Глаза ведьмы (СИ) - Шолох Юлия

Всё это время Дашка не могла оторвать от него глаз. Она смотрела… смотрела, словно околдованная, отмечая каждую черту его лица – и знакомые, и полузабытые. Тень под его глазами, щетину на его щеках и подбородке, короткую стрижку, волосы на висках.

Сашка еле пошевелил губами, его голос не столько говорил, сколько вкрадчиво шептал:

– Ну здравствуй, ведьма.

Это было так нелепо…так глупо. При звуках его голоса Дашка открыла глаза ещё шире. Раньше он был словно тревожащий душу звонкий горн, а сейчас будто треснул. Да и выглядел Сашка неважно. Вернее, одежда на уровне, как же иначе, стрижка аккуратная, а вот лицо посеревшее и уставшее.

Он долго смотрел, покачиваясь, когда машина подпрыгивала на кочках, плечи выпирали, натягивая куртку, а потом спросил таким же чужим тоном:

– Ну что, ведьма, попалась?

В его голосе не было особой радости, только какое-то равнодушие, но разве от этого могло стать легче?

– Пришлось за тобой побегать.

Что Дашка могла ответить? Ничего. Поэтому она с трудом отвела взгляд и откинула голову назад, опираясь на бок машины и жмурясь до белизны и рези в глазах.

Видеть Сашку было мучительно больно. Теперь, когда карты открыты, оба знают, кто они и что… когда притворяться нет смысла.

– Молчать собралась? – Нехорошо ухмыльнулся он.

Дашка боялась, что, если начнёт говорить, потом себя не простит. Боялась, что не сдержится, скажет ему, как сильно любила его тогда, скажет, что и сейчас ничего не изменилось. Что он наверняка не причинит ей вреда, ведь она ни в чём не виновата. Скажет, что несмотря на все россказни о Служителях, верит ему. Скажет, что готова простить ему многое… даже это.

Поэтому Дашка молчала. Разум скептически относился к признаниям. Служители не жалеют.

– Смотри на меня!

Она повернулась. Ещё разок, всего миг… Его лицо вспыхнуло торжествующей улыбкой. Думает, Дашка послушалась приказа? Ей просто самой этого хотелось…

– Весело было голову мне морочить? – Его улыбка пропала так же быстро, как появилась. – А? Хорошо повеселилась? Чудно развлеклась?

Дашка хорошо помнила, как увидела его впервые. Сашка записался на стрижку и пришёл раньше назначенного времени. Она, конечно, постаралась его развлечь, пока мастер не освободился, предложила кофе и каталог. Но он от всего отказался, только смотрел на неё, не отрываясь, и говорил. Болтал о том, как провёл день, ничего особенного, никакого хвастовства, которым грешило большинство посетителей, никаких глупых комплиментов или пошлых подкатываний. Только лёгкие и приятные шутки. Оказывается, иногда приятно с кем-то просто поболтать.

Когда после стрижки он ушёл, одна из работающих в салоне маникюрш сказала голосом базарной хабалки, что пусть Дашка не разевает рта, не видать ей такого мужика как своих ушей. Не того она сорта, чтобы такие мужики на неё зарились, просто этот вежливый попался, вот и поддерживал беседу из жалости.

Конечно, было обидно. В большинстве своём потому, что Дашка подсознательно сама так думала. Кто она? Просто девушка с ресепшена – без высшего образования, без идеальной внешности и без шансов стать лучше.

Конечно, она сделала вид, будто ей плевать.

А на следующий день он вернулся.

– …Вижу, ты со старым знакомым даже поболтать не хочешь. Ну что ж, давай помолчим.

Сашка на показ сложил руки на груди и уставился на Дашку тяжёлым взглядом. Собственное превосходство чуть ли не сочилось из его пор. Отворачиваться было почти физически больно, но необходимо. Дашка вздохнула и заставила себя думать о другом.

Игорь. Он умрёт. Минус.

Раиса. Она так и не узнает, что с Дашкой, дурой такой, произошло. Велосипед вряд ли когда найдут в заросшей высокой травой обочине. Минус.

Мама. Этого не узнает тоже. Как и старая мерзкая ведьма. Плюс.

Катя рано или поздно найдёт в её вещах кабуку. Поймёт, что это, не может не понять. И может быть, станет думать о Дашке плохо. Минус.

То, что с ней проделают, может оказаться страшным и болезненным. Минус.

