Прорыв - Вячеслав Шалыгин

– Кочевники были из бригады Лютого?

– Наверное. Ты же видел ролик.

– Там не все понятно, да и не знаю я никого из бойцов Лютого в лицо. Ты узнала кого-то среди погибших?

– Одного, Джойстика. Но… тут какая-то странность. Он как раз накануне этой перестрелки пропал. Лютый даже у меня спрашивал, не видела ли я Джойстика.

– То есть Лютый пришел в деревню еще накануне?

– Пришел, – Юля кивнула. – И ушел в тот же день.

– А на следующий день, получается, вернулся?

– Наверное, да, но мы не встречались. Кочевники сразу на баррикаду полезли, и минут через десять началось… в колхозе утро.

– То есть единственное доказательство, что это были бойцы Лютого, – труп Джойстика?

– Выходит, что так. Но какая разница – те были кочевники или другие? Главное, что не бродяги или егеря, а именно кочевники. И Кравченко их не жалел, а значит, он работает не на Хана, а на кого-то другого. Почему я, домохозяйка, объясняю это тебе, контрразведчику? Ты сам, как мои дети выражаются, не догоняешь?

– Догоняю, – Денис усмехнулся. – И все-таки на кого, по-твоему, работает Кравченко? На егерей? На бродяг?

– Не знаю. И поэтому боюсь еще больше. Не за себя, за детей боюсь. Они ему доверяют, в рот заглядывают. Это может плохо кончиться.

– Я могу поговорить с детьми…

– Не надо! – Юля помотала головой. – Это слишком опасно! Да и не успеешь ты поговорить. Кравченко получил какие-то инструкции, он что-то затевает против тебя.

– Инструкции получил? – Денис удивленно поднял брови. – От кого, когда?

– От Артема… в смысле, он принес. Наверное, из Волчанска, если по пути вы ни с кем не встречалась. Артем отдал сержанту какие-то бумаги. Сказал, в матчасти форпоста их скопировали и ему вернули. Кравченко что-то на обороте прочитал и сразу же начал раздавать своим бойцам секретные указания. А у меня затребовал надежную комнату, чтобы тебя поселить. В целях безопасности гостя, сказал. Но я-то сразу поняла, чего он хочет на самом деле. Вот и открыла бухгалтерию.

– На хрена нам враги, когда у нас есть такие друзья? – Бондарев хмыкнул. – Смышленый парнишка этот Артем и неплохой вроде бы…

– Я уверена, он не хотел!

– Конечно, не хотел, – Денис кивнул. – Его опять подставили. Но теперь это сделал не Кравченко, а кто-то другой… кто-то… затаившийся у нас в тылу. Какой-то предатель… или шпион.

– О-о, ты, как всегда, за свое, – Юля усмехнулась. – Что там, говоришь, у тебя с головой? Профессиональная паранойя?

– Это другое! – Денис коротко рассмеялся. – Как бы тебе объяснить…

– Словами. Не подбирай, говори, как думаешь, я пойму.

– Поймешь, я знаю, но тебе это не понравится. Это я тоже знаю. Проблема в том, что… я почему-то не узнаю тебя. Понимаю, что ты – это ты, но… не узнаю. Такая вот беда.

– Действительно «беда пришла в наш огород», – Юля усмехнулась. – А тебе не приходило в голову, что ты просто забыл, как я выгляжу?

– Как я мог забыть? – Бондарев пожал плечами. – Но даже если так… почему не вспомнил до сих пор?

– Ох, Бондарев… – Юля склонила голову набок. – Ты не темнишь? Не пытаешься отползти? Если так, я не в претензии. Время берет свое, меняются вкусы, обстоятельства… ты не женился ли повторно?

– Чур меня! – Бондарев сделал вид, что готов перекреститься. – Реальная проблема, говорю же, без дураков.

– Ну, это ты хватил, один в деле точно замешан… – Юля усмехнулась. – Ладно, давай разберемся. Сам-то как думаешь, в чем причина этого твоего странного расстройства?

– Ты доктор или я? – Бондарев развел руками. – Ты и объясни, в чем причина и что все это значит.

– Я могу лишь поставить диагноз… да и то предварительный, – задумчиво глядя на мужа, проронила Юля. – Без обследований здесь не разберешься.

– Хорошо, пусть для начала будет только диагноз, – согласился Денис. – Я сошел с ума?

– Нет… не думаю. Похоже, у тебя проблемы с памятью.

– Я все помню!

– Не перебивай. Есть особые симптомы, которые называются «нарушением чувства знакомости». Эти симптомы могут обнаружиться и у здоровых людей. Если нет других тревожных признаков, за свое психическое состояние в целом можешь не беспокоиться.

– Хорошо, постараюсь. И в чем суть моей проблемы?

– Ты наверняка слышал о «дежавю»…

– Конечно. Фильм такой видел в детстве. Польский, кажется.

– Не о фильме речь. Déjà vu – это в первую очередь термин из психиатрии. Человек впервые видит предмет или место, но его посещает чувство, что он видел это раньше. Но чаще всего это случается при встречах с чужими людьми…

– Но у меня-то все наоборот!

