Полигон - Денис Ратманов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Стоять! Ни с места!
Надана замирает, оборачивается — она успела отбежать метров на десять, и до цели ей еще два раза по столько.
— Чего еще?
— Стой, не двигайся. Там ловушка.
— Пфф! С чего ты взял? В прошлый раз такой знак подсказывал, что неподалеку спрятано оружие.
Равномерно розовый Эристан бледнеет, смотрит перед собой и беспомощно хлопает рыжими ресницами, не в силах найти ответ, зато я догадываюсь, что с ним случилось: во время лечения я разблокировал его дар предвидения, и он впервые сработал.
— Надана, не ходи дальше. — Хлопаю Эристана по спине. — Все нормально, сейчас проверим, прав ты или нет.
— Я как будто увидел мертвую Надану, кровь на ее губах… И все. Как вспышка… — Его глаза округляются, он косится на дрона и замолкает.
Похоже, сопоставил случившиеся с ним странности с тем, что произошло утром, и сделал вывод, что лучше не распространяться. Спиной чувствую его взгляд. Дохожу до Наданы, останавливаюсь, вглядываясь в сужающийся проход к пещере. На месте организаторов я установил бы ловушки ближе ко входу, здесь еще очень просторно. Но проверять свою правоту слишком рискованно.
— Я не вижу никакой ловушки, — говорит Надана, переминающаяся с ноги на ногу.
— А голова-то льва — перевернутая, — говорит Лекс за спиной. — Может, правильнее уйти?
— Ни фига не правильнее. Эристану что-то приглючилось, — стоит на своем Надана.
— Ну так иди, — улыбаюсь я, оборачиваясь, — проверяй. Не хочешь? И правильно, лучше я проверю безопасным способом.
Отдаю ей ружье, взбираюсь по насыпи наверх, раскачиваю небольшой валун, сбрасываю его вниз. Он ударяется оземь, и — хрясь! На нем смыкает челюсти гигантский капкан, присыпанный щебенкой. Надана подпрыгивает от неожиданности, передергивает плечами. Сбрасываю еще три камня, проверяя овраг, но больше на пути нет ловушек.
Спускаюсь и вместе с остальными подхожу к Надане. Она оборачивается к Эристану.
— Откуда ты узнал?
— Неважно, — отвечаю за него я. — Советую прислушиваться, если этому парню что-то кажется. Вот тебе, Надана, тоже ведь иногда кажется, что ты знаешь, о чем человек думает? Эристан теперь, как и ты. У него интуиция, — последнее говорю больше для дрона и зрителей.
Она раскрывает рот, кивает. Дошло? Не дошло? Неважно. Главное, чтобы не болтала лишнего.
— Ну че, проверим пещеру-то? — спрашивает она. — Че-то стремно… Но а вдруг там что-то полезное? Эр, тебе ниче больше не кажется?
Он мотает головой и, ощупывая перед собой дорогу палкой, топает к пещере, мы идем за ним, и в ее темноте я первым замечаю обтянутый кожей огромный сундук, нелепый и пафосный, как из книжки про древних мореплавателей.
Изучаем пещеру и, не обнаружив ничего подозрительного, Эристан палкой открывает сундук и отскакивает в сторону. В нас не летят стрелы, не вонзаются колья, сундук не взрывается, и тогда мы со спокойным сердцем идем изучать добычу. Сверху лежат сложенные куски белой ткани — чтоб заматываться в них, спасаясь от солнца. Один сразу же отдаю Эристану, волдырю нашему ходячему, второй откладываю.
— Будем тянуть жребий.
Достаю и показываю два мотка веревки и восемь крючьев. Эристан аж подпрыгивает на месте:
— Вау! Это ж можно сделать кошки и штурмовать стену!
— Чего? — Надана щурится, не понимая, при чем тут кошки и стены, приходится объяснять:
— Берем четыре крюка, соединяем вот так и связываем. Прочно прикрепляем к веревке, и получается штука, с помощью которой можно зацепиться за стену и влезть по веревке.
— Класс! Круто, — улыбается Надана, к ней подходит Лекс и обнимает ее за талию.
Со дна сундука поднимаю свернутую рулоном бумагу, разворачиваю…
— Народ, это карта! — Раскладываю ее на крышке сундука, вокруг которого собираются остальные, пытаюсь разровнять.
— Не видно ни фига, — говорит Надана, и мы выходим на улицу.
Лекс указывает на небо, наливающееся багрянцем на западе.
— Я читал, что алый закат — к сильному ветру.
— Тоже че-то такое слышал, — поддакивает Эристан и хвастается: — А я следопытом три года по поверхности отбегал.
Разворачиваю карту, сажусь, скрестив ноги, остальные опускаются рядом, вокруг разложенной на земле карты. Эристан располагает ее так, чтоб совпадали стороны света.
