РАМ-РАМ - Сергей Костин

— Конечно, нет! Очень красивое кольцо, — искренне согласился я и полез за бумажником.

— Нет! — остановила меня Маша.

Но тут она опять вспомнила, что мы супруги. Я достал кредитку, а ювелир полез в конторку за машинкой, на которой ее прокатывают.

— Я только хотел бы сразу оговорить цену за тот товар, — сказал я. — Вы же наверняка захотите получить наличными?

— А вам ваш друг разве не называл сумму?

Сикх снова стал подозрительным. Он, не переставая улыбаться по-кошачьи, полукруглым ртом на круглом лице, буквально ощупывал меня маленькими глазками. Потом, как ему показалось, он понял.

— А-а! Ну, конечно! Раз тот товар оказался подпорченным, наверное, вы вправе попросить скидку. Понятно, понятно. Ну, хорошо! Скажем…

Сумму вслух ювелир произносить не захотел. Он достал из конторки калькулятор и набрал двадцать тысяч. Я вопросительно поднял на него глаза.

— Долларов, разумеется, — уточнил сикх. — Но в эту сумму я включу колечко, которое так понравилось вашей жене. И любую миниатюру для вас.

Он думал, что меня подкупает! Наверное, многие агенты так и действуют: деньги через них проходят большие, бухгалтерской отчетности никакой, так что они могут без риска компенсировать стрессы и украсить себе жизнь. Откуда этому ювелиру знать, что в моем случае все как раз наоборот. Контора как-то особенно не интересуется, на какие деньги я провожу операции по ее заданию.

Сикх опустил колечко в красный мешочек из ткани и затянул витые веревочки на его горловине.

— Так, какую миниатюру вам упаковать?

Я бы, честно говоря, купил бы ту, с ночным небом, слоном и раджой с наложницей на коленях. Но таскаться с нею еще неделю! Кроме того, я совершенно не собирался доставлять ему удовольствие мыслью о том, что он меня купил.

— Я приобрету у вас несколько, когда мы вернемся. А то в дороге помнутся, — сказал я. — И за кольцо я предпочитаю заплатить.

— Как вам будет угодно! — не давая себя упрашивать, тут же согласился хозяин лавки.

Серый шар взмыл с пола и бесшумно приземлился на стеклянной витрине. Ювелир протянул руки и прижал кота к груди, почесывая. У этой пары, помимо одного лица, было еще одно общее: у них не было пола. Кот, принимая во внимание его размеры и полноту, явно был кастрированным. Был ли таким хозяин?

6

Еще вчера мы с Машей пару раз проверили Барат Сыркара — он по-русски точно не понимал. Но ведь в наши дни самая сложная техника доступна кому угодно. А Индия — это страна не только полуголых стариков, бредущих босиком по раскаленному асфальту, но и программистов Бангалора. Почему не допустить, что в нашей белой Tata с разбитым правым зеркальцем и прожженным сигаретой задним сидением имеется жучок, а где-то в километре за нами едет машина с человеком, который учился в Москве и понимает каждое наше слово?

Поэтому мы попросили Барат Сыркара отвести нас в отель и расположились на террасе, устроенной на втором этаже прямо над входом. Справа от нас был небольшой зеленый дворик, в котором готовились к какому-то приему. Доносящаяся оттуда музыка была такой громкой, что мы с Машей могли не опасаться прослушки.

А вопросов накопилось уже достаточно.

Во-первых, мы знали, что по Ромкиным следам шли израильтяне. На сцене действовала Деби с двумя ничего не подозревающими статистами, а за кулисами их подстраховывал Гороховый Стручок. Уверенности в этом пока у нас не было — так, рабочая гипотеза. Еще мы сами засветились. Не только перед израильтянами, но и перед местной полицией. Возможно, полицейские — если они подозревали Ромку в тайной деятельности — сообщили о нас в индийскую контрразведку. Отсюда, можно допустить, — вчерашний разговор метрдотеля с официантом, если это не паранойя. Конечно, в Дели, когда у нас не было ни единой зацепки, мы пытались обратить на себя внимание. Однако теперь, если мы действительно вышли на Ромкиного агента, впредь этого лучше не делать.

— Меня смущает одна вещь. Как-то все слишком гладко получилось с ювелиром! — сказал я и, сглатывая слюну, налил себе пива из запотевшей бутылки. Кстати, в Индии, что очень разумно, так как пить хочется постоянно, стандартная бутылка не пол-литровая, а 0,6 литра.

— Что ты имеешь в виду?

Маша пила минеральную воду с ломтиком лимона. Специально? Мне в укор?