– А я ведь говорила о группе симптомов. Все наоборот – это jamais vu. Как раз при «жамэвю» все хорошо знакомое воспринимается, как чужое, будто бы увиденное впервые. Понимаешь теперь?

– Понимаю, и это странно. Будь у меня расстройство психики, я не понимал бы, что дело нечисто, разве нет?

– Как раз нет. Критика у людей в таком состоянии остается сохранной, человек вполне осознает, что ощущение неузнавания знакомого – иллюзия, ложь. Потому-то эти расстройства и относятся к пограничным состояниям, а не к болезням. Хотя бывает, что у людей с такими симптомами следует искать опухоль мозга или другие проблемы.

– Вот спасибо, обнадежила!

– Нет, это может быть и последствием травмы. Тебя по голове часто били? Когда в последний раз получал?

– Пять минут назад. Извинишься?

– Нет. А раньше?

– Так и знал. И раньше били. А сегодня с утра еще и контузило, но не настолько сильно, чтобы я свихнулся.

– Чтобы заработать расстройство, необязательно получать сильно. Бывает, достаточно легкой травмы. Хотя… не знаю.

– Стоп! Если ты права, то в момент, когда я понял, что не узнаю знакомых из-за этого… «жамэвю» я должен был исправиться и прозреть, так?

– Возможно… я ведь не психиатр, знаю только базовые вещи. Допустим, так.

– Но я не прозрел, вот в чем реальная проблема! Я по-прежнему понимаю, что ты – это ты, но не вижу этого! И это несоответствие настолько сильное, что…

– Я поняла! – Юля резко подняла руку, прерывая Бондарева. Было видно, что это признание ей неприятно. – Ощущение настолько сильное, что ты до сих пор сидишь напротив, а не прижимаешь меня к лавке. В таком случае твой симптом отличается от классического. Не знаю, почему, но он сильнее выражен.

– То есть пограничный-то пограничный, но все-таки ближе к психическому заболеванию, чем к расстройству? Так? И почему?

– Откуда мне знать? – Юля вздохнула. – В новом мире многое изменилось. Кое-что даже вывернулось наизнанку. Боюсь, ответа мы не найдем.

– А может оказаться, что этот симптом был усилен искусственно?

– Ой, Денис, не лезь в дебри. Ты, конечно, у нас любитель докопаться до сути, но… сейчас-то это к чему? Пустая трата времени и сил.

– Не скажи. Если этот странный симптом сформирован искусственно, от него таким же способом можно избавиться. Логично?

– А не проще плюнуть на него и познакомиться заново? – глаза у Юли слегка заблестели, она подвинулась к Денису и вновь взяла его за руку. – Если у тебя не сильно изменились вкусы, в чем вопрос?

– Вкусы прежние, – Денис улыбнулся и погладил Юлю по руке. – И принципы прежние. В первую очередь, на месте принцип «верить нельзя никому».

– Опять обижаешь? – Юля чуть отстранилась. – Ладно, я понимаю. Столько лет прошло. Я уже не та девчонка. Теперь я зрелая тетка, да еще неухоженная, морщины скоро появятся. Понимаю…

– Не говори ерунды! Ты прекрасна, как и прежде!

– Наверное.

– Что?

– Забыл добавить – «наверное». Ты ведь не помнишь, какой я была прежде.

– Не ерничай! Проблема во мне, мы ведь выяснили. Если это последствия контузии – не беда, неделя-другая, и все пройдет. Но что, если эта проблема возникла не сегодня и дело не в трагической случайности?

– У тебя есть основания так думать?

– Не рискну утверждать, но… – Бондарев замешкался. – Крутится что-то в голове. Какая-то странная мысль или воспоминание… не знаю, как это назвать. Что-то связанное с прежним местом службы. Может, накручиваю, не знаю. Но есть стойкое ощущение, что началось все не сегодня и не с контузии.

– То есть и раньше случалось нечто подобное? Были какие-то странности, проблемы с восприятием окружающего мира?

– Похоже, были, только очень давно. Еще в самом начале, когда разразилась Пандемия. Я как раз уехал из Старого Оскола, прибыл в Белгород и… завис на целую неделю. Я будто бы забыл, зачем приехал.

– Так вот в чем дело! – Юля всплеснула руками. – А я-то все варианты перебрала, куда ты мог деться! И после, на вокзале… чуть с ума не сошла!

– Ты о чем? Ты тоже была на вокзале в Белгороде?

– Бондарев! – Юля пристально уставилась ему в глаза. – Ты действительно рехнулся или все-таки прикидываешься? Конечно, я там была! Искала тебя! Вечером ты позвонил, сказал, что все улажено, новое назначение в кармане, утром будешь дома… и все, как в воду канул! Абонент недоступен! Я неделю места себе не находила! Всех обзвонила, всех на уши поставила. Тебя даже комендатура искала… правда, недолго. Как раз весь этот кошмар начался, им не до тебя стало.