Капкан для киллера – 1 - Валерий Карышев

Свеча, Мустафа и Кондрат профессионально кошмарили Семенцова минут двадцать. За это время несчастный бизнесмен, наверное, не раз попрощался если не с жизнью, то со всем имуществом, кляня себя за столь некстати возникшее желание позвонить Михаилу Ильичу. Свеча сулил барыге самые страшные кары, а толстогубый стоял у стола, готовый в любой момент приступить к экзекуции.

Как ни странно, но Мустафа заступился за несчастного бизнесмена.

– Да ладно, Свеча, не кошмарь его больше, – улыбнулся он. – Ну, спорол «косяк», с кем не бывает! Он ведь не при понятиях, многого не знает, а за базар ответ держать не научился!

Свечников, тяжело дыша, опустился в кресло.

– Чтобы я от какого-то барыги такие вещи терпел?!

– Это стоит денег, – веско заявил Кондрат, отходя от стола.

– Понятное дело! – Для Мустафы слова коллеги были сами собой разумеющимися. – Так ведь он еще должен нам за прошлый месяц! Мы чего сюда ехали? Снять с него то, что должен. Ну?

Семенцов понял все – та самая крыша, на которую он так рассчитывал и в которую почти верил, наехала на него, и наехала сурово. Не дать денег было нельзя – вид и интонации бандитов внушали самые худшие опасения.

– Сколько? – почти беззвучно прошептал он. – Сколько я вам должен?!

– А ты въезжаешь, – заметно повеселел Свеча и, взяв со стола хозяина кабинета калькулятор, принялся за подсчеты.

Бригадир нажимал кнопки лишь для понта. Истинное положение дел на фирме ему было известно, равно как и сколько наличных денег можно было скачать с закошмаренного коммерсанта.

– Короче – сто штук, – небрежно отложив калькулятор, сказал бригадир. – Сто штук, и не бакса меньше.

– Да где же я такие деньги найду? – взмолился Семенцов. – У меня налички едва ли на двадцать тысяч наберется!

– А нас это не колышет! – Казалось, еще немного – и Свечников вновь взорвется. – Где хочешь! Нарисуй! Укради! В «Спортлото» выиграй! Одолжи в конце концов!.. Что, друзей богатых нет? Или не знаешь, как деньги обналичить? Да заложи что-нибудь в конце концов. Учить я тебя должен, так, что ли?

Спустя полтора часа страшная троица наконец покинула офис. Андрей Борисович, бледный, с перекошенным лицом, полулежал в кресле, и секретарша капала в стакан с водой настойку валерьянки, распространяя по всему офису терпкий запах...

Вдоль улицы, по дворам, на пустырях стлался плотный серый туман, от которого озноб пробирал до костей, и Свеча, постояв рядом со своим джипом, поспешил в салон.

Вот уже полчаса он и Мустафа сидели в засаде как раз напротив подъезда дома в Сусальном переулке, где жила стационарная любовница Лукина-старшего. Раздербан толстого Дюни означал начало широкомасштабных военных действий, и Свечников, прекрасно понимая, что силы неравны, решил нанести упреждающий удар.

Сегодня днем пацаны купили взрывное устройство, подсоединив его к пейджеру – тому самому, который Миша подарил Свече на день рождения. Получилось готовое радиоуправляемое взрывное устройство. Радиоимпульс должен был привести в действие датчик взрывателя. Таким образом, для взрыва надо было лишь набрать телефон диспетчерской службы, сообщить номер абонента и понта ради первую попавшуюся информацию.

Взрывное устройство еще два часа назад было установлено в лифте. Теперь оставалось лишь дождаться появления Луки-старшего и по мобильному послать «информацию» на пейджер...

– Думаешь, сработает? – с сомнением спросил Свечников.

Мустафа улыбнулся. Среди урицких этому человеку, полтора года прослужившему в Афганистане сапером, не было равных во взрывном деле.

– Костей не соберет! Там тола столько – полподъезда разворотит. Сам увидишь! Эквивалент двумстам граммам тротила, о чем говорить? Только боюсь, что Лука сегодня может не появиться.

– Ничего, я номер этого пейджера никому не давал, рекламный канал отключил, так что в случае чего – завтра подкатим, – прищурился Свеча, глядя, как по соседней улице проносятся автомобили, унося в темноту ярко-красные габаритные огни.

Минут пятнадцать молчали, курили. Табачный дым стелился по приборному щитку, неприятно щекотал ноздри. Где-то рядом, у мусорных баков, орали коты. Время от времени в соседнем дворе срабатывала автомобильная сигнализация, и каждый посторонний звук заставлял сидевших в засаде нервно вздрагивать.

– А классно мы сегодня Дюню выставили, – непонятно к чему вспомнил Мустафа.

