Ксенотанское зерно - Константин Костин

— Выясняем.

— Почему не захватили Ирму?

— Не было указаний…

Пауза. Скрип кожи перчаток.

— Правильно. Сейчас я не могу ссориться с аристократией… Черно-зеленая белизна, я, король, не могу сделать то, что хочу, без того, чтобы не прикинуть, не заденет ли это кого-нибудь! И меня еще называют тираном!

— Ваше величество, может быть…

— Хорошая идея. Просто отличная! Вы, отец Катудос и отец Тестикулус…

— Тестудос и Каникулус.

— Хотелось бы надеяться. Вы, похоже, твердо решили добиться того, чтобы вашего короля сожгли на центральной площади Друдена. Или вы думаете, что наши добрые горожане откажутся от запеченного кролика?!

Молчание.

— Никакого использования возможностей вашей братии. Никакого! Следить, узнавать, вынюхивать. Более ничего!

— Ваше величество, есть одна мысль…

— Давайте.

— Крестьянин. Тот, что вез Ирму. Есть вероятность, что он знает, куда ее повезли и с какой целью.

— С какой целью… Цель нам прекрасно известна. Поймайте его мне. Только осторожно! Помните, он сумел справиться с двенадцатью дворянами. Вот по нему разрешаю работать в полную силу.

— Ваше величество, есть еще одна неприятная новость.

— Давайте, добейте меня.

— Мы обследовали погибших дворян. Тех, что найдены у битыми возле дороги епископа Альбрехта и тех, что были перебиты нашими братьями на перекрестке возле Враненбурга.

Пауза.

— Они все были заражены грибницей Грибного Короля.

Удар кулаком по подлокотнику:

— Черная чернота! Только этой нечисти не хватало! Он что, тоже охотится за Ирмой?

— Получается, что так.

— Грибной Король… Ирму пыталась заполучить себе старая аристократия, коей это в итоге удалось… Вообще эта история с якобы покушением больше похожа на фальшивку. Видимо, аристократия решила, что рано или поздно я узнаю, где находится… где она находится и решили спрятать ее в столице. Добровольно она не хотела ехать, так как "муж" повел себя неправильно, чем настроил против себя, поэтому был подставлен "крестьянин", который и сдал ее с руку на руки цу Юстусу. По дороге же е пытался украсть Грибной Король руками своих слуг. Нечисть вылезает из Чернолесья… Похоже, таинственный третий — как раз Грибной Король.

— Дяд Вольфганг, — Ирма недоуменно оглядела полутемный зал, — Но это же не твой особняк.

— Как не мой? Мой.

— Но…

Ирма увидела лучистые морщинки скрытой улыбки.

— Ты меня обманываешь!

— Ну почему обманываю, — дядя не выдержал и рассмеялся, — Это мой особняк. Просто я купил его совсем недавно.

— А почему…

— Ирма, доченька… Я, конечно, влиятелен и к моему мнению прислушивается сам король Вальтер, но если кто-то узнает, что в моем особняке находишься ты…

Цу Юстус положил ладонь на плечо девушки:

— Вспомни, что в глазах закона ты — беглая жена. Твой муж наверняка имеет друзей в столице. Любой из них, увидев тебя, сможет сообщить ему и я, увы, буду вынужден тебя вернуть.

Ирма почувствовала, что ее глаза щиплет:

— Дядя… А что делать?

— Главное — не плакать, — дядя Вольфганг подмигнул, — Насколько я понял, твой муж не исполнил свой супружеский долг… Не отвечай, я это вижу и так по твоему девичьему румянцу. Выждем немного, может быть, с неделю, и напишем прошение епископу Друденскому с просьбой аннулировать твой брак. Поживешь пока здесь…

Дяд Вольфганг подмигнул еще раз:

— Спрячешься. Ведь за тобой охотились еще какие-то неизвестные люди. Попытаюсь разузнать, кто это были такие и чего от тебя хотели.

— Дядя Вольфганг, — Ирма округлила глаза, — А ведь меня преследовала еще и нечисть. Грибной Король!

Цу Юстус быстро оглянулся:

— А почему это мы до сих пор стоим посреди зала? Пойдем в кабинет.

В кабинете дядя опустился в кресло и принял из рук бесшумного слуги бокал вина:

— Доченька, а ты уверена, что тебя преследовала именно нечисть? Твой спутник мог тебе соврать, чтобы в конце путешествия выманить побольше денег за услугу. Как же, герой, спасший девушку от лап гнусной нечисти…

— Но дядя, я сама видела…

— Видела что, Ирма? Как я понял из твоего рассказа, все, что ты видела можно объяснить, не вспоминая о сказках темного простонародья.

— Но, дядя…

— Ирма, давай посмотрим. Что ты видела?

— Слуг Грибного Короля…

— Это твой крестьянин так сказал. Как ты поняла, что это именно слуги нечисти, а не обычные дворяне?

Ирма заерзала в кресле, заволновалась:

— Но как же… Их можно было убить медью…

— Поверь мне, девочка, хороший удар медным прутом может убить кого угодно. Если человеку вбили в сердце осиновый кол и он умер, это не значит, что при жизни он был вампиром.

— Я же видела… Они оживали…

— Твой крестьянин просто не сумел убить их с первого раза. Даже при всей своей неимоверной силе.

— А белые пряди? Белы нити грибницы за левым ухом?

— Девочка, белые пряди сейчас очень модны в столице. Ты увидишь их у половины молодежи.

— А лошадь?! Лошадь с волчьими клыками? Она набросилась на Я… крестьянина!

— Обычный натренированный боевой конь. Клыки тебе показались от испуга. Боевой конь, защищающий хозяина, очень опасен и без клыков, ему хватит своих зубов.

Ирма заколебалась:

— Грибы, которые вышли к стоянке?

— Ты просто не заметила их с вечера.

— Напавший на нас при выезде из леса П… Подземник, кажется…

— Ты его видела?

— Нет…

— Ну вот видишь. Он просто обманул тебя.

— Постой, а Поганка? Девушка, которая подошла к нам незадолго до встречи с тобой? Она не просто умерла, она распалась на части и исчезла.

Дядя отпил глоток. Вздохнул:

— Я же не утверждаю, что нечисти нет СОВСЕМ. Видимо, на какую-то из них вы и наткнулись. Но утверждать, что она преследовала тебя специально, я бы не стал.

Ирма опустила голову. Сказки, все, что она слышала от Якоба, всего лишь сказки. Чтобы получить больше денег. И он получил свое: кошелек дяди Вольфганга. Ирма вспомнила, что парень довольно улыбался, получив деньги. Ну еще бы, получил свое… да, точно-точно, улыбался, и еще так мерзко на нее смотрел. Подлец!

— Не расстраивайся, Ирма, — дядя Вольфганг упруго поднялся, посиди здесь немного, успокойся. Вот, выпей вина.

Дядя погладил девушку по голове, неловко кашлянул и вышел.

Ирма не отрываясь смотрела на полупустой бокал.

"А я ему верила… наивная дура!"

Ирма выпрямилась в кресле, губы сжались в тонкую линию.

"Никогда никто больше меня не обманет!"

"Я больше никогда не буду верить крестьянам!"