Калинов мост - Василий Анатольевич Криптонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Куском попрекаешь!
— Именно. Кусок этот — мой, и я на него заработал, с неба ничего на меня не упало, кроме долгов. Тех, кто ведёт себя нормально, я попрекать не буду. А тех, кто на шею садится —буду. Я понимаю, что ты тварь, и в твоей природе пакостить людям и удовлетворять свои низменные инстинкты. Но я также вижу, что ты можешь быть лучше. Просто не хочешь. А ты сделай над собой усилие — и захоти. Ради меня. Тогда отношение будет другое.
Оставив кобылу пребывать в глубокой задумчивости, я зашёл в оплот. И не пожалел. В оплоте бурлила жизнь.
На пороге меня встретил Алексей, сияющий от радости.
— А я в окно увидел тебя! Ящик привезли.
— Какой ящик?
— Известно — железный.
— А, сейф? Отлично! Показывай.
Алексей показал. Сейф был, ожидаемо, точной копией моего.
— Ключей сколько?
— Три. Вот, это твой. Забирай.
— Угу. — Я сунул ключ в карман. — Два пока при себе держи. Я подумаю, кому ещё можно доверить. Может быть, даже и никому… Кости сдают?
— Да почти нет. Зима же…
— Ладно, ладно. Проживём мы злые зимы, станем краше, станем тоньше…
— Что?
— Ничего, не обращай внимания.
Шум происходил из столовой, туда я и направился. Обнаружил там аж человек пятнадцать охотников. Они пили чай, сидели где попало — на стульях, столах, полу — и внимательно слушали Брейгеля.
Брейгель же стоял с важным видом возле грифельной доски — молодец Алексей, все мои распоряжения исполнил в точности, — и тыкал в неё указкой. Голос Брейгеля был ласковым, как будто разговаривал с дебилами. Впрочем, с его точки зрения, вероятно, так оно и было.
— Ну таки что вы имеете мне сказать? Кто-нибудь? Ну же! Я весь изнемогаю в ожидании. Сколько стоит красиво пообедать в нашем с вами великолепном городе?
— С водкой? — хрипло спросил незнакомый мне охотник.
— Пускай будет с водкой, это хорошо для пищеварения.
— Ну, десять копеек…
— Десять копеек! — Брейгель стукнул по доске указкой. — Плюс завтрак — одна копейка, завтракать можно не очень красиво. А ужин ваша варварская поговорка вообще рекомендует отдать врагу, чтобы он подавился и умер. Итого — одиннадцать копеек в день для безусловного насыщения. И сколько же это получается за месяц?
Гробовое молчание было ему ответом. Охотники задумчиво прихлёбывали чай.
— Порядка трёх с половиной рублей! Я на всякий случай беру немножечко больше. А теперь скажите, кто из вас сейчас располагает такой суммой?
Поднялась одна рука и тут же смущённо опустилась. Брейгель, тем не менее, обладателя руки срисовал, подошёл к нему и хлопнул по плечу.
— Ну таки я вас поздравляю! Вот этот человек проживёт месяц. Остальные вымрут с голоду.
— Чего это? — подскочил «человек». — Да неужто я братьям своим помереть с голодухи позволю? Эй! Сегодня на мои гуляем! Всех угощаю!
Поднялся гвалт. Охотники категорически одобряли принятое коллегой решение. Брейгель же побледнел от ужаса и промокнул платком вспотевший лоб. После чего подскочил к доске, треснул по ней указкой и завопил:
— Человек должен совершенно точно иметь деньги, чтобы прожить месяц! Если он этих денег не имеет — нужно сейчас же, сию же секунду думать, как их заиметь! Не тогда, когда деньги закончились так же безнадежно, как стройная фигура моей уважаемой тёщи Розы Давыдовны, а тогда, когда они ещё есть! Это называется думать наперёд. А располагая означенной суммой, нужно её беречь. До тех пор, пока не появится излишек, который тоже нужно беречь, но об этом я расскажу после того, как вы научитесь складывать хотя бы два и два. Сейчас просто запомните: если сумма, которую вы имеете, ограничена, то расходовать ее следует исключительно на еду.
— А гульнуть? — последовал вопрос из зала.
— Гульнуть, как вы изволите выражаться, можно, если есть другие деньги. Те, которые вы имеете специально, чтобы гульнуть.
— Это ж сколько карманов надо? — озадачились в аудитории. — Сдуреешь всё упомнить…
Тут Брейгель заметил меня и со страдальческим видом всплеснул руками.
— Нет, господин Давыдов, я таки положительно не могу работать! Вы сами видите, эти варвары умеют жить лишь одним днём.
— Эй, варвары! — прикрикнул я. — Господина Брейгеля слушайте внимательно, он умные вещи говорит.
— Умные-то умные, да больно мудрёные, — откликнулись из аудитории. — Вот у меня, для примеру, есть рупь…
— Ка-а-ак это так — рупь у него есть⁈ — немедленно отозвались с другой стороны. — Ты ж мне рупь должен! Клялся, что ни копейки!
— Дак этот рупь — на еду на месяц, и то не хватает! Слыхал, что господин Брейгель сказали? Ещё два с полтиной нужно. А уже потом — долги отдавать.
— Да я тебе…
Началась драка. Пришлось растаскивать. Так прошло ещё пять минут под причитания Брейгеля о том, что он таки ну совершенно не может работать в этих безумных обстоятельствах.
— Ладно, не шуми, — сказал я ему, когда все охотники расселись. — Легко только на горшке бывает, и то — не всегда.
Охотники заржали.
— Вот, это им понятно! — воскликнул Брейгель. — Это им доступно!
— Работайте, Яков Соломонович, — развёл руками я. — Зачтётся.
Выйдя из гостиной и закрыв дверь, обратился к Алексею:
— А где наша звезда, Алёша?
— Это которая? Мстислава Мстиславовна?
— А что, вы уже других звёзд завели? Почему меня в известность не поставили?
— В кухне она. Говорит, что Брейгеля слушать не хочет, а поближе к народу быть — хочет. Вот и уселась там.
Мстислава на кухне расположилась с полным комфортом. Сидела в кресле и пила чай посерьёзнее охотничьего — с коньячком, судя по запаху. Закуривала это дело трубкой. Кухарка занималась своими делами, опасливо огибая бабку по широкой дуге.
Увидев меня, Мстислава с ощутимым усилием сфокусировала взгляд единственного глаза.
— Да что ж за эпоха такая пошла, — застонал я. — Кого ни ткни — все бухают!
— Я не пил, — поспешил заверить Алексей.
— Ты молодец, тебе в конце месяца премию выпишу. Мстислава Мстиславовна, разговор есть, дело важное. — Я прислонился к разделочному столу напротив боевой бабушки. —
