(не)винное зачатие - Амелия Борн

Пару часов спустя мы были на месте. Я испытал странную гордость, когда открыл перед Машей калитку, допуская ее в свои владения. 

- Это все твое? - спросила Пчелкина, глядя по сторонам так, как будто ее окружали не виноградные лозы, а несметные сокровища. 

- Наше. С Леликом, - пояснил я. - Мы выкупили виноградники пару лет тому назад, чтобы производить вино из собственного сырья. 

- Круто, - отозвалась Пчелкина, касаясь рукой спелой грозди круглых темных ягод. 

- Это Неро д'Аволо, - подсказал я, - наиболее популярный на Сицилии сорт винограда. Из него мы производим нашу «Кровь дьявола». То вино, что подавали на той… 

Я запнулся, не договорив. Отчего-то вспоминать свой мальчишник не хотелось. Хотя почти ничего о нем и не помнил, но даже от одного упоминания странно коробило. 

- В общем, это наша гордость, - свинтил я с темы, на которую неосторожно сам же и ступил. 

Мы неторопливо шли вдоль виноградных рядов и я чувствовал себя очень умиротворенно. Именно здесь. Именно с этой женщиной. 

На винограднике уже вовсю шла работа по сбору урожая и я, кинув на Машу взгляд искоса, предложил: 

- Я планировал немного поработать руками. Хочешь присоединиться? 

- Ты будешь сам собирать виноград? 

В ее голосе звучало такое удивление, что впору было оскорбиться. Но я лишь усмехнулся: 

- А что, думаешь руки мне нужны только для того, чтобы лапать женщин? 

- И многих ты перелапал? 

- Тебе точную цифру? 

Маша вздохнула, я расплылся в улыбке. 

- А ты записываешь каждую? - поинтересовалась она ядовитым тоном. 

- Конечно! Еще и вещи на память храню. Трусы, например, забытые на люстре. 

Пчелкина снова покраснела. Это нравилось мне так же, как пикироваться с ней. Удивительно! Я раньше считал, что рот женщины должен служить для более практичных и приятных мужчине целей. С Пчелкиной же открывал для себя много нового. И это нравилось мне тоже. 

- Ну так что? - напомнил я о заданном вопросе. 

- Что? - переспросила Маша. 

- Ты не против поработать руками? 

Маша от этих слов раскраснелась еще больше. Двусмысленно получилось, однако. 

- Я имею в виду - для сбора винограда. Хотя я не против, чтобы ты поработала руками и в ином плане, - усмехнулся я. 

- Предпочитаю виноград, - парировала Пчелкина. 

- Посмотрим, как ты заговоришь, когда мы вернемся в отель, - хмыкнул я. 

Взяв пару ящиков (один для себя и один - для Пчелкиной) и также пару ножниц, мы с Машей приступили к общественно полезному труду. Хотя, когда рядом мелькала Машина грудь, сложно было сосредоточиться на работе. А уж когда она наклонялась попкой кверху, чтобы положить в ящик срезанную гроздь винограда - вообще хоть волком вой! 

- Они такие… твердые, - заметила Пчелкина, укладывая очередную срезанную гроздь. - Как камень. 

Ох, а я-то был какой сейчас твердый! Причем не тем местом и не к месту. 

- И тяжелые, - добавила она. 

Дааа, прямо очень уже тяжело! 

- Хочешь попробовать? - предложил я, отделяя одну ягоду от грозди, которую держал в руках. 

- А можно? - снова уточнила Пчелкина. 

Я хмыкнул: 

- С одной грозди фирма не обеднеет. И даже с нескольких - тоже. 

И, глядя Маше в глаза, поднес ягоду к ее рту и надавил, позволяя виноградному соку прыснуть на губы. А она стояла, не разрывая визуального контакта, и словно ждала того, что я и хотел сейчас сделать больше всего на свете. 

Протолкнув ягоду ей в рот, я с трудом дождался, когда она прожует и припал к губам Пчелкиной, как прародители ее фамилии к нектару. Жадно слизал сладкий сок с ее губ, толкнулся в рот языком. И едва не застонал от того, насколько этого было мало. 

- На нас смотрят, - выдохнула Маша, когда я отстранился, чтобы набрать в легкие воздуха. 

- Пусть смотрят, - прохрипел я, - в конце концов мы ведь молодожены. 

- Ненастоящие, - поправила она. 

- Плевать, - отрезал я. - Хотя ты права, лучше оказаться там, где нас никто не увидит. 

- Я не это имела в виду! 

- А я - это, - заявил, беря ее за руку и увлекая за собой к погребам. 

Потому что, клянусь «Кровью дьявола», готов был сойти с ума, если немедленно не окажусь с ней наедине!

Глава XXVIII. Маша

- Давииииид, что же ты делаешь? - застонала я, не думая о том, как это прозвучало. А прозвучало это протяжным эхом, отражающимся от каменных стен погреба Штерна. 

- Что я делаю? - пробормотал он в ответ, вовсю шаря под моей одеждой руками. 

- Ты меня возбуждаешь! 

- Ты меня тоже. Знала бы ты, как. 

Я этого не знала, да и до сих пор к таким признаниям относилась с опаской. Потому что такие мужчины, как Штерн, не обращают внимания на женщин вроде меня. У них это не заложено ни в одной линии вероятности. Они такую возможность не просто исключают, они вообще не считают, что она имеет право на существование. И в этом я их понимала. 

Но сейчас, когда Давид целовал меня с таким пылом, что будь я круглой дурой, уже бы поверила, будто ему нужна, мне хотелось только расслабиться и отдаться на волю чувств. Чего делать было категорически нельзя! 

- Все! Стоп. - Оттолкнув от себя Штерна, я отошла от него на безопасное расстояние и сделала вид, что читаю этикетки на бутылках. Ну а что еще делать, когда остался наедине с самым сексуальным мужиком на свете? 

-