Всё так или иначе закончится. Плюс.

Она увидела Сашку. Даже такого, даже зная, что он собирается сделать… Дважды плюс.

Микроавтобус ехал быстро. Дашка всей кожей чувствовала, что Сашка смотрит на неё и боролась с желанием ответить тем же. Ненужно это. Также она чувствовала, как горячий источник поблизости, что в Сашке кипит злость, что она хочет вырваться наружу, отыграться на первом попавшемся козле отпущения. Она чувствовала, что он с трудом эту злость сдерживает.

Но нет. Пусть в памяти остаётся только то, первое время. Когда он водил её гулять и смешил меткими замечаниями о жизни. Когда счастливо улыбался. Когда хмурил брови только по мелочам.

Ещё хотелось знать, как её нашли. Вот уж вопрос, от которого волосы шевелились. Могло ли быть, что раньше Сашка умел найти её по телефону, а теперь нашёл лично? Что она словно магнит, на который указывает его внутренний компас? Просто иди, куда ведёт чутьё, и найдёшь? Звучит...

Только к чему столько красивых слов? Нашёл-то он её не для того, чтобы упасть в ноги и молить о любви.

Он хочет её убить. Может, не так, чтобы всадить нож в сердце, но ведь он хочет лишить Дашку слады. И хотя раньше она сама отказывалась от слады, в глубине души знала, что в любой момент может её вернуть. Это другое, когда в любой момент можешь вернуть свою силу, свою особенность, которая отличает тебя от остальных. А если тебя лишили слады насильно и навсегда…

Микроавтобус угодил колесом в яму и сильно накренился. Дашка от неожиданности резко дёрнулась и ударилась виском о стенку. Бум! Внутри словно фейерверк взорвался. Она стиснула зубы, чтобы не застонать.

– Майский, тебя сменить? – Крикнул Сашка водителю.

– Не, через часик давай, я не устал. Хотя можешь и не менять, всё равно я спать не смогу возле ведьмы. Быстрее довезём – быстрей отдохнём.

– Ок. Но можем поменяться, разомнёшься хоть да в себя придёшь.

– Нет, хочу её быстрей запереть. Жутко, когда ведьма рядом, спину холодит, ощущения мерзопакостные.

Сашка повернулся к Дашке и с нескрываемым удовольствием сказал:

– И то верно.

Было обидно, правда. О ней говорили в третьем лице, как о какой-то собаке или корове. От Служителей другого и не ожидалось, но всё равно неприятно.

– Ты её хорошо связал?

– Да.

– А ноги? – Не оборачиваясь, крикнул водитель.

– Нет, но и так нормально. Я за ней слежу.

И уже тихо добавил:

– Глаз не спущу.

Тут, кажется, уже замешана личная обида. Профессиональный промах – ведьма под носом, которую не раскусил, которую не узнал, и которая сбежала от тебя, как от огня. Любой бы обиделся.

Дашка молчала, храня на лице отрешённое выражение. Ей нельзя, нельзя поддаваться на провокации. Он только этого и ждёт. Только и мечтает сделать больно, отомстить, отыграться.

Они ехали дальше. С каждой минутой становилось чуть легче. Нужно держать себя в руках, постараться отдохнуть. Никто не знает, что будет дальше, но шанс выпутаться всегда есть. Всегда и у всех, из любой передряги, нужно только держать ухо востро.

Сашка вдруг зашипел. Его губы дёрнулись в презрительной гримасе.

– Как? Как я мог не понять, что ты за тварь? Как я мог спутать тебя с обычной девушкой? Как я мог?..

Он не договорил, словно проглотил последние слова.

– Чего ты там говоришь? – Крикнул водитель.

– Да так. Спрашиваю у неё, где жила и чем промышляла.

Водитель засмеялся:

– Ага! Так она тебе и признается!

– Инструкция есть инструкция. Может, она хочет облегчить свою участь.

Дашка не хотела. Она не слышала, чтобы пойманная Служителями ведьма уходила от них целой. Может, такие были, наверное, сдавали своих, чтобы сохранить дар, может быть… и в чём-то их даже можно понять, но предать, например, Катю или Раису – даже мысли такой Дашка не допускала. Никогда. Ни за что.

Они ехали долго, всю ночь.

Сашка менял мужчину по фамилии или по кличке Майский, потом они менялись обратно, к утру Дашка так устала, что задремала.