Они во мне (СИ) - Кондр Светлана

Чертовка. Моя любимая чертовка. Жестокий оскал сам появляется на моём лице. Она переплюнула нас всех в своей жестокости, но несмотря на это, чувства живы и как бы я, да и все мы этого не хотели, они не проходят. Любовь и ненависть, сочетание которое нас наполняет по отношению к ней. Предательница.

Мы долго её искали, но она словно сквозь землю провалилась. Натворила дел и спряталась. После того скандала, её отец с семьёй переехали в Германию, и все дела он ведёт оттуда. Изначально мы решили, что она тоже там и наняли частного детектива, но он не смог отследить Фиалку и по нашим данным с семьёй она не общается. Её сестра стала известной балериной, и после нашего признания и позора семьи Леман, она носит фамилию матери — Джонс.

После выпуска новостей, наша жизнь изменилась. Косые взгляды и упрёки родных навсегда запомнились нам. Мы продолжили обучение и стали вести себя ещё наглее и жёстче. Не сделай мы этого, нас бы затоптали. Наши родители все переругались между собой, обвиняя нас в дурном влиянии друг на друга. Но мы всё также держались за нашу дружбу.

Дэву досталось больше всех. От него отреклась семья и для него это стало сильным ударом. Но благо в финансовом плане он был подкован, у него оставалась небольшая недвижимость и накопления на счёте, позволяющие безбедно существовать до окончания учёбы, но его такая перспектива не устраивала. Понятное дело, мы все привыкли к роскоши. Он очень переживал из-за невзгод, обрушавшихся на него в одночасье: отречения от него семьи после скандала, а также из-за того, что его будущее теперь было туманно, но особенно из-за предательства Фиалки, которая напоследок дала ему надежду и пропала шумно хлопнув дверью.

И почему походы в бар превращаются в пережёвывание нашего прошлого? Когда оно отпустит нас?

Кевин, как всегда пунктуальный и безупречно выглядящий, вошел в бар. Холодный, надменный взгляд его чёрных и глубоких, как два колодца глаз, скользнул по посетителям в поисках нас. Я махнул ему рукой. Кевин кивнул, увидев меня и стал пробираться к нашему столику.

Он поздоровался и заказал тёмный эль. Чем хуже шли наши дела, тем чаще стали наши совместные попойки. Кевин, не подозревая об этом, сливал нам важную информацию, делясь своей тяжелой судьбой на поприще руководителя управляющей компании. Он искренне не понимал, как он говорил, идиотских приказов сверху. Даже ему было понятно, что проводимая политика загонит нас в глубокую яму. Вот и сейчас, выпив, он сидел и возмущался происходящей нелепостью.

— Дружище всё, что ни делается, всё к лучшему, посмотри на Дэва, он был в глубокой заднице, а сейчас совладелец стартапа. Дэв, расскажи нашему приятелю как у тебя это получилось, — попросил Лиор.

— Ну вы помните моё состояние тогда, — начал Дэв.

Еще бы, депрессию он отгонял, устраивая шумные попойки и вечеринки. Один раз после очередного загула его не было почти неделю, мы всерьёз стали переживать за него, но он появился также внезапно, как и исчез.

— Напившись до невменяемого состояния в клубе, меня увлекла случайная компания собутыльников. Сознание вернулось ко мне только через пару дней, я очнулся и увидел, что лежу одетым на грязном матрасе в комнате, вдоль стен которой стоят неопрятные и пошарпанные двухэтажные кровати, пол хранил следы недавнего кутежа, везде были разбросаны пустые бутылки. Меня настойчиво будил администратор хостела с требованием оплаты за проживание всей шумной компании, которая к тому моменту уже успела раствориться, и грозился вызвать полицию.

— Да эти дни они гуляли за твой счёт, — уточнил я, показывая на него горлышком бутылки.

— С бодуна, я не разобравшись полез в драку. Меня связали и вызвали хозяина, чтобы решить мою дальнейшую судьбу. До приезда собственника я немного пришел в себя и выкрутился из ситуации весьма необычным способом. После непродолжительного разговора с владельцем, я вышел на улицу в статусе хозяина этого клоповника. Только так я мог заткнуть его гундёж. Тогда я думал только об таблетке обезболивающего и стакане спиртного, сгодился бы даже бренди.

