Принц криминальной империи - Екатерина Орлова

Не знаю, сколько мы так целуемся, но мне кажется, у меня онемели губы.

Прихожу в себя, только когда на сцену выходит моя любимая группа, и я отрываюсь от губ Артура. Сталкиваюсь взглядом с его потемневшими глазами. Он смотрит на меня со смесью злости и желания. Могу сказать, что это самый горячий коктейль, который я когда-либо пробовала.

Только вот мне хочется большего. Этот поцелуй как будто пробудил какое-то более глубинное, запретное желание. Словно я сама не хотела признавать, что во мне такое есть, а теперь, попробовав его на вкус, хочу еще.

Артур отступает и, стерев капли дождя с лица, смотрит на меня.

А я…начинаю танцевать, не сводя с него взгляда. Кружусь, поднимаю руки вверх и плавно двигаю бедрами. Сарафан полностью облепил мое тело, и теперь от пытливого взгляда Артура почти ничего не скрыть. Я чувствую на себе и другие взгляды, но мне на них плевать.

Я хочу, чтобы меня видел только Артур. Хочу довести его до такого уровня желания, когда его будет трясти от жажды. Понимаю, что подобное поведение имеет последствия. И, возможно, даже довольно непростые для меня, но плевать. Я стремлюсь испытать на себе всю силу его желания. Уверена, этот тайфун снесет меня, сделает со мной неимоверные штуки и оставит после себя еле живую оболочку. Да, именно этого я и хочу!

Теперь, когда я почувствовала от Артура эту вибрацию и силу, все остальные парни рядом с ним кажутся мне тюбиками. Мамкиными соблазнителями. Такие себе булочки, которые на каждый отказ или мой каприз будут реагировать обидой и игнором.

Артур другой, я это чувствую. Мне кажется, даже если я, как обычно, начну показывать характер, он точно поймет, как обуздать во мне избалованную девчонку. Ну посмотрим, конечно. Папа говорит, что, кроме него, со мной никому не справиться. Но мы это пока не проверяли. Хотя у Артура неплохой потенциал.

И самое главное даже не его потенциал, а то, что происходит со мной, когда он рядом. Я становлюсь как-то даже покладистее, чем обычно. Мама бы мной гордилась, хотя, мне кажется, она не обрадуется тому, что я становлюсь такой из-за Артура. Она всегда хотела, чтобы я связала свою жизнь со спокойным, достойным мужчиной. Ни то, ни другое нельзя сказать об Артуре.

Когда ко мне подскакивает Таша и хватает за руки, флер нашей связи с Артуром рассеивается. Мы с подругой начинаем прыгать и громко выкрикивать слова любимой песни.

Дождь поливает нас почти до самого утра, пока длится первый день фестиваля. Мы даже напитки пьем вперемежку с дождевой водой, но всем плевать, потому что дождь теплый и настроение на высоте.

Ближе к четырем утра, когда концерт заканчивается, огромная толпа зрителей начинает разбредаться по своим палаткам. Все настолько накачаны адреналином, что песни, крики и смех не стихают всю дорогу.

В нашей палатке Артур берет для нас полотенца, мы оба захватываем чистую, сухую одежду и идем к душевым. Произошедшее между нами на концерте ни один из нас не комментирует. Мы вообще мало разговариваем, хотя я продолжаю вибрировать от эмоций. Но, к счастью, возле душа попадаются девчонки, приехавшие сюда с байкерами — друзьями Артура. Так что мне есть с кем обсудить, покричать и попищать, выпуская избыточную энергию.

И все же даже после душа я продолжаю источать энергию, которой во мне скопилось слишком много. Казалось бы, я должна быть чертовски уставшей, ведь почти сутки не спала. Но нет. Я как знаменитый кролик в рекламе батареек. Если бы организаторы фестиваля задумали еще какой-нибудь забег во имя высокой миссии, мне кажется, я бежала бы в первых рядах.

Сменив чавкающие от влаги кроссовки на сухие кроксы, выхожу из душа и дожидаюсь Артура. Он строго-настрого запретил мне отходить от душевых без него. Сказал, что сейчас все под таким кайфом от алкоголя и музыки, что красивой девочке небезопасно одной передвигаться по лагерю.

На лице растягивается улыбка.

Он считает меня красивой. И хотя я знаю этот очевидный факт, то, что Артур тоже так думает, почему-то приносит особое удовольствие.

— Эй, красавица, — слышу голос слева и, поворачиваясь, вижу двух парней. Типичные мажоры. Неинтересный типаж, потому что внутри у таких, как правило, пусто. Для меня, по крайней мере. Ничего вкусного. — Заблудилась? Или ты идешь в душ? Можем потереть спинку, — с широкой улыбкой произносит брюнет, а его субтильный блондинистый друг хмыкает.

— И не только спинку, — добавляет он.

— Я сейчас выверну тебе лапы так, что ты и себе, и другу будешь тереть спинку, мудила, — слышу тихий голос Артура за спиной.

Задираю голову и пялюсь на этих придурков с превосходством.

— У тебя тут что-то в уголке рта, — показываю на себе, а смотрю на брюнета. Нахмурившись, трет тыльной стороной ладони губы. — А, это молоко, — хмыкаю. — Когда обсохнет, тогда и будешь тереть спинку таким, как я, — добавляю чуть тише.

Обойдя двух придурков, шествую к нашей с Артуром палатке под тихий бубнеж мажоров. Наверняка поносят там меня, но так, чтобы мой спутник не слышал. Потому что они интуитивно понимают, что не унесут от него ноги, если вякнут хоть что-то в мой адрес.

— Какая зубастая девочка, — слышу за спиной голос Артура. В нем смех, но, когда оборачиваюсь, он даже не улыбается. — Кусаешься?

— Если хорошо попросить, — подмигиваю ему.

Чувствую, как тяжелеет его взгляд, а потом отворачиваюсь и забегаю в палатку. Он остается снаружи, видимо, покурить.

Я курсирую по палатке, не в силах унять бушующую во мне энергию. Теперь, после этого тяжелого взгляда Артура, ее стало еще больше. Торможу справа от матраса и, замерев, смотрю на выход. Понимаю, что хочу попробовать все то, что обещают глаза Артура. Но страшно, потому что я осознаю масштабы последствий. И все же, когда он заходит внутрь, закрывает палатку на замок и разворачивается лицом ко мне, я хватаюсь за край своей длинной футболки для сна и начинаю тянуть ее вверх. Сегодня я или попробую, или умру.

Глава 30

Серафима

Артур медленно приближается ко мне и хватает за руки. Качает головой, прошивая своим невозможным взглядом.

— Нет, Сима.

— Да! — капризно надуваю губы. — Я хочу!

— Это адреналиновые черти на тебе катаются. На самом деле единственное, чего ты хочешь, — это спать. Я потому и сказал дождаться меня возле душа.