Двор халифов - Хью Кеннеди

Этому можно удивляться, но Гарун решил строить дворец не у берега, где имелся легкий доступ к воде и где был шанс поймать прохладный бриз с реки, а севернее старого города. Тут до самого горизонта раскинулись плоские земли Джазиры. На короткое время они становились зелеными лишь весной, когда появлялась трава — но летом превращались в раскаленную и бесплодную пустыню. Тут было много места, и Гарун строил свои дворцы, раскидав их по равнине. За последние годы фотосъемки и раскопки восстановили планы многих зданий, но мало какие из этих строений уцелели, даже фундаменты их часто перекрыты новой застройкой{171}.

Может быть, место поправилось Гаруну потому, что становилось полезным базовым пунктом по пути к границам Византин. На равнине позади дворца была хорошая охота. Именно здесь в 798 голу халиф принимал клятву верности своего сына Мамуна{172}. Мы выяснили, что двумя годами позже, в 800 году, он сплавлялся по Евфрату из Ракки в Багдад на корабле{173}. Когда поздней осенью 802 года Гарун отправился в свое роковое паломничество, то оставил домашних (хурал) и сокровища в Ракке под присмотром начальника стражи{174}: этот город уже стал его домом.

Когда в 802 году Гарун покинул Ракку, чтобы отправиться в хадж, он собирался сделать гораздо большее, чем просто возглавить важный мусульманский ритуал. Достигнув возраста примерно 35–36 лет, он решил, что пора начать приготовления по передаче власти. Он еще был сравнительно не старым и достаточно здоровым человеком но в те времена смерть часто приходила внезапно, без предупреждения. Если халиф умирал, не оставив признанного по правилам наследника, риску подвергалось будущее всей династии. Идея первородства, которая к двенадцатому веку стала нормой регулирования наследования для правителей Западной Европы, никогда широко не применялась в исламском мире. Первородство имело много неудобств: оно могло привести к коронации очень молодого или полностью неадекватного человека, а также оставляло в стороне более молодых братьев — не обеспеченными и потенциально недовольными. Зато оно все-таки помогало предотвратить взаимные отталкивания и неистовство интриг соперников, что было характерно для многих исламских монархий.

В обществе с многоженством правитель мог иметь множество сыновей от различных женщин, и любой из них имел возможность претендовать на наследование трона. На практике выбор происходил лишь из нескольких, в основном самых старших сыновей, или же выбирались сыновья от любимых женщин. Каждый из них привлекал к себе сторонников — так же, как Гарун приобрел поддержку Бармакидов. Каждая группировка твердо отстаивала право на наследование именно их кандидатуры, и соперничество за это право становились главной темой политических дебатов в халифате.

В 791–792 годах, через пять лет после вступления на престол, Гарун заставил мусульман дать клятву верности своему пятилетпему сыну Мухаммеду, которому было присвоено титульное имя Амин. Источники рассказывают, что ряд членов семьи «тянули шеи в сторону Гаруна по поводу права наследования, пока наследник еще не был назван». Мухаммед был не просто сыном Гаруна: его матерью была Зубейда, принцесса из рода Аббасидов, и внутри правящей семьи звучали громкие голоса, торопившие назначение наследника.

Согласно самому подробному рассказу{175}, дядя Зубейды уговорил Фадла Бармакнда взять на себя инициативу в этом вопросе, потому что Мухаммед «почти что ваш собственный сын, и назначение его наследником в ваших же интересах». Фадл понимал, что только наследование одним из сыновей Гаруна может обезопасить положение Бармакидов в будущем; и когда его назначили управлять Хорасаном, он взял дело в свои руки. Фадл раздал в армии большие суммы денег и тем самым убедил военных дать клятву верности маленькому принцу. То, что началось в провинции, было подхвачено в столице, а затем в остальной империи. Не все, конечно же, были довольны; старшие члены семьи Аббасидов возмущались, будучи обязанными приносить клятву верности маленькому мальчику, вдобавок являвшемуся протеже Бармакидов.

В 798 году Гарун настоял, чтобы клятву верности принесли и другому его сыну, Абд Аллаху, названному Мамуном, назначив его наследником Амина. Сначала клятву приносили в Ракке, а затем юного принца отослали в Багдад со старшими членами семьи Аббасидов, чтобы ему смогли присягнуть в столице. Его отдали под опеку Джафару Бармакиду, и малыш получил формальную власть над Хорасаном — от Хамадана до самой восточной границы империи{176}.

Гарун должен был хорошо помнить собственный жалкий жребий — быть бесспорным наследником столь же бесспорного наследника, поэтому кажется не слишком умным с его стороны повторять такую же ситуацию для собственных детей. Должно быть, на это у него были веские причины. Амин был мал, по не существовало гарантий, что он доживет до совершеннолетия; вероятно, халиф хотел назначить не только наследника, но и его «запасного».

Матерью Мамуна, о которой мы знаем очень мало, вероятно, была дочь персидского вельможи из Хорасана, который поднялся против Аббасидов и был в результате убит. Известно только, что се семья имела среди хорасанской аристократии могущественных друзей, и они убедили Бармакидов, которые тоже были персидскими вельможами, устроить это дело.

Халиф слишком хорошо знал о проблемах, которые могут возникнуть в результате подобных договоренностей, и чтобы обойти их, он решил установить правильные отношения между братьями, которые помогали бы прояснять спорные вопросы и предотвращали любое недопонимание в будущем.

Паломничество 802 года состоялось в декабре, когда атмосфера в святых городах была вполне переносимой — наверняка даже лучшей, чем удушающая жара того года, когда паломничество выпадало на середину лота. Гарун отправился из Ракки с обоими сыновьями, прошел западнее Багдада, не заходя в город, а затем двинулся обычным маршрутом через пустыню к Медине. Одной из целей было показать сыновей в святых городах — так, как его самого показывал отец.

Когда они прибыли в Медину, были созваны все жители: сначала те подходили к халифу, который вручал им пожертвование, а затем к каждому из сыновей, которые тоже давали им подарки. Затем эскорт халифа двинулся к Мекке, где церемония повторилась. Рассказывают, что таким образом было роздано полтора миллиона золотых динаров{177}.

Затем подошла очередь выполнить истинную задачу экспедиции. Гарун составил два длинных и серьезных соглашения, по одному для каждого сына, в деталях устанавливающие их обязательства друг перед другом. Тексты обоих соглашений полностью сохранены в «Истории» Табари, и мы можем увидеть, как Гарун всеми силами пытался обойти возможные причины конфликтов. Амин становился халифом первым, поэтому более трудные обязательства возлагались на него. Мамун не только