От его рассказа нас каждый разбирал смех, мы называли его приобретение — отель «Савой», но искренне жалели его. Тогда мы и представить не могли, что этот случай послужит началом нашего совместного бизнеса.

— Чтобы отвлечься, я всерьёз занялся убыточным хостелом и за 3 месяца полностью обновил его. Пришлось продать Мазерати, сменив его на подержанную BMW. Она не бросалась в глаза, и каждый день после занятий я отправлялся объезжать окрестности возле хостела. Бывало парковал машину и сидя в ней внимательно всматривался в прохожих, в то как они одеты, в какие заведения заходят или сам отправлялся бродить по улицам, высматривая откуда, после окончания рабочего дня или учебы выходит больше людей, которые могли стать моими клиентами. Лично побывал во всех окрестных хостелах и гостиницах, сравнивая сервис и цены. В итоге разработал стратегию привлечения и удержания клиентов, пересмотрел тарифы и список наших услуг. Я был поглощен своим новым занятием, анализировал рынок недвижимости, законодательство, изучал много материалов. Ушёл в работу с головой. Продав своё имущество, вложился, в открытие новых точек. После третьего открытого хостела у меня было полное понимание, как действовать дальше.

— Он предложил нам стать компаньонами и вложиться в создание сети хостелов под брендом "Carrot and stick" (Кнут и пряник). Мы согласились, почти не раздумывая, нашей давней мечтой было заняться гостиничным бизнесом, — перебил Лиор рассказ.

— На тот момент я, уже успел набить шишек и собрать вокруг себя команду, но не хватало той скорости, с которой развивались конкуренты, — продолжил Дэв. — Совместно мы запустили франшизу и стали активно продвигать её, проблем с поиском желающих стать партнерами не было. Из нашего окружения многих привлекла идея один раз вложиться и получать доход.

— Я бы тоже заинтересовался, — признался Кевин. У него жилка делового человека.

— Наш бизнес неплохо развивался и если считать хостелы, открытые по франшизе вместе с собственными, то мы запускали по пять-шесть новых точек в месяц в крупных и портовых городах Англии. В планах была Ирландия и выход на европейский рынок, а затем и США, — закончил Дэв.

Дэв умолчал о том, что он остался единоличным владельцем первых открытых им хостелов, а также о том, что все найденные в дальнейшем помещения он оформлял в аренду или выкупал также на свою компанию, пересдавая их франчайзи, мы не возражали, потому что доход от этого он получал сравнительно небольшой и ему нужно было на что-то существовать. В первое время всю общую прибыль мы вкладывали в развитие бизнеса.

Мы посидели еще немного погрузившись в воспоминания. Всё эти годы мы не забывали уделять внимание развитию клуба. Это наша отдушина, и то чем мы живём. Всё, как и прежде: Унижай и властвуй.

Мы с Лиором, после долгого промежутка времени, всё же смогли наладить отношения с родными, показав им, что мы чего-то стоим. Родителям пришлось принять нас такими, какие мы есть. Исключение составила семья Дэва, где приверженность традициям оказалась сильнее возможности помириться с сыном.

— И что же было дальше? — Кевин обвёл нас осоловелым взглядом.

— Со временем наши отцы стали выступать в роли наших бизнес-ангелов, напутствуя и помогая советом, — сказал я. — Одной из рекомендаций, которую дал мой отец, стало предложение выкупить разорившуюся сеть отелей. По его словам, мы вынуждены работать с беднотой, а нужно ориентироваться на респектабельную публику.

— Нам идея понравилась, и я воодушевился, — меня прервал Дэв. — Думал, круто — будут номера от самых скромных до люксовых. Извини Сай, продолжай.

— Но как выяснилось в планы наших родителей входило гораздо большее. Они вложились, и мы смогли выкупить сеть вместе с её именем и историей. Это позволило выпустить акции нашей компании на рынок. Родители неплохо на этом заработали, в первый же день торгов продав свои доли на бирже, а наш бизнес получил дополнительные финансы для роста.