Опасное окружение - Натали Питерс

К концу февраля капитан Фоулер совсем обезумел. И рабы, и матросы одинаково страдали от бесконечных экзекуций. Он упрекал Гарта, что все неприятности происходят из-за меня. Капитан взял за правило, стоя под дверью нашей каюты, орать на всех проходящих мимо матросов: в самых грубых, нецензурных выражениях он поносил их за то, что они ни о чем другом, кроме как обо мне, думать не могут.

– Ты должен остановить его, Гарт, – молила я. – Он сводит меня с ума. Сделай, пожалуйста, что-нибудь.

Гарт только вздыхал.

– Чего ты от меня хочешь? Вежливо попросить его воздержаться от подобных выражений? Ему скоро самому надоест эта игра, не волнуйся.

– Гарт, но ведь он сумасшедший! О Господи! – Я тяжело опустилась на чурбан и уронила голову на руки. – Я больше не могу. Скоро и я сойду с ума, а ты ничем не хочешь мне помочь. Ты такой же скот, как и он.

– Перестань думать о каждом мужчине, который хочет залезть тебе под юбку, как о скотине, – ответил Гарт. – Воспринимай это как комплимент.

У меня не было слов. Я молча смотрела на него, чувствуя, как во мне закипает гнев. В конце концов я взяла со стола кружку и запустила ею в голову наглеца.

– Я ненавижу тебя! – завизжала я.

Следом полетели миски, ложки – все, что попадалось мне под руку. Гарт успешно отразил натиск и даже сумел меня обезоружить, прижав руки к бокам.

– Прекрати, Элиза, – приказал он, – прекрати немедленно.

Я продолжала вопить. Тогда Гарт наотмашь ударил меня по лицу. Слова застряли у меня в горле. Никогда прежде я не чувствовала такой обиды.

Упав ему на грудь, я заплакала.

– Ну почему ты так поступаешь со мной? Почему? Пока я не встретила тебя, меня никто и пальцем не трогал. Почему?

С палубы доносился пронзительный голос Фоулера, клянущего меня на все лады.

– Когда-нибудь я задавлю его, – проговорил Гарт устало. – Если нам удастся сойти живыми с этого корабля, я удушу его.

На следующий день Гарт, войдя в каюту, сказал:

– Ты можешь подняться на палубу, если хочешь.

– Но Фоулер…

– Он напился в стельку. Боцман уложил его спать.

Мы прокрались мимо капитанской каюты на солнышко.

Свежий веселый ветер гнал нас к берегам Америки.

– Ты можешь посидеть здесь немного. Никто тебя не побеспокоит.

– Спасибо, – сдержанно поблагодарила я. Гарт потрепал меня по щеке.

– Ты осунулась и побледнела, Элиза. Я не смогу жить с уродливой женой. Так что отдыхай.

С трудом я удержалась от отповеди. Несколько дней я умоляла его разрешить мне выйти на палубу, и сейчас, когда мне наконец представилась такая возможность, я не хотела портить себе удовольствие. Вздохнув про себя, я принялась размышлять о том, что меня ждет, когда мы сойдем на берег. Я старалась представить свою будущую жизнь без Гарта Мак-Клелланда, но… не могла. У меня было ощущение, что моя жизнь началась со встречи с ним.

На палубе поднялась суета. С мачты донеслось: «Корабль по курсу!» Я подошла к борту и, прищурившись, посмотрела вдаль. Где-то на горизонте маячило зернышко. Надежда согрела мне сердце. Французский корабль! Меня заберут с «Красавицы Чарлстона», увезут назад, во Францию. Я молила судьбу о спасении.

Гарт подошел ко мне с биноклем.

– Британское судно, – сообщил он. Искра надежды угасла.

– Я не могу разобрать названия, но вижу, что корабль военный.

К нам, пошатываясь, подошел капитан. Не обращая на меня внимания, он взял из рук Гарта бинокль.

– Идет со скоростью узлов тринадцать, я думаю, – заметил Гарт. – Все пушки расчехлены.

– Проклятие, – пробормотал Фоулер. – Что против них наши несчастные две пушки, которые не чистили с тех пор, как мы отплыли из Чарлстона.

Вскоре мы уже могли невооруженным глазом разглядеть быстроходное судно, ощетинившееся батареей пушек. «Эврика», – гласила надпись на корме.

– Враги, – прошептала я.

– Для тебя – враги, – уточнил Гарт, – но не для нас. Если они поднимутся на борт, Элиза, ради Бога, попридержи язык. Я не хочу, чтобы англичане решили, что с нами плывут французские шпионы.

– Мой английский не так уж плох.

– Пусть так, но не стоит его демонстрировать перед флотом его величества.

– Чего им нужно? – спросила я.

– Надеюсь, ничего. Может быть, они просто хотят посмотреть, кто плавает в этих водах. Однако у англичан есть одна нехорошая привычка – забирать американских матросов на службу его величеству, когда своих сил недостает.

– Как это забирать? Что ты имеешь в виду?

– Как? Очень просто. Примерно так же, как твои братья заполучили меня тебе в мужья.

Я отвернулась, прикусив язык. Англичане подали знак, что хотят подойти к нам. Я видела, как они отвязывают две небольшие шлюпки. Одетые в синие мундиры люди спустились по канатам и взялись за весла. Наши матросы сгрудились у борта, чтобы получше разглядеть непрошеных гостей. Я инстинктивно прижалась к Гарту.

Из трюма поднялась очередная партия рабов для еды и прогулки. Я заметила Джозефа и улыбнулась ему, в глазах его блеснул огонек – он узнал меня.

Капитан Фоулер холодно приветствовал британцев. Один из прибывших, как я поняла, офицер, обратился к Фоулеру:

– Капитан, мы сожалеем о том, что вынуждены прервать ваше путешествие, но у нас есть веские причины полагать, что на вашем корабле есть матросы королевского флота, выдающие себя за американцев.

– Это их обычный прием, – тихо пояснил мне Гарт. – Условия на британских военных судах таковы, что матросы мрут сотнями.

Офицер протянул капитану бумагу.

– Эти люди могут быть на борту «Красавицы Чарлстона».

Фоулер просмотрел список и вернул его.

– Нет, никого из этих людей у меня на борту нет.

– Может быть, они известны вам под другими именами. Конрой, – подозвал он одного из своих людей, – пройди и посмотри, не узнаешь ли ты кого из дезертиров.

– Не понимаю, – шепнула я Гарту, – эти люди здесь?

– Нет, но их все равно найдут. Сейчас увидишь.

Дурное предчувствие охватило меня. Я посмотрела на Гарта: в нем тоже чувствовались тревога и напряжение.

– Я знаю вас, матрос, – заявил человек, которого британский офицер назвал Конроем. – Вас зовут Вэйнрайт. Вы сбежали с корабля в Гибралтаре и решили спрятаться здесь, среди шайки работорговцев и рабов. Пойдемте, ваша игра закончена.

Испуганный матрос пустился наутек, но двое бравых молодцов из флота его величества поймали его, скрутили и оттащили к борту.

– Грязные свиньи, – кричал парень, – разбойники, воры! Меня зовут Джером Бут, так меня окрестили отец с матерью!

Несчастного успокоили ударом в челюсть.

– Тебе надо научиться уважать британский флот, – наставительно заметил грузный англичанин. – А теперь попридержи свой поганый язык, если не хочешь проглотить остатки зубов.