Калинов мост - Василий Анатольевич Криптонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оставшиеся шуликуны легко попадались на одну и ту же удочку. Они так и не допёрли, что их перехитрили и обернули их стратегию против них же самих. Земляна, Егор и Мстислава на Твари носились по льду, как хоккеисты под спидами, вынуждая шуликунов разделяться, и, улучив момент, били их поодиночке.
Человечков становилось всё меньше. Вот мимо меня проскакала Тварь, неся на спине Мстиславу. За ней, вереща что-то вроде «ги-ги-ги-ги-ги-и-и-и!» — нёсся, размахивая крюком, шуликун.
Он видел цель, не видел преград. Меня расценил как преграду и не увидел. Я же просто усилил меч знаком Меча, шагнул влево и вытянул меч вправо.
Шуликун, не останавливаясь, пробежал сквозь меч. Ещё секунды три продолжал бежать и верещать, потом замолчал, осознал случившееся и распался на две половины. Меня одарило молнией.
Оценив обстановку на льду, я удовлетворённо кивнул. Заставил меч вспыхнуть Красным петухом — очистил от требухи — и убрал в ножны. Подошёл к ближайшему трупику, спалил его, собрал кости. Потом направился к полынье.
На середине пути ко мне присоединились остальные.
— Победа наша, — заявила Земляна. — Будут знать, собаки, как к людям лезть! Захарку надо проведать.
— Захар отчитался, всё нормально, в деревню идут, — сказал я. — Н-да, разброс туш, конечно, большой. Надо всех стащить вместе и сжечь.
— Да это-то ерунда, — вздохнула Мстислава. — А вот сколько костей утопло… жаль. Может, занырнуть? У меня так-то Жабры есть…
— Если чуйка меня не подводит, то нырять не придётся, — сказал я.
И чуйка не подвела. Подойдя к полынье, мы увидели множество плавающих на поверхности костей.
— Это как⁈ — вытаращила глаз Мстислава.
— Да я это ещё в первую неделю в охотниках срисовал. Природа не принимает дохлых тварей. Болото точно так же кости «отрыгивает», а остальное — не знаю. Может, остальное принимает. Но кости для неё — точно что-то инородное. Сачок бы…
Справились и без сачка. Пришлось, конечно, повозиться. Потом обошли весь театр боевых действий, стащили в кучку туши и сожгли.
Я достал переговорный амулет и нажал, куда полагалось.
— Захар? Мы всё, идём в деревню. Доложи обстановку.
Амулет молчал.
— Захар?
Тишина.
— Может, далеко? — предположила Земляна.
Я пожал плечами.
— Ну, может. До деревни, конечно, подальше, чем до той полыньи… Ладно, идём.
Мы добрались до дома Афони. Там было тихо. Вообще, деревня ощутимо спала. Это меня озадачило. С моей точки зрения, возвращение пропавших людей должно было несколько оживить пейзаж. По крайней мере, в доме Семёна должно быть радостно и громко. Но и там — тишина.
Зашли в баню. Пусто. Земляна метнулась в хату и вернулась растерянная.
— Нет Захара. Пойду, к Семёну сбегаю.
Не дожидаясь одобрения, она выскочила из бани. Я же опять достал амулет.
— Захар, твою мать, ты что — в лесу заблудился⁈
Молчание.
— Вот ведь говна какая, — вздохнула Мстислава. — Не спится нечисти!
— Ладно тебе. Преждевременных выводов делать не будем.
— А куда ж они делись? Там от той полыньи до деревни — два шага.
Бабка была категорически права. При всех талантах Захара, заблудиться в трёх соснах, обладая к тому же наличием под рукой сразу четырёх местных жителей, он бы не сумел.
— Пусто и там, — доложила вернувшаяся Земляна. — Идём?
— Ну а какие у нас варианты, — проворчал я.
По моему «якорю» мы переместились обратно к той полынье, где ещё недавно подо льдом плавали заколдованные люди.
— Сходили, блин, за хворостом, — буркнул я, глядя на место преступления.
Лёд пробит, людей в воде нет.
— Следы, вон, по снегу, — сообщил Егор. — В лес пошли.
— На кой в лес-то? — удивилась Земляна.
— Там тропа хорошая, лучше, чем вдоль реки-то. Вон, закинь туда Светляка. Вишь?
— Ага, вижу. И на тропе следы. Идём, поглядим.
Углубившись в лес, мы двинулись по следу. Сразу было видно, что шли несколько человек друг за другом. Но когда до выхода из леса оставалось меньше четверти пути, следы внезапно оборвались.
— Это, сука, как так? — остановился я и огляделся. — Улетели, что ли?
— Может, и так, — задумчиво сказала Мстислава. — За праведную жизнь анхелы божии прям на небо сразу и забрали.
Она перекрестилась, глядя в ночное небо сквозь переплетение чёрных голых ветвей.
Я внимательно оглядел верхушки деревьев, но не обнаружил там ничего подходящего.
Если бы напали шуликуны, остались бы следы битвы. Захар всё-таки не для красоты меч таскает. Уж что-нибудь бы тут исполнил.
Кто ещё? Русалки? Такая же хрень: были бы следы битвы, кровь — тварная или человеческая. Да и какого дьявола русалки забыли в лесу посреди зимы? Как-то вообще картинка не складывается.
А ну, какая тварь могла среди зимы быстро и без борьбы прибрать пятерых человек, один из которых охотник? Из мне известных — только одна.
— Табак есть? — повернулся я к Мстиславе.
— А тебе на что? Подымить, что ль, задумал? Так оно на охоте — дело гнилое. После, дома…
— Кисет дай.
Видимо, Мстислава распознала в моём тоне что-то начальственное, с чем лучше не спорить, и протянула мне мешочек с табаком. Взяв его, я отправился на поиски пня. Долго искать не пришлось. Как правильно говорила жена — хотя, может, уже и вдова — Семёна, лес тут был старый, и, как следствие, деревья рубили часто. Выбрав подходящий пень, я положил кисет на него и отступил в сторону, обнажив меч.
— Леший? — севшим голосом спросил Егор.
— А есть другие предположения?
— Может, за подмогой сходить надо было?
— Я — Гридь. Вы тоже не Ополченцы. Справимся.
Кучно лешаки пошли в наших широтах, ничего не скажешь. Когда первый попался, мне все кому не лень в уши жужжали, что леших не существует, сие есть миф. В Сибири, однако, этот миф был частью повседневной жизни. Там, встретив лешего, никто не удивлялся. По ходу пьесы, и у нас сейчас будет точно такая же радость. А главное — всё