— Ух ты, тут отмечены крепости! — восклицает он. — А вот, смотрите, убежище гемодов, прям в середине, как пуп.
— Сочини стишок, — просит Надана. — У тебя так клево получалось, смешно. Дом гемодов вот, как пуп, из тебя там сварят суп!
— Не, я сочиняю, только когда психую… — отмахивается Эристан. — А вот оазис, который мы с Леоном нашли, но он был занят. Полезная вещь, однако! Если, конечно, знаешь, что такое стороны света и умеешь ориентироваться… А вот наша будущая крепость, рядом совсем.
— Если ее захватила та большая группа, придется сложно, — говорю я. — Мы и так отстаем от остальных, если не брать в расчет одиночек. На них вся надежда.
Лекс, ознакомившись с картой, поднимается, скрещивает руки на груди:
— Тут в любой момент все может измениться, особенно под конец шоу. Например, случится резня в крепости, люди друг друга покалечат — и заходи, грабь, отбирай уже собранную львиную голову.
— Эр, — говорит Надана, — у тебя дичь на поясе не завоняется? Может, сожрем змею-то? Жрать-то организм просит.
Парень снимает с пояса змею, ящерицу и, вооружившись луком, карабкается по склону, где был я. Исчезает из вида, но слышно, как осыпаются камни от его шагов.
— Охотится, — вздыхает Лекс, — да, жрать охота. Полезного ты члена команды где-то откопал, одобряю.
Возвращается Эристан, потрясая еще одной убитой змеей, бросает ее нам под ноги, спрыгивает и рассказывает взахлеб:
— Там, на том склоне — заросли опунции! Это такой кактус, я читал, что у него съедобные плоды! Красные такие!
— Я тоже читал, — оживляется Лекс, направляется к Эристану, — покажешь где?
— Идем!
Вношу зерно сомнений в их радость:
— Вы уверены, что это именно опунция? Не траванетесь? Прежде чем пробовать, принесите мне.
Вспоминается, как программа анализировала состав пищи. Если эта штука ядовита, она должна предупредить. Остаемся с Наданой. Она мечтательно смотрит на парней, взбирающихся по насыпи, переводит взгляд на меня, на дрона, снова на меня и не выдерживает, спрашивает:
— Эристан… Он тоже?..
— Да, все было точно так же. — Имитирую кашель, делаю вид, что сплевываю черную субстанцию. — Он надежен.
— Гемоды предлагали сохранить Лексу жизнь, если он выдаст бабу, то есть меня. Он отказался.
А вот это интересно: гемоды были в курсе, что на Полигоне есть женщина, знали, куда идти. Значит, я прав в своих подозрениях: информацию о нашей с Наданой встрече им слили. Будут ли и дальше сливать, или на том все закончится? Запрокидываю голову и смотрю на дрона, как на злейшего врага.
Нужно так окопаться, чтобы, если ночью нагрянут гемоды, мы оказались им не по зубам. Поднимаюсь, беру Лук Эристана, ружье и начинаю взбираться наверх, Надана, прихватив добычу, карабкается следом.
Скалки тут невысокие, метров пятнадцать-двадцать, уступчатые, соединенные перешейками, словно бусы — леской, по такому мы идем на третью скалу из пяти, у которой на вершине некое подобие кратера, где мы запросто поместимся вчетвером.
Пока Надана проверяет, можно ли выкорчевать какой-то из уступов, чтобы потом сбросить на голову гемодам, я осматриваю открывшуюся взгляду долину и замечаю Лекса и Эристана на склоне соседней горы, замерших у стены из кактусов. Уходить они оттуда не спешат.
Чтобы не терять время, мы с Наданой спускаемся к ближайшему подходящему на вид валуну и затаскиваем его наверх, едва не сорвавшись вместе с ним. Находим второй поменьше, килограммов на сорок, тащим его тоже. За этим занятием нас застают парни, которые видели, как мы извращались, у обоих по пригоршне красных продолговатых плодов.
— Кайф неописуемый! — улыбается Эристан.
— Все-таки нажрались, — резюмирую я, беру плод, разламываю его и получаю информацию, что он не ядовит и вполне питателен.
— Кожицу снимай и ешь, — советует Лекс и чешет щеку… затем — плечо. Кладет плоды и начинает остервенело чесать все тело.
— Че-то да. — Эристан тоже ссыпает плоды на землю и, шипя, скребет себя пальцами. — Сука, кактусы колючие! Они все в микроскопических иголках! И хоть бы кто об этом написал в книжках по выживанию!
— Надо полагать, колючки только снаружи, внутри плода их нет? — интересуюсь я, пытаясь разделать плод двумя камнями, пальцами достаю красную мякоть, отправляю в рот… — Спасибо. В жизни не ел ничего вкуснее.
Я, конечно, знал, что
