Ангус упрямо продолжал свои выходки. На канате им овладевало непонятное веселье — хотелось хохотать и беситься. Свобода и отсутствие Финада опьяняли. Кайренн предупредила, что расскажет учителю о его самодеятельности и тот как следует выдерет его кнутом. Но не успела.

* * *

Куланн любил оживленные городские площади. Ему нравилось продираться через толпу, переругиваясь с особо ретивыми гуляками, глазеть по сторонам, покупать еду у лоточников и рассматривать лавки с товарами.

Уличные представления Куланн тоже любил. Ловкость акробатов, бесстрашие канатоходцев, кривляние комедиантов и пьески кукольных театров — все это будило в его простой душе бесхитростный восторг. Но особенно его заворожило вечернее выступление Королевы Огня. Стоя с разинутым ртом в толпе и глядя, как высоко над землей невероятной красоты женщина легко жонглирует факелами, Куланн почувствовал благоговение.

Ему захотелось узнать Королеву Огня поближе. Но у площадных танцоров была суровая охрана, а затевать драку наемнику не хотелось. Когда двое наголо обритых парней довольно неучтиво посоветовали ему проваливать, Куланн решил поступить по-другому.

Он начал ходить на каждое представление канатоходцев, становясь в первом ряду зрителей. Куланн знал, что его фигуру трудно не заметить в толпе, а потому Кайренн должна рано или поздно обратить на него внимание. Кроме того, наемник всегда щедро бросал монеты в шапки для сбора, улыбаясь хорошеньким канатным плясуньям.

Куланн познакомился с девушками из ее свиты, и с одной из них даже провел ночь в таверне, надеясь что-то выпытать. Узнал, как зовут Королеву, каково ее положение среди артистов, но не более того.

— Кайренн водится лишь с кем сама захочет, — заявила девушка.

Зато она рассказала, что Королева Огня, скромно одетая, присутствует на всех дневных представлениях, руководя ими. Куланн начал приходить и на дневные представления.

От него не укрылось, что Кайренн его замечает: завидев великана-наемника, она не раз бросала на него недовольный взгляд. Куланн заключил, что знакомиться красавица не желает. Но все равно, то ли назло, то ли по другой, непонятной ему самому причине, продолжал таскаться на выступления. В обычной одежде Кайренн, конечно, не производила такого сногсшибательного впечатления, но так или иначе она была на редкость красива, а ее упрямство и неприступность только раззадоривали.

Заметил Куланна и Ангус — он сразу же признал высоченную фигуру тысячника вольного воинства. Но Куланн словно забыл об их короткой встрече.

Однажды в ночь перед представлением Ангус плохо спал. Ему привиделась мать — ее черные косы рассыпались по плечам, глаза были широко распахнуты, а по лицу стекала кровь. Мать прижимала к груди его новорожденную сестру и о чем-то умоляла Ангуса, но он никак не мог разобрать ее слов, хотя бежал к ней со всех ног, задыхаясь от слез и крика.

Проснувшись, Ангус ощутил, что ему больно глотать. Голова пылала, глаза слезились, подташнивало. Он никому не стал жаловаться, даже Ланси — побоялся, что Финад узнает, разозлится и прибьет его за срыв представления.

Кайренн увидев его, то нахмурилась.

— Эй, что с тобой? — сердито спросила она. — Бледный, как привидение. Заболел, что ли?

— Нет, все в порядке, — соврал Ангус.

Ему хотелось на канат. Хотелось упиваться восторгом толпы и свободой. Чтобы им были довольны и чтобы Финад снова распорядился накормить его вкусным ужином и выделил выходной от тренировок.

Кайренн пожала плечами — ей было не до Ангуса: то и дело отвлекали с какими-то вопросами девушки-танцовщицы, да еще любимый костюм для выступлений порвался и надо было уговорить портниху починить его до представления. Поэтому вскоре Ангус оказался на вершине столба и глянул волнующееся море человеческих голов внизу. На мгновение ему вдруг стало страшно. Голова закружилась, как во время первых тренировок. Не понимая, что с ним и почему тело предает его, Ангус задрожал, закрыл глаза и шагнул на канат.

Пропасть под ним гудела сотнями голосов, а ослепительное солнце сияло с холодного весеннего неба. Ангус медленно переступал ногами, ощущая, как зыбкий мир вокруг шатается и рассыпается на куски. Все перепуталось — небо, земля, солнце, человеческие крики.

С трудом дойдя до середины каната, Ангус снова взглянул себе под ноги — и увидел бездну. Страх скрутил его внутренности. Ангус пошатнулся и упал.

Куланн, угощавший семечками двух миловидных горожаночек, видел, как маленький плясун выбрался на канат. Куланну нравился этот мальчишка — он изрядно оживлял представление своей юностью и забавными ужимками. Но опытный глаз наемника сразу заметил, что сегодня с мальчишкой что-то не то. В походке канатоходца не было обычной легкости, он ступал так, слово солнечный свет слепил его.

Куланн напрягся. Ему показалось, что время замедлило свой ход. Фигурка на канате покачнулась, замерла на мгновение — и полетела вниз.

Толпа глухо охнула, словно единое существо. Куланн сорвался с места и одним прыжком оказался ровно под падающим канатоходцем, простирая руки вверх. Миг и наемник поймал извивающееся тело. Покачнулся, с трудом удержался на ногах, едва не выронив мальчишку. Правое плечо пронзила острая боль.

Куланн поморщился и посмотрел на мальчика. Ангус безвольно висел в его руках, таращась в пустоту и, казалось, ничего не соображал.

— Живой? — встряхнул его наемник. — Что сломано?

Ангус глупо заморгал, растеряно завертел головой. Куланн сам