– По беспределу, конечно, наехали, но ничего не поделаешь, – не оборачиваясь к собеседнику, отозвался бригадир и, погладив обитое кожей рулевое колесо, добавил: – Было бы больше времени – взяли бы с него не сто штук.

– На первое время хватит.

– Если сейчас все у нас получится, поедем куда-нибудь на отдых. – Свеча продолжал следить за подъездом к дому. Глаза его были прищурены в напряженном ожидании. – Смотри, кажись, Лука подвалил...

И действительно, перед ярко освещенным подъездом показался знакомый урицким пятисотый «Мерседес» серебристого цвета. Чуть поодаль катил кроваво-красный джип «Ниссан-Патрол» с телохранителями. «Мерс» плавно остановился, следом тормознул джип, хлопнула дверца лимузина, и до сидевших в засаде донесся пьяный голос Луки-старшего:

– Коля, ты долго еще?

– Вот пруха так пруха! – жестко улыбнулся Свеча, толкнув локтем Мустафу. – Оба брата приехали! Редкий момент...

«Быки», выйдя из джипа, двинулись в подъезд, осмотрелись и после чего махнули братьям: можно идти, все чисто.

– Ну, с богом... – В руках Мустафы мгновенно появился мобильный телефон. – Какой, говоришь, у тебя номер абонента?

– Теперь уже не у меня. – На лице бригадира затрепетала злорадная улыбка. Взяв из рук подручного мобильный, он, продолжая следить за подъездом, набрал номер. – Алло, девушка? Добрый вечер. Будьте любезны, передайте информацию на пейджер номер двадцать шестьсот двадцать девять... «Примите соболезнования – Свечников». Приняли?

Спустя минуту мирную тишину вечернего московского дворика оборвал страшной силы взрыв. Жалобно зазвенели стекла, на землю с глухим звуком посыпались кирпичи, испуганно закричали вороны. Темный джип с тонированными стеклами, описав правильный полукруг и выскочив на улицу, быстро набирая скорость, помчался в сторону Юго-Запада.

Естественно, последние события в урицкой группировке не укрылись от внимания РУОПа, и в частности Олега Ивановича Воинова. На Шаболовке были прекрасно осведомлены и о неудавшемся покушении на Свечу, и о беспредельном раздербане, учиненном над коммерсантом Семенцовым, и о ночном взрыве в Сусальном переулке.

Группировка распадалась, разваливалась на глазах, и первые жертвы внутриклановой разборки уже лежали в холодильных камерах морга. Вчера днем в котловане заброшенной стройки неподалеку от дома Свечникова строители обнаружили труп с двумя слепыми пулевыми ранениями и следами удушения. В нем был опознан Виктор Аркадьевич Чижевский, более известный как чистильщик урицких по кличке Чиж. Еще два изувеченных трупа – Михаила Ильича и Николая Ильича Лукиных были доставлены к патологоанатомам сегодня ночью. При взрыве пострадали две соседки гражданки Олеси Аникеевой, любовницы Лукина. Обе с закрытыми черепно-мозговыми травмами были доставлены в больницу.

Естественно, по всем фактам убийств возбудили уголовные дела. Нити тянулись к вышедшему из-под контроля бригадиру, но следствие следовало притормозить.

Для руоповца было очевидно, чьих рук эти убийства, но пока он предпочитал не вмешиваться, а продолжать наблюдение за Свечой. Его осторожно пасла милицейская «наружка», а технические службы занимались перехватом телефонных звонков и пейджинговой связи.

Логика Воинова была незамысловата, но по-своему убедительна: пусть Свечников продолжает в таком же духе – стреляет, взрывает, душит и вешает всех своих врагов. «Закрывать» его пока не стоит сразу по нескольким причинам.

Во-первых, жертвами Свечи, как правило, становятся такие же бандиты, как и он сам (не считая тех двух женщин, подвернувшихся так некстати), а во-вторых, в случае ареста бригадира никто больше не сможет вывести на след Александра Македонского.

Наверное, если бы даже Свеча замыслил террористический акт в центре Москвы, Воинов не спешил бы арестовывать его. Будущие жертвы бандита мало волновали Олега Ивановича. Его интересовал лишь конечный результат: арест знаменитого киллера Александра Македонского. Вот что могло бы стать завершающим венцом его карьеры на Шаболовке и началом нового ее этапа, скажем, на Лубянке...

Глава 14

Весна в Средней Греции прекрасна, но скоротечна. Краткому периоду цветения живой природы, нежности красок, бирюзовым переливам моря и глубокой голубизне апрельского неба спустя всего несколько недель положит предел изнурительный зной. Он парализует волю и сковывает движения, и кажется, что вовсе не было ни недавней прохладной зимы, ни короткого весеннего расцвета, и жара, опустившаяся на землю, будет продолжаться вечно...