Укус тени - Карин Жибель

Лидия достает из кармана какой-то предмет и бросает его внутрь «клетки». Это — фотография, и она, планируя по спирали, опускается вниз. Когда фото касается пола, Бенуа протягивает руку, берет его и… чувствует, как сердце начинает бешено колотиться.

— Она и в самом деле красивая, твоя жена… А твой сын такой милый! Я подумала, что тебе будет интересно узнать, что они вполне счастливы и без тебя! Видишь, они вчера гуляли по берегу Ду.

— Ты… Ты за ними следила?.. Зачем?!

— Сама толком не знаю. Мне просто показалось, что твои жена и сын — ключ к тому, чтобы сломить твое упрямство.

Лидия садится на стул, а Бенуа медленно поднимается с пола.

— В твоем пальто я нашла связку ключей… Среди них, наверное, есть ключи и от входной двери твоего дома. Поэтому сегодня ночью я отправлюсь к тебе домой. Нанесу визит твоим домочадцам. И пойду я к ним, как ты понимаешь, не с пустыми руками! Я прихвачу с собой электрошокер и пистолет…

Она закуривает сигарету.

— Я хорошенько помучаю их. А потом… убью.

У Бенуа перехватывает дыхание. У него вдруг появляется ощущение, что его мозг кипит, а по венам течет не кровь, а расплавленный металл.

— Если, конечно, ты и дальше будешь отказываться и не скажешь мне то, что я очень хочу услышать от тебя, — добавляет Лидия.

«Если я не признаюсь, она их убьет».

Бенуа, растерявшись, не может вымолвить и слова.

— Особенно тщательно я займусь твоим сыном. Я принесу тебе что-нибудь, так сказать, на память… Что тебе принести? Его ручку? Или…

Бенуа в ярости бросается к решетке. Он уже давно не совершал таких быстрых движений. Как ни странно, у него, похоже, еще остались кое-какие силы.

— Если ты хотя бы прикоснешься к моему сыну или к моей жене, я тебя в порошок сотру! — орет он.

— Ну давай, Бен! Сделай это прямо сейчас! — Лидия ухмыляется, покачиваясь на стуле. — Может, попробуешь сломать решетку? Покажи мне, на что ты способен!

Она бросает окурок на пол.

— Скоро наступит ночь. Я подожду, когда они заснут… Так мне будет удобнее! Им что-нибудь передать от тебя? Что мне сказать Гаэль, прежде чем я отправлю ее на тот свет?..

После совершенного Бенуа резкого движения его сознание затуманилось. Он молчит.

Лидия встает и, подойдя к лестнице, начинает подниматься по ней.

— Ты уверен, что не хочешь им ничего передать? Ты вроде бы делал вид, что очень сильно любишь жену и сына, а сам…

— Подожди! — умоляет Бенуа. — Подожди…

Лидия все еще поднимается по лестнице, но уже медленнее.

— Да, это я! — вдруг кричит Бенуа.

Лидия останавливается и оборачивается.

— Это я убил твою сестру!

Лицо Лидии искажается: в ее душе борются радость от долгожданного признания и ненависть к убийце. Она быстро спускается по лестнице и подходит вплотную к решетке.

— Я хочу, чтобы ты рассказал мне обо всем подробно. А если нет, то…

Бенуа делает несколько шагов назад и, упершись спиной в стену, сползает на пол. Вот он уже сидит на своем привычном месте — на одеяле.

— Орелия стояла на обочине. Было уже темно. Я… я ехал слишком быстро… Я увидел ее в самый последний момент и не успел избежать столкновения…

От такой несусветной наглости лицо Лидии становится каменным. Затем она взрывается яростью, словно внезапно начавший извергаться гейзер.

— Да ты надо мной издеваешься, дерьмо вонючее!

— Нет, я говорю правду!

— Ты пытаешься убедить меня, что это был несчастный случай, да?

— Я клянусь тебе, что…

— Заткнись! Ты лжешь! Ты опять лжешь! Если бы это был несчастный случай, ты не стал бы хранить у себя ее медальон! Медальон и все те предметы, которые я у тебя нашла! Твои охотничьи трофеи!

Бенуа закрывает глаза: похоже, он опять угодил в тупик.

— Раз ты продолжаешь мне врать, я привезу сюда твоего сынишку и зарежу его прямо здесь, на твоих глазах… Ты слышишь, Бен? Ты этого хочешь? Я заставлю тебя сожрать его кишки, пока они еще будут тепленькими!!!

У Лидии начинается самая настоящая истерика. Еще немного — и у нее изо рта забрызжет пена.

— Не делай этого, умоляю тебя…

— Я даю тебе десять секунд на то, чтобы ты сказал мне правду! Десять — и ни секунды больше!

Бенуа думает, что Лидия сейчас, судя по всему, не блефует. Эта женщина с самого начала была готова на что угодно. Она действительно чокнутая, а потому и в самом деле может совершить нечто ужасное. Ужасное и непоправимое.