— Ты под прикрытием ювелирной лавки толкаешь что-то левое. Заметь, не гашиш — им торгуют, от туристов практически не скрываясь. Явно что-то оккультное! К тебе приходит человек, которого ты видишь впервые в жизни, дает тебе квитанцию другого человека, кстати, почему-то порванную — и для тебя этого достаточно! Ты уже не требуешь ни пароля, ни какого-то другого условного знака, и сразу переходишь к делу. «Вы хотите приобрести секретные товары? — Их есть у меня!»

— Может быть, для него условным знаком и паролем служит именно квитанция от предыдущего человека? — предположила Маша. — Первого человека наш благодетель, возможно, знал лично, а все остальные являются по очереди именно с такой рекомендацией.

Возможно такое? Возможно. Но уж очень невероятное совпадение! Из миллиарда возможных паролей и условных знаков у нас был лишь один, но именно он оказался правильным? Это как если бы, стоя перед чужим сейфом с номерным замком, вы набрали дату своего рождения, и дверца распахнулась.

Хотя… Ювелир же спросил, зачем нам второй товар, если первый все-таки пришел по назначению, даже подпорченным. Значит, это что-то такое, чего в принципе хватает на достаточно большое время, если не навсегда. А раз так, квитанция не может служить паролем — та же служба второй раз за тем же обращаться не будет. Ну, разве что агент работает на три-четыре разведки сразу и следит, чтобы каждому заказчику досталось по тому же набору. Знать бы, что же это такое!

— Возможно ли, что для ювелира вообще нет пароля? — спросил я.

— Смотря, что он продает.

— Ну, смотри! Где еще в мире в сувенирной лавке первому встречному предложат купить пару колбасок гашиша? Он ведь и в этой стране запрещен, и за него продавец может схлопотать несколько лет тюрьмы. Но для того торговца это просто товар! И те сведения или материалы, которые приобрел Ромка и которые теперь собираемся купить мы, тоже товар! За него, может, срок дают побольше, так он и стоит дороже.

Маша, кстати, уже надела колечко и теперь крутила его на пальце. Мне было приятно отметить это: все-таки какая-то человеческая черта, очень женская, даже детская. Подарили тебе игрушку — бегом с ней на улицу играть!

Маша заметила, что я смотрю на ее пальцы.

— Кстати, — встрепенулась она, — ты, надеюсь, не подумал, что я хотела купить это кольцо за твой счет?

Она как-то неприятно это произнесла. У Маши был дар интонировать самую банальную фразу так, что она звучала как выпад. Я только пожал плечами — поддерживать ее в этой игре я не собирался.

— Что ты пожимаешь плечами? Ведь подумал?

«Помяни, господи, царя Давида и кротость его!» — сказал я про себя. А вслух произнес только:

— Я не подумал.

Что было святой правдой.

Маша перегнулась через стол ко мне. Это было сильнее ее, она хотела крови. Моей или ее.

— А…

И этого «а» оказалось достаточно. Не исключено, что я тоже подсознательно хотел открытого кризиса. Можно, конечно, отрывать пластырь от груди понемножку, выдергивая волосок за волоском, но лучше сделать это одним резким движением.

— А ты что, на это рассчитывала? — спросил я.

Маша вспыхнула. Если бы у нее в голове был вживлен маленький лазер, я бы сейчас превратился в кучу пепла. Она искала, что ответить, но сразу не нашлась. А потом сообразила, что и не нужно ничего отвечать. Видимо, по мне было заметно, что я, на самом деле, крови не хочу.

— Ты просто хотел меня позлить, да?

Я вылил в стакан остатки пива и оглянулся. Официанта в поле зрения не было.

— Да? — снова спросила Маша.

— Это называется блок, — сказал я. — Ты сам не бьешь, но и избитым быть не хочешь. Тогда ты просто защищаешься. Но иногда от блока противнику так же больно, как и от удара.

— Мне не больно!

— Ну, тем лучше.

— И за кольцо я плачу сама.

— Как скажешь.

Мое внутреннее я, получается, все же не хотело кризиса.

В воздухе материализовался официант и приподнял со стола мою пустую бутылку:

— Еще одну, сэр?

— Еще одну! — Я повернулся к Маше. — Что тебе заказать?

— Ничего!

Только детских капризов нам теперь не хватало! Я наклонился к ней поближе и произнес голосом терпеливого взрослого:

— Маша, это очень простой вопрос — за ним нет никакого контекста и никаких тайных мыслей. Что тебе еще взять? Или, может, давай уже пообедаем!

Маша сделала глубокий вдох. Разум боролся в ней с эмоциями и победил! Она посмотрела на часы — был почти час дня.

— Хорошо, давай пообедаем!

Я попросил официанта передать нашему водителю, чтобы он заехал за нами через час, и мы заказали обед.