— Хорошо. Это был не несчастный случай. Я… я увидел твою сестру на обочине. Я остановил машину…

Лидия настолько разгорячилась, что едва себя сдерживает. Однако она очень долго ждала этого момента и находит в себе силы успокоиться… Она медленно садится на стул.

— Я сказал ей, что неразумно шагать по шоссе одной, почти ночью и в таком пустынном месте… Я сказал, что могу ее подвезти. Она согласилась и села ко мне в машину. Она… она была очень красивой. Такой же красивой, как и ты… Я не знаю, что на меня тогда нашло… Я свернул на дорогу, ведущую в лес, и остановился в двухстах метрах от шоссе…

У Лидии на глаза наворачиваются слезы, губы начинают дрожать.

— Продолжай, — приказывает она тихим голосом. — Продолжай, гнида!

— Я… я заставил ее…

Бенуа замолкает: к его горлу подкатывает ком. Он опускает голову, чтобы не чувствовать на себе ненавидящий взгляд его судьи. Однако выбора у него уже нет: ему придется — шаг за шагом — подняться на эшафот.

— Я изнасиловал ее, — произносит он на одном дыхании. — А затем… затем я ее убил.

— Как?

— Я… я задушил ее. Ты… ты можешь меня убить, если хочешь… Но только не причиняй никакого вреда жене и сыну… пожалуйста… Они ни в чем не виноваты…

Лидия встает со стула и прижимается к решетке.

— Где она? Где тело Орелии?

Мозг Бенуа лихорадочно работает, но явно пробуксовывает.

Ему нужно срочно придумать такой ответ, который бы ее устроил. И вдруг, когда Бенуа уже начинает приходить в отчаяние, у него рождается неожиданная идея.

— Я… я закопал ее в лесу…

— Где именно?

— Я… я не очень хорошо помню… Это не так-то просто объяснить на словах…

— Рассказывай, а не то…

— Я мог бы показать тебе, как туда проехать, но…

— Скажи мне, где она!

— В лесном массиве Шо. Неподалеку от деревушки Эклан… Но я не знаю точно, где именно! Мне нужно вернуться туда, чтобы вспомнить!

— Ты что, мерзавец, и в самом деле хочешь, чтобы я занялась твоим сыном?

Ее голос становится похожим на звериный рев.

— Лидия, умоляю, поверь мне! Как, по-твоему, я могу объяснить, где именно я ее закопал?! Прошло уже пятнадцать лет! Кроме того… кроме того, это произошло ночью, посреди леса… Отвези меня туда. Когда мы окажемся в том месте, я наверняка вспомню…

— Ты что, замышляешь удрать, да?

— Нет… Как я удеру от тебя, если едва могу ходить?..

От сильного душевного волнения Лидия и сама уже чувствует дрожь в коленях. Даже бушующая в ней ненависть, и та не в силах удержать ее на ногах. Она отступает назад, садится на стул и, приоткрыв рот, опускает сведенные вместе руки между колен. Она сидит так в течение нескольких бесконечно долгих минут. Сидит, словно окаменев от ужаса, вызванного жуткой правдой, которую она наконец услышала.

Затем она встает и берет какой-то предмет. Бенуа в полумраке удается разглядеть, что это металлический прут.

Лидия, словно разбушевавшаяся мегера, начинает крушить все вокруг себя. В припадке безумия она вопит, с силой размахивая прутом. Бенуа забивается в угол своей «клетки» и с ужасом смотрит на рассвирепевшего дракона, извергающего из себя пламя. Он знает, что очень скоро этот дракон доберется и до него.

Он вспоминает о Гаэль и Жереми. Хоть их-то он, кажется, спас.

Лидия, постепенно успокоившись, поднимает пистолет, упавший на пол во время ее припадка.

— Подойди сюда, — тихо говорит она.

— Я тебе уже обо всем рассказал! — напоминает Бенуа.

— Иди сюда, ублюдок! Или я разнесу тебе мозги!

Бенуа бросает взгляд на пистолет, нацеленный ему в лоб, и подчиняется.

— Повернись ко мне спиной!

— Лидия…

Она кладет указательный палец на спусковой крючок и начинает на него надавливать.

— Повернись ко мне спиной…

Бенуа опять подчиняется. Лидия надевает ему наручники и пристегивает его к решетке.

«Вот черт, теперь-то мне уж точно крышка…»

Лидия стремительно уходит из подвала, стуча каблуками по ступенькам лестницы. Передышка будет недолгой: она наверняка пошла наверх только для того, чтобы взять ключи от «клетки». Бенуа морально готовится к шквалу насилия, который неизбежно обрушится на его голову.

Через минуту-другую Лидия и в самом деле возвращается и заходит в «клетку».

У нее в руке — металлический прут.

На этот раз его будут мучить уже не ножом и не электрошокером. Он недооценил фантазию своей мучительницы…